- Ой! У меня точно такая же машина.
Крайслер. О том, что это именно он я прочёл на уцелевшем бампере. Кто-то очень сильный смял машину посередине, а потом сложил пополам.
- Почему тут какие-то потёки?
- Потому что резали автогеном! - Не выдержал хозяин будущего клуба. - Что это за впечатлительная девчонка? Вы снимать будете или нет?
Он был прав, мы уже битый час бродили вокруг разбитых и покорёженных иномарок. Где-то вдалеке работал пресс, в полукилометре располагалась свалка для машин попроще.
- Ришт, присядь на капот этой машины, она почти целая.
Ну да. Не считая десятка пулевых отверстий, снятых колёс и срезанной автогеном крышки багажника.
- Он грязный. Я испачкаюсь.
Ага. Очень важно для девушки, на которой практически ничего нет. Вот этот набор ниточек одеждой назвать лично у меня язык не повернётся.
- Ришик, ты же хочешь быть знаменитой. - Начал я её уламывать. - Фотки будут классные.
Она села на эту груду металлолома и улыбнулась своей фирменной улыбкой.
Вспышка.
Чёрт, показалось, что рядом с ней на мгновение появилась пара каких-то странных теней.
- Теперь садись вот на это сидение. Хотя погоди, я газетку подстелю.
- Серёг, ты чего, дурак? Она же СГОРЕЛА! Я сейчас буду как трубочист.
- Меня это не волнует. Сажу потом смоем, ты просто присядь.
Вспышка.
На мгновение мне показалось, что машина абсолютн6о цела, а рядом с Ришей сидит маленький ребёнок. Но нет. Деу Матиз был похож на танк после боевых действий. Он выдержал как минимум пять прямых попаданий прежде чем загорелся. Эту мысль я озвучил.
- На самом деле,- объяснил нам владелец свалки, - это дырки от строительных лесов. Машина ехала во время грозы по улице, а ветер снёс леса, и вот эти железные палки, падая с большой высоты, проткнули машину насквозь. Ну и тех, кто был внутри.
- Господи. Какой ужас. - Риша поспешно вылезла из машины. - Слушайте, а вам нормально здесь? У меня от этого места мурашки по коже.
- А у меня волосы на спине шевелятся , - вполне серьёзно так заявил владелец свалки,- но ты, детка, не торопись, потому что потом будет хуже. Ты ещё не видела будущее помещение клуба.
- Блин! У меня на ноге ржавчина, - будничным голосом сказала Риша,- в ответ прискакала её агентша и попрыскала из баллона краской телесного цвета, убрав ржавый развод.
Где-то около часу мы работали молча. Я водил нашу модель за руку и ставил её лицом к авто, спиной, заставлял садиться на корточки, занимать неестественные позы, смотреть на солнце, смотреть в объектив, смотреть на меня.
Действовал я холодно-расчётливо. Буквально своими руками лепил каждый раз статую, позу в которой Риша замирала на пару мгновений, с ослепительной улыбкой на лице.
Внутри меня при этом бушевали ураганы. Каждый раз, когда я прикасался к ней, сердце вдруг переходило в режим краш-теста. Разгоняло кровь так, что у меня в висках стучало и блики появлялись в глазах в такт ударам. Я даже пару раз поймал себя на мысли, что останься мы с ней вдвоём и у меня же просто не встанет от волнения.
Не знаю, что там чувствовала моя девочка, но с каждым мгновением она становилась всё мрачнее и мрачнее.
С каждой вспышкой.
А я смотрел на нее и понимал, что я хочу видеть ее рядом с собой вечно. Что душу за это отдам, наверное.
Потом она потеряла сознание...
**
Это была какая-то странная жизнь.
Знаете, как в полусне.
Я возвращался под утро и засыпал. В этот момент нормальные люди выходили на работу.
Если выдавался свободный день, то он посвящался общению с малознакомыми людьми, которые заключали со мной контракты на съемки, меняли мне мебель в квартире, продавали мне продукты, лечили мне зубы.
Я не запоминал имен. У меня не появилось каких-то обычных человеческих предпочтений, не завелось новых друзей-товарищей.
Вся квартира потихонечку превращалась в фотовыставку, посвященную одному человеку. Она смотрела на меня отовсюду. С шестов, с кресел, с барных стоек, из чужих мужских объятий. Голая и в одежде, с улыбкой и без, с макияжем, без макияжа, в маске. Рыжая, черная, блондинка, лысая.
Наваждение.
Я иногда думаю, мы могли бы выбраться из всего этого нормальным путём? Сколько бы нам ещё удавалось бы балансировать на грани?
Но случилось страшное, Гарик не пришёл на очередную сессию, я отщёлкал очередное заведение с высокими шестами, вокруг которых как птицы летали девушки, теряя по ходу дела одежду, пришёл домой под утро и первым делом позвонил ему.
- Привет, - голос в трубке выдавал мне Гарика с головой. - У меня фотик увели.
- Как увели? Когда?
- Вчера, точнее позавчера. Свадьбу снимал у друга. Расслабился и просрал.
- Поэтому не пришёл?
- Поэтому не пришёл.
Первым дело я заглянул в ящик стола, куда я скидывал свои наличные. Там набралось на пятьдесят тысяч, по моим прикидкам должно было хватить на новую трубу, я Гариков агрегат воспринимал только так. У него была маленький фотоаппарат и объектив сантиметров пятьдесят если не больше.
Я выполнил свою работу, то есть выбрал несколько десятков в фотографий, на которых все комнаты и коридоры имели красноватый отсвет, а девочки на шестых превратились в нереально сексуальных фурий, и отослал по нужному адресу. Потом лёг спать. А во второй половине дня завалился к Гарику с кучей денег в карманах.
- Пошли, купим тебе новый агрегат.
- У меня сейчас нету денег.
- У меня есть.
- Я лучше кредит в баке возьму.
Гарик был не в настроении. Чёрная борода была встрёпана, глаза красные. От него разило перегаром, но ни одной бутылки я не видел.
- Чем тебе не нравятся мои деньги? Давай я тебе куплю, заодно ты мне ещё что-то расскажешь про фотографирование.
- Про фотографирование, - передразнил он меня. - У ты вражина, конкурент. Да ты без своего китайского друга никто. А учить тебя бесполезно чему то. Бестолочь.
Знаете, на правду не обижаются.
Короче, уговорил я его, и мы долго искали в интернете и нашли какой-то нереальный девайс. В процессе выяснилось, что у меня не хватает наличных, и я пошёл снимать деньги с карточки. Некоторые клиенты платили мне через банк, причём я, по своему раздолбайству, не следил за этим, поэтому для меня было приятной неожиданностью узнать, что я миллионер. Рублёвый, но все таки!
Мы поехали с сумкой наличных в какую-то контору на край города, и купили все, что нам было нужно. Влетело это нам тысяч в триста. Я пытался уверить Гарика. Что у него теперь почти такой же цифровик, как и у меня. Он только мрачно хмурил брови, но вроде стал отходить.
С машинками на груди отправились в кабак обмывать. Гарик заявил мне, что такую покупку надо обмыть обязательно.
Я не знаю, сколько мы выпили, но очнулся я глубокой ночью. Меня везли в магазинной телеге. Из 'Ашана'. Почему из Ашана, я не знал, но был уверен. На груди у меня болтались оба фотоаппарата.
- Гарик, - язык мне не повиновался. Получилось что-то вроде 'гайк'
- Молчи лучше. - Голос за моей спиной был на удивление трезвым.
- Где мы, - я заворочался, пытаясь перевернуться.
- На Мкаде.
- А как мы тут оказались?
- Сам не знаю. Честно. Я толкаю тебя уже минут десять, наверное. Ты места узнаёшь?
- Да! Вон там Алтуфьевское шоссе. До моего дома рукой подать. - Я махнул рукой и обнаружил, что у меня на каждом пальце по перстню. - Ой. Откуда это?
- Не знаю. Ничего не знаю. Кстати вылезай, мне тебя не удержать.
Действительно, спуск с Мкада был очень крутой.
- Давай съедем, - предложил я. Цепляйся сзади и поехали.
- Дурак что ли? Тут ни тормозов, ни руля. Потом ты посмотри, что вообще вокруг.
- А что вокруг? - Я зачем то схватился за фотоаппарат, но у меня его тут же вырвали из рук и кинули обратно на живот.
- Ещё раз попробуешь что-нибудь снять, голову оторву. - Предупредил голос Гарика из-за спины.
- А чё это? - удивился я. Смотри какая перспектива. Ни одной машины.