Он медленно сел, отгоняя от себя все мысли и сосредотачиваясь вместо этого на обстановке номера. Здесь неуловимо пахло чем-то приятным, и было гораздо уютнее, чем в тех двух мотелях. Простая, но стильная мебель, выдержанная в едином стиле, красивые тяжёлые шторы на окне, выходящим на маленький садик, раскинувшийся вокруг отеля. Из ванной доносился приглушённый шум воды, а из динамиков, стоящих по бокам небольшого музыкального центра, долетали обрывки мелодии, — видно, Лен перед выходом Барри убавил звук почти до минимума. Отыскав глазами пульт, обнаружившийся на прикроватном столике, Барри взял его и прибавил громкость.

Потом он походил по номеру взад-вперёд, стащил оливку с тарелки и прислонился к подоконнику, гипнотизируя дверь в ванную.

***

— Куда отправимся отсюда? — лениво спросил его Лен, когда они стояли на мосту через реку Йеллоустон.

Барри, облокотясь на перила и подставив лицо ветру, блаженно улыбался. У него уже здорово гудели ноги, потому что они долго гуляли вокруг водопада, исследуя пешеходные тропы, пока наконец не вернулись к мосту, недалеко от которого оставили «Додж». Однако это ощущение было скорее приятным; он давно не чувствовал себя настолько свободным и счастливым, как прямо сейчас. В ответ на вопрос Лена он хмыкнул и повернул голову, чтобы посмотреть на мужчину, прищурив глаза от солнца.

— Понятия не имею, — сказал он с улыбкой.

— Хочешь, сядем вечером с картой и выберем дальнейший маршрут? — Лен тоже улыбался, и его глаза на солнце казались совсем синими. Весь он, в своей чёрной кожаной куртке, из-под которой выглядывал мягкий тёплый свитер в крупную вязку, и джинсовых свободных брюках с карманами на коленях, казался настолько родным и знакомым, что у Барри перехватило дыхание. Как будто бы едва уловимое воспоминание промелькнуло на фоне его мыслей, и Барри попытался его поймать, но оно снова ускользнуло. Это сбивало с толку, потому что зарождало слабую тревогу.

В том, что происходило между ними, было две стороны. Одна — это их встреча на крыше, первая ночь в мотеле, когда Барри приснился кошмар, а Лен оказался рядом, вторая ночь, когда они по-настоящему поцеловались и спали вместе, словно уже состоявшиеся любовники, или вот этот момент, здесь, в сердце знаменитого национального парка. А вторая сторона сеяла смутное беспокойство и не позволяла до конца расслабиться. Это была загадочная сестра Лена, то странное происшествие на шоссе, нежелание Лена говорить о себе, и, в конце концов, его появление на крыше аккурат перед тем, как Барри собирался прыгать.

Он перестал улыбаться и угукнул, отворачиваясь и прикрывая глаза.

— Долго ты собираешься путешествовать по стране? — наконец спросил Барри спустя несколько минут.

— Не знаю, — ответил Лен, задумчиво глядя на реку. — Хотел бы сказать, что всегда, или неопределённо долго, но не могу. Вечно бегать не получится.

Барри удивлённо посмотрел на него и нахмурился.

— Бегать от чего?

Леонард не ответил, продолжая смотреть вперёд. Барри разглядывал его красивый профиль, и его вдруг осенило догадкой.

— Лен… Ты чем-то болен?

— Что? — фыркнул тот. — Нет, Барри, я ничем не болен. Однако твои гипотезы весьма разнообразны, и я рад, что среди них фигурирует что-то кроме подозрений в убийствах, грабежах, похищении людей и что ты там ещё себе навыдумывал.

— Ничего такого я не выдумывал, — пробурчал Барри.

— Гораздо важнее, как долго ты сам собираешься оставаться вдали от Централ-Сити и своих дел, — сказал Лен с усмешкой, однако она не показалась Барри весёлой.

— Давишь на больную мозоль, — тихо ответил он.

— Знаю. Но ведь ты — Флэш, тот самый мальчик в красном костюме, о котором трубят все газеты. Ты не можешь бросить это навсегда, не так ли?

Теперь в его тоне Барри послышалась плохо замаскированная злость. Он помотал головой, сбитый с толку.

— Что-то я не пойму. Ты сам говорил, что нужно позаботиться о себе и держаться подальше…

— Мало ли что я говорил, — перебил его Лен, видно, резче, чем хотел. Он тут же смягчил тон, глядя на Барри со странной смесью мрачности и нежности. — Моё мнение заключалось лишь в том, что тебе нужен отдых, но я не говорил, что тебе нужно исчезать навечно. Это, разумеется, только твой выбор, но мне кажется, что рано или поздно ты вернёшься в Централ-Сити, и снова наденешь свой костюм, Барри Аллен.

С этими словами он подался ближе и осторожно коснулся ладонью лица Барри, гладя его по щеке и грустно улыбаясь.

— Я… я не знаю, — растерянно сказал Барри, прикрывая глаза от этой незамысловатой ласки. — Лен… Может быть, однажды ты захочешь вернуться туда вместе со мной?

Этот вопрос дался ему с большим трудом. Мог ли он вообще такое спрашивать у человека, которого знал меньше недели? Лен предсказуемо промолчал, продолжая улыбаться, и убрал руку.

— Пошли к машине. Если мы будем торчать на этом мосту, то ничего больше сегодня не увидим.

И, развернувшись, он зашагал в сторону стоянки. Барри последовал за ним спустя несколько секунд, запоздало вспоминая его недавние слова. Рано или поздно ты вернёшься в Централ-Сити, и снова наденешь свой костюм, Барри Аллен.

— Лен! — крикнул он, догоняя Леонарда. — Как ты узнал мою фамилию?

— Что? — переспросил Лен, останавливаясь, чтобы хмуро посмотреть на Барри.

— Разве я говорил тебе свою фамилию?

— Конечно. Той ночью, когда тебе приснился кошмар. Прекрати уже подозревать меня во всём подряд. Пойдём, а то сюда идёт большая толпа туристов, а они меня жутко раздражают.

***

Вспомнив этот эпизод, Барри нахмурился. Сколько ещё нервов ему придётся потратить, прежде чем он сможет хоть немного приблизиться к разгадке личности Лена и этих его тайн?

Лен тем временем вышел из душа, и выше пояса на нём… ничего не было. Все мысли разом вылетели из головы Барри. Он уставился на него, глазея и отчаянно смущаясь, чего Лен, кажется, совсем не замечал. Он, что-то напевая себе под нос, прошёл по номеру, небрежно бросая футболку в кресло, и подхватил бутылку текилы, сворачивая ей горлышко, чтобы разлить её по рюмкам.

Барри наблюдал за его действиями с пересохшим горлом, понятия не имея, как ему реагировать. Лен в самом деле был очень красив. Не перекаченный, но крепкий и стройный, с гладкой кожей, на которой поблёскивали капли воды после душа.

— Ты снова на меня пялишься, Барри, — протянул Лен с ухмылкой, оборачиваясь к нему и держа в руках обе рюмки. — Всё в порядке?

— Да, — поспешно ответил Барри, пытаясь придать своему лицу нормальное выражение. — Да. Просто я… думаю, о всяком.

— О всяком? — Лен поднял брови, приближаясь и протягивая ему одну из рюмок. — Не поделишься?

Он встал прямо напротив, насмешливо разглядывая лицо Барри.

— Просто… я не знаю, как себя вести, — выдохнул он, решив не юлить. — На самом деле я жутко нервничаю.

— Эй, — Лен осторожно приподнял его лицо за подбородок, заглядывая ему в глаза. — Я же сказал, что нам некуда торопиться, помнишь?

— Да, — сглатывая, кивнул Барри, мучительно краснея. — Но это всё… — он неопределённо махнул рукой. — И ты…

— Тебя смущает, что я не оделся? — Лен улыбнулся и отпустил его подбородок. — Послушай, я совсем ни на что не намекал. И ни к чему не готовился. Просто было жарко после душа, но если хочешь, я надену что-нибудь, чтобы не смущать тебя. Барри… Для меня это всё тоже странно и ново, и я не хочу ничего загадывать, не собираюсь форсировать события, я хочу просто наслаждаться тем, что есть, понимаешь?

Барри снова кивнул, очарованный искренностью на лице Лена и его нежным взглядом, который ему хотелось ощущать на себе вечность.

— Так мне одеться? — спросил Лен.

— Нет, — Барри помотал головой, слабо улыбаясь. — Прости, я, наверное, создал у тебя ощущение, что я совсем зелёный и глупый, но я вовсе не хотел показаться принцессой-недотрогой…

— Принцессой-недотрогой, — фыркнул Лен, перебивая его. — Всё нормально, Барри. Перестань наконец волноваться из-за всего подряд. Кто что о тебе подумает, кому и что ты должен, кто и что от тебя скрывает, как тебе себя вести или не вести… Слишком много рамок, в которые ты сам себя загнал, — Лен встал рядом с ним, опираясь о подоконник и поднося свою рюмку к его. — Тебе нужно забыть обо всём этом и позволить себе быть собой. Выпьем за это? — стекло тихо звякнуло, и Барри улыбнулся, поднося рюмку ко рту.