— Боже праведный! — крикнула Хэтти. — Закрывайте двери!
Все четыре замка щелкнули одновременно. Дети столпились вокруг машины, глядя на нас старыми, всезнающими глазами. Лица их были измазаны чем-то черным, что делало их еще страшнее. Я уговаривала себя, что это была не военная раскраска, а всего лишь машинное масло или сажа со сгоревшей машины.
Они что-то говорили нам.
— Что они говорят? — в ужасе спросила Хэтти.
— Может, они спрашивают, не к миссис ли Нолан мы приехали? — неуверенно предположила я и на миллиметр опустила стекло. Сквозь шум и гам детских голосов я расслышала, что нас спрашивают именно об этом.
— Надо же! Местные жители довольно дружелюбны, — улыбнулась Хэтти, промокая со лба пот и облегченно вздыхая. — Поговори с ними, Люси.
Я осторожно опустила стекло еще на миллиметр.
— Э-э… мы приехали к миссис Нолан, — выговорила я.
В ответ раздалась какофония пронзительных голосов:
— Вот ее дом.
— Она живет вон там.
— Вот тут.
— Можете оставить машину здесь.
— Вон ее дом.
— Вон там.
— Я провожу вас.
— Нет, я провожу вас.
— Нет, я им покажу.
— Нет, я им покажу.
— Но я первая их увидела.
— Ну и что, а я первая предложила.
— Иди ты к черту, Чериз Тиллер.
— Нет, ты иди к черту, Клодин Холл.
Между четырьмя или пятью девочками разразилась страшная ссора. Мы сидели и ждали, когда они успокоятся.
— Давайте выйдем, — сказала Меган, которой надоело ждать. Чтобы ее напугать, толпы полудикой детворы было недостаточно. Она открыла дверцу и перешагнула через дерущихся на асфальте детей.
За ней последовали мы с Хэтти.
Как только Хэтти вышла из машины, за рукав ее пальто уцепилась жилистая тощая маленькая девчонка с морщинистым лицом тридцатипятилетнего карточного жулика.
— Эй, мы с моей подругой можем покараулить твою машину, — предложила она.
Ее подруга, еще более тощая и маленькая, с лицом недружелюбной обезьянки, молча кивнула.
— Спасибо, — сказала Хэтти, пытаясь стряхнуть с пальто руку девчонки.
— Мы проследим, чтобы с ней ничего не случилось, — произнесла морщинистая девочка с угрозой в голосе и крепко держась за рукав Хэтти.
— Дай им немного денег, — раздраженно посоветовала Меган. — Больше им ничего от тебя не надо.
— Извините! — вознегодовала Хэтти. — Я никому ничего не дам. Это шантаж.
— Хочешь, чтобы к нашему возвращению машина осталась без колес? — спросила Меган.
Маленькая девочка и ее обезьянка, сложив руки на груди, терпеливо ожидали окончания этого совещания. Теперь, когда дело находилось в руках такой разумной, разбирающейся в уличных порядках женщины, как Меган, они знали, что добьются своего.
— Вот, — сказала я и протянула тридцатипятилетней девчонке фунт.
Она приняла его, сурово кивнув головой.
— А теперь можем мы наконец пойти к гадалке и услышать, что предсказано нам на роду? — нетерпеливо поинтересовалась Меган.
Пока мы беседовали с исчадиями ада, Мередия, эта большая толстая трусиха, пряталась в машине. Она дождалась, когда дети отойдут подальше, и только тогда выбралась наружу.
Но стоило подросткам заметить Мередию, как они тут же развернулись и примчались обратно. Не часто им доводилось видеть в своем районе стокилограммовую женщину, с ног до головы одетую в алый жатый бархат и с волосами того же цвета. Но когда такое все же случалось, они знали, как получить из этого события максимальное удовольствие. В качестве бесплатного вечернего развлечения у них появился отличный объект для насмешек и издевательств.
От визгливого смеха, который издавали эти пародии на детей, стыла кровь в жилах. Их высказывания по поводу внешности Мередии были весьма изобретательны: «Черт! Посмотрите на эту толстую корову!», «Черт! Она напялила занавески своей матери!», «Черт! Ну и ужасный у нее видок!» и «Черт! Куда запропастились активисты, Гринписа“?»
Небольшое расстояние до входной двери миссис Нолан бедная Мередия преодолела с лицом таким же алым, как ее волосы и наряд, в плотном кольце приплясывающих и смеющихся маленьких разбойников, выкрикивающих в ее адрес оскорбления. Со стороны можно было подумать, что в трущобы неожиданно нагрянул цирк. Хэтти, Меган и я держались поближе к Мередии, отгоняя от нее особенно разошедшихся детей.
Потом мы увидели дом миссис Нолан. Не заметить его мы не могли.
Он был облицован камнем и покрыт толстым слоем лака, фронтон украшала застекленная терраса. На всех окнах висели кружевные занавески с фестонами и уложенные красивыми складками шторы. Подоконники были плотно заставлены безделушками: фарфоровыми лошадками, стеклянными лошадками, медными кувшинчиками и пушистыми существами верхом на деревянных креслицах-качалках. Все это со всей очевидностью говорило об относительном достатке владельцев дома по сравнению с соседями. Несомненно, миссис Нолан являлась суперзвездой среди гадалок на картах Таро.
— Звони, — велела Хэтти Мередии.
— Сама звони, — сказала Мередия.
— Но ты ведь уже была здесь раньше, — возразила Хэтти.
— Хорошо, я позвоню, — вздохнула я, протянула руку к звонку и нажала на кнопку.
Когда раздались первые такты чего-то средневеково-менестрельного, мы с Меган начали хихикать.
Мередия негодующе уставилась на нас.
— Заткнитесь, — прошипела она. — Проявите хоть каплю уважения. Эта женщина — мастер своего дела. Она лучше всех.
— Она идет. О боже. Она идет, — пролепетала Хэтти в лихорадочном возбуждении, когда за матовым стеклом веранды замаячил темный силуэт.
Хэтти почти никогда не выходила в свет.
— Господи, Хэтти, когда же ты повзрослеешь! — с чувством сказала Меган.
Дверь открылась, но вместо экзотичной, меланхоличной, загадочной женщины перед нами появился молодой человек с очень раздраженным выражением лица. Из-за его ног выглядывала чумазая детская рожица.
— Да? — спросил юноша, по очереди оглядывая каждую из нас с головы до ног. Увидев алую Мередию, он вздрогнул.
Ни одна из нас не осмелилась ответить. Все мы вдруг стали скромными выходцами из среднего класса. Даже я, выходец из рабочего класса.
Хэтти тихонечко ткнула Мередию локтем в бок, Мередия ткнула локтем Меган, Меган ткнула локтем меня.
— Скажи что-нибудь, — прошептала Хэтти.
— Сама скажи, — огрызнулась Мередия.
— Ну? — вопросил злобный на вид юноша, все так же невежливо.
— А миссис Нолан дома? — решилась я.
Он с подозрением всмотрелся в мое лицо, потом решил, очевидно, что мне можно доверять.
— Она занята, — сообщил он наконец.
— Чем? — нетерпеливо осведомилась Меган.
— Пьет чай, — последовал ответ.
— Можем, вы разрешите нам войти и подождать в доме? — спросила я.
— Она нас ждет, — внесла свою лепту Мередия.
— Мы приехали издалека, — объяснила Хэтти.
— Звезда на востоке вела нас, — фыркнула стоящая сзади Меган.
Мы трое, стоящие впереди, обернулись к ней и нахмурились.
— Извините, — пробормотала она.
Было похоже, что молодой человек смертельно обиделся за свою мать, или бабушку, или кем там приходилась ему миссис Нолан, и стал закрывать дверь.
— Пожалуйста, не обращайте на нее внимания! — взмолилась Хэтти. — Она просит прощения.
— Ага, — радостно, ничуть не извиняющимся тоном откликнулась Меган.
— Ну ладно, — недовольно уступил юноша и впустил нас в крошечную прихожую.
Нам четверым там еле хватило места.
— Подождите здесь, — распорядился молодой человек и прошел в соседнее помещение. Там находилась кухня, судя по дыму, позвякиванию чашек и запаху яичницы, вырвавшихся оттуда, когда он открывал дверь, и исчезнувших, когда он захлопнул ее снова.
На стенах прихожей не было ни дюйма свободного пространства: они были сплошь увешаны картинками, барометрами, вышивками и подковами. Мередия переступила с ноги на ногу и сбила со стены портрет какой-то многочисленной семьи. Нагнувшись, чтобы поднять его, Мередия обрушила на пол еще с десяток настенных украшений.
