Город был и знакомый, незнакомый - те же грузчики и покрикивающие на них бригадные, мальчишки, разносящие мелочи, стражники, нищие, купцы. Чуть поодаль разгружали рыбу и тут же торговали ею. Вывешенные на просушку сети колыхались и украшали берег кружевными тенями. На этом знакомость и заканчивалась. Величественные здания возвышались стройными рядами, и напоминали скорее Новиград, впрочем, тут еще стоило поспорить. Новиград, хоть и был в буквальном смысле культурной столицей, но таким богатством не обладал. Здесь же даже одежда горожан кричала о богатстве казны броскими нарядами, яркими мехами и качественной обувью. Роберт подумал о том, что не мешало бы потом забрести в мастерскую, поглядеть на цены.

Но порт был не вечен. По мощеной улочке путешественники поднялись наверх и остановились, обернувшись к морю.

Хоть столица и была “летней”, однако ветер, дующий с моря, немилосердно рвущий паруса пришвартоваанных кораблей, полы одежды и разметающий волосы, был пронизывающе-холодным. Ведьмак помнил, о чем шептались его братья. Повисс и Ковир, независимые королевства, славились своей холодной погодой. Зима начинается в сентябре, а кончается в мае. Остальные времена года – весна и осень. Есть, правда, еще и лето… для тех, кто смог бы уловить разницу в том, как припекает солнце. Сейчас его не было, весь небосклон вплоть до свинцовых вод моря занимало не менее свинцовое небо. Тяжелые тучи, казалось, спорили с водой за право, кому же из них быть темнее. Ведьмак бы поставил на то, что спор сей бесполезен для обеих сторон. Вдобавок, словно решив напомнить о себе, с неба начал моросить мелкий дождь, так что порт на несколько минут оживился - сновали туда сюда торговцы, укрывая свой товар, да грузчики, подгоняемые хозяевами. Ведьмак и рыцарь тоже решили укрыться от капель, ухватив брыкающихся расседланных коней под уздцы.

- По-моему, вон там таверна, - указал рукой Роберт, различая на фоне серо-коричневых досок вывеску. Табличка, закрепленная на цепях, болталась под порывами ветра.

Не мудрствуя лукаво, они направились прямиком туда, ведь странно отделанное с виду заведение и в самом деле было таверной, в которую сейчас набились люди - это было заметно и с улицы. Роберт перехватил поводья кавировского коня и махнул ему головой, мол, занимай места. А сам пошел в обход в поисках конюшни. Рассчитывать на конюха, ожидающего его под дождем, было нечего.

Рыцарь проводил его недолгим взглядом и поторопился спрятаться в тепло. В низком зале парили запахи еды, выпивки и чьего-то курева - нормальная ситуация. Пока что было относительно тихо - люди разговаривали, смеялись, ели и пили, но драки, столь частой гостьи в тавернах, не было. Кав бросил внимательный взгляд на мебель - та была тяжёлой, устойчивой. Если поднимут, то убьют, но чтобы поднять, нужна недюжинная сила.

Пробравшись мимо забитых столиков к стойке, Кав попытался найти трактирщика, но обнаружил лишь высокую, крепкую женщину в тёмном фартуке и с крепко подвязанными рукавами. Лицо её было чистым и приятным, хотя и с жёсткими, не свойственными домашним дамам складками и холодным прищуром неразличимого в полутьме цвета глаз. Смоляные волосы, свободно сколотые на затылке, спускались на спину и плечи витыми ручейками.

- Ну? - грубоватым голосом поинтересовалась она и усмехнулась, поймав ошарашенный взгляд рыцаря. - Налюбовался? Чего надо, говори, красавчик, или проваливай.

- Комнату. На двоих, на пару дней, ужин и ополоснуться бы, - чуть оробел от напора Кавир.

- Лошади есть или пешком?

- В конюшне, мой друг с ними.

Хозяйка кивнула, назвала цену и указала Каву на столик в углу, пока никем не занятый. В конюшню, как он понял, тоже кто-то отправился, присмотреть.

Роберт успел расседлать Инея и коня рыцаря к тому времени, как явился конюх, мальчик лет двенадцати от силы. Повосхищавшись красотой коня ведьмака, он занялся конем Кавира. Ведьмак своего коня никому не доверял, а потому расседлывал, чистил и протирал его сам, пока не удостоверился, что Инея все устраивает. Такая забота могла показаться со стороны странной, но лишь посвященные знали, какая история соединяет Роберта и Инея, и почему ведьмак не позволяет никому касаться своего коня.

В таверну Роберт вошел лишь спустя добрых полчаса, порядком намокший от усиливающегося на улице дождя - за окном, похоже, собиралась буря. В душной и пропахшей вином, пивом и жареным луком таверне он без труда различил светлую шевелюру и направился к столику, ловко маневрируя между столами, частично занятыми.

- О, еда! Как нельзя кстати! – улыбнулся он рыцарю, усаживаясь на скамью напротив и стаскивая плащ. Он проголодался, и горячая, вкусно пахнущая еда вызывала приступы слюноотделения. Ухватившись за ложку, он принялся есть, толком не разбирая вкуса, ощущая, как тепло проникает внутрь, отогревая. После луковой похлебки принесли картошку с чем-то, смутно напоминающим шкварки, хотя ведьмак скорее назвал бы их угольками, но спорить не стал. Пока что.

Еда подняла настроение и отогрела, заставила организм отупеть от тепла и сытости, поддаваясь вялости и ленивой неге. Роберт, вытянув ноги под столом, блаженно прикрыл глаза. Однако, что-то не давало ему расслабиться до конца.

Чувство. Оно ползало по шее и плечам, заставляя мышцы все время быть в напряжении. Он знал и это чувство, и его источник. Кто-то смотрел на него.

Хмыкнув, он потянулся, немного расслабляя плечи и легко ими встряхнув, отгоняя сковывающую их напряженность, а затем обернулся, пристально пробегаясь взглядом по залу. И почти сразу наткнулся на него.

Мужчина сидел в нескольких столах от них, в самом углу, прикрываемый от любопытных глаз тенями, и капюшоном, скрывающим большую часть лица. Разумеется, остальные не могли бы видеть того, что видел Роберт – черточек шрамов на шее и скуле, и судорожный блеск глаз. Вовсе не человеческих. Роберт хмыкнул, дернул уголком рта и бровью, и, словно отвечая на его вопрос, незнакомец встал и направился к ним.

- На всякий случай, молчи, Кавир, - шепнул Роберт украдкой.

Незнакомец остановился в двух шагах от их стола, лицо по прежнему было скрыто капюшоном, но Роберт ощущал на себе изучающий взгляд, а затем вдруг незнакомец сделал полшага назад, фыркнув.

- Волк, – голос был хриплым и каким-то грубым. Роберт всегда думал, что это у него грубый и даже несколько черствый голос. Он ошибался. Заинтригованный, он осмотрел ведьмака – а это был никто иной – внимательнее. Первое, что бросалось в глаза – одежда. Это не был кожаный, усиленный доспех, а странная комбинация из ткани и кожи. В ней, вероятно, было весьма удобно драться, но в качестве предоставляемой таким доспехом защиты он сомневался. Затем Роберт уперся взглядом в Знак. Не удивился, но ощутил легкое раздражение, ибо на него, ощерив клыки и прижав уши, смотрел Кот. - И что ты забыл тут, чужак?

- Ем, - ответил Роберт на вопрос с легким пренебрежением. Отчего-то ведьмак его раздражал. Обычно Роберт рад был встретиться с представителем своего ремесла, как то было с Шанком, с братьями из Замка. Но от этого ведьмака веяло таким презрением, что говорить не хотелось.

- Доешь и проваливай, - зло бросил ведьмак, переступив с ноги на ногу. – Нам здесь приблуды не нужны.

Не смотря на то, что оба говорили тихо, на них начали обращать внимание, поворачивались головы, пошли шепотки.

- Как радушно с вашей стороны, - скупо улыбнулся Роберт, потянувшись к чарке с пивом. Отчего-то он предвидел то, что произошло секундой позднее. Кот резко взмахнул рукой, чарка, расплескав содержимое по столу и – частично – по Роберту, упала и покатилась по полу.

- Я сказал – проваливай! – повысил голос ведьмак. Роберт хотел было сказать, что он думает по поводу фраз, сказанных в такой манере, но не успел. Кот наклонился, опершись руками о столешницу, и прошипел Роберт в лицо: – Это наш Замок! Из-за таких, как вы, его давно нет, но быть падальщиками на чужой пирушке мы вам не позволим.

- О чем ты? – удивился Роберт, всматриваясь в странные желто-зеленые глаза. Тем удивительнее было, потому, как ведьмаки Каэр Морхена имели преимущественно темные глаза. Роберт также был скорее исключением из правил.