Дамблдор смотрел на Джинни изучающе-задумчивым взглядом. В ней прибавилось уверенности в себе и рассудительности. Могло ли случиться так, что она нашла Гарри? Ведь девочке он всегда был небезразличен.

— Что же, если ты ставишь вопрос так… Ты знаешь, где находится Гарри Поттер? — Откуда бы мне это знать? — насторожилась Джинни, внешне оставаясь спокойной. — А где ты живешь? — Профессор, вы что подумали, что я нашла Гарри? Я живу у друзей. — Это очень расплывчатый ответ. — Послушайте…

Но её отвлекла своим появлением почтовая сова, которая, сделав круг над головой Дамблдора, скинула на него письмо. Отправителем был указан Гарри Поттер. Альбус мгновенно надорвал конверт и достал пергамент. Быстро прочитав, он задумчиво уставился в пространство.

— Профессор! — Джинни сделала вид, что не увидела имени отправителя. — Что-то случилось? — А? Нет, девочка моя, всё хорошо. Я бы на твоём месте вернулся домой. Подумай об этом. — Я подумаю, сэр. Могу я всё-таки закрыть магазин? — Конечно-конечно. Я откланиваюсь. — Всего доброго, сэр.

Дамблдор аппарировал. Джинни заперла дверь, наложила защитные чары и пошла в подсобку. Драко и Гермиона смотрели на неё одинаково любопытными взглядами.

— Гарри прислал старику письмо. Думаю, самое время отправиться в Слизерин-мэнор. Там и Люциус, и Гарри, и ужин.

Гермиона рассмеялась, доставая цепочку портключа. По доброй воле, с помощью портключа, они могли взять кого-нибудь с собой, что не распространялось на аппарацию.

— Драко, держи.

Малфой, скривившись, ухватился за цепочку и все трое исчезли во вспышке. Они оказались в гостиной, но сразу услышали крики, раздававшиеся на весь замок. Переглянувшись, они поспешили на поиски источника.

А оказавшись на пороге столовой, где и полыхал скандал, замерли от удивления. Помещение было частично разрушено. В стене зияла массивная дыра. Стулья были перевёрнуты, а от камина остались руины. Возле обеденного стола с одной стороны стояли Люциус и Северус, с другой — Сириус Блэк. Все трое были растрёпаны, раскраснелись и тяжело дышали. Блюда с едой в большинстве своём украшали пол, а скатерть была залита чем-то ярко-красным. Том держал щит, отделяющий противников друг от друга. Гарри же сердито высказывал:

— Вы что, совсем с ума посходили?! Ладно Сириус! Гриффиндор — это диагноз, в его случае. Да и темперамент Блэков! Но Люциус, Северус, от вас я не ожидал! — О, ну, конечно, ты будешь защищать своего ненаглядного крёстного! — обвиняюще воскликнул Северус. — А то, что эта псина… — Заткнись, Нюниус! — Сириус! — Гарри хотелось что-нибудь разбить. Он привык, что со всеми коллективные объяснения проходили нормально. Ему стоило задуматься, что с Сириусом нужно поговорить наедине. Нет, крёстный их даже спокойно выслушал. И успел за это время вытащить у крёстника из кармана палочку. А потом началось… — Да нет, пусть говорит! Ему ведь всё можно, правда, мистер Поттер?! — Сев… — Заткнись! — Северуса, взбешенного ситуацией и раздосадованного тем, что его застали врасплох, несло. — Ты притащил сюда эту псину! Он на твоих глазах напал на нас, а тебе наплевать, ты оправдываешь его — у него темперамент! Мозги у него отсутствуют! Напрочь! И если ты так хочешь с ним возиться, то забирай его и живите долго и счастливо, но подальше отсюда! Впрочем, могу уйти я! — Не надо, — тихо сказал Гарри. Он умом понимал, что Северус обижен и ревнует, но его слова больно ранили.

Гарри подошёл к Сириусу, который до сих пор держал его палочку, взял его за запястье и аппарировал. Том растерянно посмотрел на место, где они только что стояли, а потом на Северуса:

— Доволен? Он ведь не вернётся! Можешь гордиться собой! — в голосе Тома звучала горечь.

Северуса затопила боль. Он уже пожалел, что выплеснул эмоции, сорвавшись на Гарри. Но сейчас больно ранило другое — Тому нужен был только Гарри. Ему с самого начала нужен был только Гарри. И Том не простит ему, Северусу, что по его вине он потерял любимого человека. В груди стало холодно и пусто. Северус ведь понимал, что не стоит вмешиваться в их отношения. Он глубоко вдохнул.

— Прости! — задушенным голосом выговорил он, обращаясь к Тому и аппарировал.

Том на секунду замер, а потом пнул ногой стул. Следом в несчастные остатки мебели полетела «Бомбарда». Люциус попятился к стене, а троица, до этого замершая на пороге, — назад в коридор. Том разнёс в щепки валяющиеся стулья и стол, превратил посуду в фарфоровое крошево, а потом обессиленно прислонился к стене, сползая по ней. Чувство потери, казалось, распространялось по крови, бегущей в жилах, заставляя её холодеть. Внутри было жарко. Боль костром полыхала в груди, захватывая всё его существо. Он должен с ними поговорить. Они всё выяснят. Собравшись с силами, которых оказалось не так и много после эмоционального всплеска, он попытался аппарировать в Кастл-мэнор. Но словно наткнулся на стену. Гарри успел закрыть ему доступ в замок. Он запретил себе думать об этом и попытался аппарировать в Принц-мэнор. Это удалось легко, но не принесло никакого облегчения. Гостиная была абсолютно тёмной. Не похоже, что кто-то появлялся тут со времён их последнего визита. На всякий случай Том вызвал эльфа и уточнил, но ответ только подтвердил его предположения. Северус тут не объявлялся. Где бы он не искал укрытия, это был точно не фамильный мэнор, который он не особо жаловал.

Том без сил опустился в кресло. Он уговаривал себя, что уже завтра все остынут и поговорят, помирятся. Но в груди росло холодное предчувствие беды. Что-то нехорошее, словно нависло над ними, как «Дамоклов меч» и, кажется, было готово на них обрушиться. А они сделали худшее, что только могли — оказались разобщены. Том пытался убедить себя, что это лишь его домыслы, но получалось у него это плохо. Он закрыл глаза и устало откинулся на спинку кресла. Впервые за долгие годы Темный Лорд не знал, что делать.

Люциус потерянным взглядом окинул столовую. Или вернее сказать — то, что от неё осталось. Он чувствовал себя виноватым во всём произошедшем. Если бы он не сорвался и не наговорил Сириусу лишнего, тот, возможно, адекватнее бы отреагировал на всё, что услышал в дальнейшем. Однако, нет смысла попусту сожалеть. Он собирался вызвать эльфов и приказать навести порядок, когда заметил в коридоре сына в обществе Гермионы и Джинни.

— Вы давно тут? — Фееричную ссору нашей триады — видели, — Джинни смотрела на Малфоя-старшего в шоке. — А откуда тут живой Сириус?

Люциус тяжело вздохнул.

— Пойдёмте в гостиную. Там можно присесть. Драко, мне сказали — ты искал меня днём. Что случилось? — Это вовсе не так уж важно, особенно на фоне того, что я видел сейчас. Дела Рода и это может подождать.

Люциусу показалось, что сын чего-то недоговаривает, но раз он настаивает, что это неважно, значит можно разобраться потом. Они расположились в креслах. Гермиона вызвала эльфа и попросила принести им ужин. Конечно, кусок в горло не лез, но поесть необходимо. Она передала Рею по галлеону связи просьбу присоединиться к ним и повернулась к Люциусу, повторив вопрос Джинни.

— Так откуда тут живой Сириус?

Люциус только собрался объяснить, как перед ними появился перепуганный Блэк, которого перенёс такой же перепуганный эльф.

— Гарри пропал!!! Он просто растворился в воздухе, там искры были… — Сириус от избытка эмоций размахивал руками и не мог внятно выразить свои мысли. — Что значит растворился в воздухе?! — Люциус смотрел на Сириуса ледяным взглядом. — Блэк, я тебе клянусь, ни на что не посмотрю — приложу так, что забудешь, как тебя зовут! Объясни нормально!

Странно, но Сириус даже огрызаться не стал. Сделал несколько глубоких вздохов и медленно проговорил:

— Мы оказались в замке. Гарри сказал, что это — Кастл-мэнор, его наследство по маминой линии. Я удивился, ведь Лили считали магглорождённой, и стал расспрашивать. Он не отвечал, вообще, как-будто, полностью уйдя в себя. Было заметно, что ему очень плохо. Я подумал, что может это из-за происходящего. — Какая поразительная догадливость! Лучше бы ты подумал, когда напал на нас в столовой! Тебя никто не трогал, между прочим. С тобой абсолютно спокойно разговаривали! — в голосе Люциуса прорывалась ярость. Он пытался убедить себя, что Гарри просто отправился на Авалон зализывать раны или это магия замка, но в грудной клетке уже разливался холод. Знакомый холод предчувствия беды.