Только и слышишь: школа должна, школа обязана... Сколь угодно вы можете её обязывать, но если общественное мнение настраивается против школы, то ни один ученик или родитель с ней также считаться не будет.

Ладно, это я отвлеклась.

Итак, даже монстр нашего дела Антон Геннадьевич и то вопил не своим голосом при виде жмущихся к дверям кабинета тоскующих барышень:

- Да, уберите же этих сучек! Какая учеба, когда они за дверью?

Иногда он по-стариковски прибавлял ещё с десяток нецензурных эпитетов по отношению к гостьям. Парадокс, девицы хоть и злобно зыркали на него, но ни одна из них не подняла скандала. Понимали, что в данной ситуации лучше помалкивать.

В тот день я тупо пересказывала своим ученикам произведение А.П. Чехова "Вишневый сад". Это была единственная возможность ознакомить их с трудами классика. Слушали пересказ детки всегда внимательно, а вот стоило начать зачитывать отдельные эпизоды, как неизменно поднимался шум. Очевидно, вещая, я их по-своему гипнотизировала.

Учителя русского языка - самые суровые педагоги школы. Постоянные исправления диковинных ошибок приводит к тому, что даже жизнерадостные люди начинают смотреть на человечество, как на исчерканную красными чернилами тетрадку. Сейчас мало кто читает, а ещё меньше тех, кто способен осознать, что он читает. Программа же, наоборот, всё усложняется и усложняется, требуя чтобы мы выпускали из стен школы литературных гениев, способных с разворота подвергнуть развернутой критике произведение любого жанра. Иногда у министерства совсем едет крыша, и я помню как в 90-х гг. в списках рекомендуемой литературы для чтения в выпускном классе стояло произведение Э. Лимонова "Это я, Эдичка"

Не буду тут жеманно лукавить. Да, есть в произведении этого господина нравственный подтекст: страницы пронизаны тоской человека, который страшно одинок в чужой стране. Но думать, что нормальный школьник может вытащить подобную мораль из-под нагромождений мата и скабрезных сюжетов? Это надо иметь такое же представление о детях, как о папуасах из Новой Гвинеи. На картинках видели, но не более.

Вот и дышат суровостью учителя русского языка и литературы, пытаясь обучить оболтусов хотя бы азам своего предмета, но терпят неизменное поражение. Это отнюдь не улучшает их характера.

Я к чему это: когда одна из таких милашек-поклонниц заглянула ищущим взглядом ко мне в аудиторию, уже охрипшая от бесконечного пересказа учительница встретила её отнюдь не ласково.

- Вам кого?

Девчонка не поторопилась мне отвечать: рьяно нажевывая жвачку, она высматривала своего кавалера. Барышня была довольно хорошенькой: с разноцветной красно-фиолетовой челкой, обведенными синими "стрелками" глазами и многочисленными цацками на прогнувшихся от тяжести ушках.

- Мне это... Кондрата можно на минуточку? - с трудом развела она склеенные жвачкой челюсти.

Разумеется, я поняла кто ей нужен, но хорошо известная учительская вредность не дала мне немедля удовлетворить просьбу барышни.

- Здесь нет никого по имени Кондрат, и не мешайте вести урок. У нас очень интересная тема.

С этим словами я развернулась к ней спиной и нудно продолжила:

- Когда Раневская сказала, что собирается продать усадьбу Лопахину...

Конечно, я знала, что юная нахалка по-прежнему торчит у меня за спиной, но подчеркнуто игнорируя её, тем самым давала понять, что со мной без толку торговаться: Кондрата я не отпущу.

Но этому бесшабашному созданию было глубоко (выражаясь подростковым сленгом) "фиолетово", что я такая принципиальная. До неё даже не дошло, что я хочу, чтобы она покинула класс. Широко раскрыв и без того немаленькие глазенки, девочка внимательно вслушалась в мою проникновенную речь.

- И чё тут интересного? - разочарованно протянул ребенок за моей спиной. - Сад какой-то продают. Сейчас все что-то покупают и продают. Почему нельзя Кондрату-то выйти? Он ведь не риелтор?

Грозно нахмурив брови, я смерила взглядом юную правонарушительницу, но пока готовила в уме уничижительную речь о тупости и безнравственности современных подростков, неожиданно до меня дошло, что она права.

Ясное дело, что Кондрат - не риелтор, но с чего я взяла, что ему вообще нужна великая русская литература? Зачем этому парню Раневская, какой-то "Вишневый сад" и я вкупе с ними?

Забегая вперед, могу сказать, что столь философски мудрая и выдержанная точка зрения впоследствии стоила мне нескольких часов жуткой нервотрепки на грани нервного срыва.

ЭКЗАМЕН.

Думаю, не будет большим грехом переместиться в нашем повествовании на полтора года вперед.

Итак, выпускные экзамены. Первым, по заведенной неизвестно каким умником традиции, всегда сдают русский язык. ЕГЭ на нашу и без того многострадальную шею в тот год ещё не повесили, но заставлять писать сочинение великовозрастных оболтусов тоже не сахар.

С утра в условно белых рубашках все двадцать пять "гавриков" должны были появиться в школе. Среди этого разномастного, лениво подтягивающегося стада нервно метались я и Татьяна Сергеевна. Я ждала самого страшного позора в своей жизни и уже недели две жила только на настойке из пустырника. У неё были не менее уважительные причины. По горькому опыту мы прекрасно знали, что можно сотню раз сказать, записать, выбить на лбу информацию куда и во сколько приходить - толку от этого будет мало. "Техкласс" с глубочайшим презрением относился к понятию "пунктуальность". Для них прийти во время, всегда означало погрешность в пятнадцать, а то и двадцать минут. Но и даже приплетясь с таким опозданием, детки уверены, что у них ещё бездна времени. Они начинают слоняться как неприкаянные по двору и по коридорам школы, пока их не отловит за шкирку директор или завуч и не отправит по назначению.

К самому процессу сдачи экзаменов они относились без должного почтения. А чего было зря волноваться? Они были твердо убеждены, что ничего не знают, и им в голову не приходило "заморачиваться" на этой почве. Учителям нужно, чтобы они сдали экзамен, вот пусть учителя и сдают этот самый экзамен. А им и так хорошо.

Кое-какие шаги, каюсь, мы с Татьяной Сергеевной предприняли в связи с приближающей катастрофой. Тогда ещё в школе не было интернета, но как и у каждого себя уважающего "русака" у меня хранились в загашниках образцы лучших сочинений выпускников за много лет. Я их тихонько сунула Татьяне Сергеевне, молясь, чтобы наше мудрое министерство образования не выдало какой-нибудь очередной фортель в виде темы "Проблема массового самосознания в произведении Шолохова "Тихий дон". Не правда ли, подходящая тема для экзаменационного сочинения? По их мнению, мы Спиноз выпускаем из стен средней школы, а не ленивых школьников.

Экзамен был назначен на 9 часов, но за 15 мин до его начала уже начала вырисовываться неутешительная картина: из двадцати пяти человек пятеро опаздывали. У Татьяны Сергеевны начался нервный зуд, и она покрылась бордовыми пятнами. Сотовых телефонов тогда ещё не было, поэтому быстро разузнать, где наши заблудшие "овечки" не удалось, но путем невероятных усилий несчастная классная дама все-таки выяснила место нахождения четверых разгильдяев. Предусмотрительно задействованный именно для этого случая родитель с машиной немедля помчался по указанным адресам, а мы с расширенными от ужаса глазами уставились друг на друга. В ходе жесточайшего перекрестного допроса (НКВД отдыхает!) выяснилось, что главная суперзвезда в этом созвездии малахольных звезд - небезызвестный нам Кондрат плотно завис на хате местной проститутки.

Адрес был известен каждому мужику в нашем маленьком городке, но другой наш водитель наотрез отказался туда ехать:

- Не успею я на улице появиться, тут же метлами по всему околотку разнесут, что у Светки завис. Моя проходу потом не даст, так и будет жрать без соли и перца. Людоедка!