Чародейка посмотрела на него долгим взглядом.

- Ты планируешь и дальше быть с ним рядом? - спросила она вдруг.

- Я не представляю жизни без него, - ответил рыцарь. - И хочу быть рядом, что бы ни случилось. И мне не важно, будет ли он ведьмаком или простым человеком. Я хочу, чтобы он жил. И был счастлив, насколько это возможно. А что? - он снова взглянул на магичку. - Если вы интересуетесь, не оставлю ли я его из-за того, что он болен, то нет, не оставлю. Никогда.

- Нет… - медленно отозвалась Лис, вновь принявшись доставать из сумки необходимые ей предметы - плошку и ступку, несколько свечей и травы. - Я интересуюсь, готов ли ты к последствиям. Знаю, что от тебя мало что зависит, но вряд ли Роберт будет сильно рад открывшимся тонкостям своего ремесла. В таких ситуациях можно разругаться и разбежаться. Тебе придется быть терпеливым. Он, конечно, не маленький, и сам в состоянии постоять за себя и других. Но порой… перегибает палку, не видит границ своих возможностей. Тебе придется не только быть рядом, но и отговаривать, упрашивать и возможно, связывать этого своенравного мужика, - она улыбнулась едва-едва, - который наверняка, как только встанет на ноги, захочет полезть в очередное болото. Это не значит, что в моем решении что-то поменяется, или что у нас есть выбор. Я говорю это для того, чтобы ты осознавал, что такое “быть рядом, что бы ни случилось”.

- Я понимаю, - Кавир светло улыбнулся. - Осознаю. А про связывать вы ему потом скажите, что разрешили по медицинским показаниям, а то ведь убьёт сначала, потом жалеть будет.

- Убьет тебя? - брови чародейки изогнулись. - Ты смеешься.

- Шучу, - кивнул рыцарь. - Наверное. Но я готов удерживать его от глупостей и беречь.

Мелисса встала, собрала часть утвари и понесла все это к столу, на котором начала тщательно сортировать и расставлять.

- Повезло ему, - тихо сказала она, ни к кому толком не обращаясь, скорее отвечая своим мыслям.

- Ну а у тебя как дела? - спросила она, бросив на рыцаря любопытный взгляд. - Не бывает рецидивов и … прочего всякого?

Кавир задумчиво на неё посмотрел, но фразу комментировать никак не стал - он слишком мало знал о магичке.

- Нет, всё в порядке. Я настолько нормален, насколько это вообще возможно. Благодаря вам. Могу я как-то помочь, миледи?

Чародейка усмехнулась, бросила на него насмешливый взгляд.

- Мне? О, моя роль была крайне мала, всего лишь послужить связующим элементом, - она вздохнула и снова бросила на ведьмака настороженный взгляд. - Помочь? Что же, есть кое-что, что ты мог бы сделать, - она ласково улыбнулась. - Я не ела с вечера, да и от настойки какой все же не отказалась бы. От моего промедления хуже уже не будет, но если я свалюсь в голодный обморок во время ритуала - будет плохо.

Перекусили быстро и в молчании. Магичка строила план лечения, Кав волновался и не знал, о чём говорить. Наконец, последний глоток отвара был выпит. Мелисса вымыла руки и велела Каву сделать то же.

С осторожностью в четыре руки они раздели Роберта донага, и в свете свечей и очага - разожгли всё, что можно было - стали видны синяки, ссадины, мелкие и крупные раны. Хвалёная ведьмачья регенерация будто взяла отпуск, и организм Роберта восстанавливался едва не медленнее, чем у обычного человека. Кав прикусил губу, чтобы не впасть в отчаяние, и отправился греть воду, а Мелисса шептала заклинания и осторожно водила над ранами руками, заставляя те на глазах подживать. Две самые крупные, не очень умело зашитые рыцарем, магичка вскрыла и зашила заново, влив туда ещё дозу своей силы. Закончив с ними, девушка встряхнула руками.

- Что же, теперь самое ответственное.

Она заварила травы из своих запасов, и по комнате пошёл свежий и успокаивающий травяной дух. Кавиру будто стало легче дышать, и отчаяние отступило. Даже Мелисса улыбнулась.

Проснулся и Роберт. С трудом открыл глаза, оглядел их, склонившихся над ним. Магичка шикнула на него, чтобы молчал, влила кружку отвара и повелительно сказала “Спи!”. Кавиру показалось, что в глазах ведьмака мелькнуло возмущение, но они уже закрывались. Мелисса же, вытянув руки, водила ими над грудью и животом Роберта, напевно произнося заклинания. Сила окутывала её и стекала в ведьмака, перемешивалась с оставленным Инеем свечением, меняла цвет на нежно-зелёный и гасла. Последние слова магичке дались нелегко. Лицо её осунулось и побледнело, но руки оставались твёрдыми и властность в зелёных глазах казалось, могла отогнать саму Смерть.

Кавир едва успел подхватить девушку, когда та, отпустив магию, начала оседать на пол.

- Укрой его, - прошептала она и отключилась.

“О, Мелитэле! Ты же не мстительная богиня, за что мне это?!” - мысленно сокрушался рыцарь, стараясь поудобнее устроить магичку на лавке. Благо, тёплых плащей у него было в достатке, так что хватило укрыть и Роберта, и Мелиссу.

Они спали, а Кав тихо сидел рядом и приглядывал, сторожа их сон.

Спустя время засунул и он. Сказывалось и напряжение, и усталость, все то, что произошло за эти дни и наложило отпечаток на всех них.

За окном разразилась настоящая гроза, небо чертили зигзаги молний, но внутри было тепло и сухо - кто знает, не послужило ли тому защитное заклинание, брошенное чародейкой по приходу.

Прошло ещё немного времени, и первым проснулся ведьмак. Осмотрелся по сторонам, повернув голову на бок, и, вздохнув, болезненно нахмурился. Нет, он не испытывал уже физической боли, но что-то внутри сжалось, стоило лишь увидеть двух дорогих ему людей.

Кавир уснул, приткнувшись к его лежанке, светлая голова была так близко. Роберт, выбравшись рукой из кокона укрывающих его плащей, ласково погладил рыцаря по волосам, едва касаясь, чтобы не разбудить.

Но тот всё равно что-то почувствовал, вздохнул во сне, поднял голову. Глаза их встретились, рыцарь недоверчиво рассматривал лицо ведьмака, и эмоции читались, как открытая книга - надежда и радость, вина и остатки страха. И что-то ещё, что покуда не было названо, но жило в глазах и душах.

- Роберт, - тихо выдохнул Кавир и улыбнулся, поймал его руку своими. - Ты очнулся!

- Да… - немного неуверенно отозвался тот, потом кашлянул тихо, не в силах оторвать взгляд от лица рыцаря, отвечая теми же эмоциями, что читались на лице рыцаря. Затем вздохнул.

- Я не… Помню, - шепнул он, - что произошло? Где мы?

- В деревне не очень далеко от Школы. Ты вытащил меня из когтистых лап Саймона. Помнишь, как дрался с ним? Ты, - Кав опустил и тут же поднял взгляд, - потерял сознание потом. Здесь Мелисса, - он быстро оглянулся на магичку, - она тебя подлатала. Мелитэле, ты жив… - рыцарь прижал руку ведьмака ко лбу, и улыбнулся.

- Помню ярость… и желание убить его, она, - Роберт вздохнул, перевел взгляд на потолок, - захлестнула все. Помню… как он загнал меня на стену, а дальше - пустота. И боль, - он поморщился. - Потом чернота… - он вздрогнул, прислушиваясь к организму, ощущая заново свое тело, словно это был некий инородный объект. - Ты вытащил меня… - ведьмак повернул голову, слегка улыбнулся, глядя в серые глаза. - Спасибо. Кажется, теперь я обязан вам жизнью, капитан? - спросил он, и в голосе прозвучали знакомые насмешливые нотки.

- Мне показалось, ты его сам туда заманил, - Кавир стиснул руку Роберта чуть сильнее, словно желая удержать, не дать упасть в темноту воспоминаний. Потом тихо рассмеялся: - Ох, Роберт, давайте не будем считаться, иначе я вовек не расплачусь с вами жизнью! К тому же, - Кав вздохнул, - эта честь по большей части принадлежит Инею. Он, по словам Мелиссы, отдал энергию, чтобы остановить отравление, и стал статуэткой.

- Да… - ведьмак потер рукой лоб, вздохнул. - Так было уже однажды, Мелисса первая обнаружила этот его дар… Но, - Роберт снова перевел глаза на Кавира, - если бы ты не вытащил меня, и не нашел ее, - кивок в сторону чародейки обозначил, кого ведьмак имеет ввиду, - то его усилия могли бы быть и напрасными, - он вздохнул и пошевелился в своем коконе, нащупывая теплую статуэтку.