– Ты проверяла? – спросила мама, накрывая сковородку крышкой.

– Что? – отозвалась я, прожевав сухую кашу, противно прилипающую к зубам и деснам.

– Не завелись ли птицы в драконьем гнезде, что у тебя на голове!

– Мама, перестань.

Она подъехала и остановилась с другой стороны стола, поставив колёса коляски на тормоз.

– Неужели так трудно прибрать волосы? Встал с постели, расчесался, сделал хвостик.

– Я знаю…

– Короче, ешь, давай!

Она потянулась за чайником, и я машинально соскочила, чтобы ей помочь. Вдруг раздался стук в дверь.

Мы замерли, силясь вспомнить, кого ожидали в такую рань. Сестра в это время еще должна была находиться в пути. Может, это соседка решила вмешаться в нашу утреннюю ссору? Мама ведь так громко возмущалась, что я неведомым образом снесла с подоконника её любимые цветы ночью.

Быстро плеснув кипятка в чашку, я поспешила к двери.

– Сама открою.

– Хорошо, – согласилась мама, вытирая руки о фартук.

Я заглянула в глазок и моментально ощутила озноб. Это был Он!

С какого перепугу? Зачем он решил завалиться прямо ко мне домой? Сергей Донских, на этот раз умытый и одетый в белую хлопковую рубаху и голубые джинсы, стоял на моём пороге и улыбался так широко, словно на дверном полотне ему показывали мультики.

Навалившись на дверь, я судорожно попыталась придумать, как поступить. Но внезапно громкий стук повторился вновь.

– Кто там? – донеслось с кухни.

Я до боли прикусила кулак и отчаянно замахала им в воздухе. Похоже, мне не успеть сгонять в ванну и хотя бы взглянуть на себя в зеркало. Придется ему увидеть меня в красном линялом халате без рукавов, который в сочетании с пылающими щеками превращал меня в переспелую помидорину.

Не дожидаясь, пока мама прикатит в прихожую, я отворила дверь.

– Привет, Мари, – сказал он настолько громко, что меня от страха загнуло почти как эпилептика.

Наверное, он хотел, чтобы его голос слышали даже на Марсе!

– Угу, – кивнула я, забыв, как нужно шевелить губами, чтобы получались слова.

На мгновение он смутился, но тут же взял себя в руки.

– У меня нет твоего номера телефона.

Я и забыла, какой он красивый. Весь состоит из улыбки. Она такая сияющая, что невозможно сердиться.

С кухни донесся скрип и звуки качения резиновых шин по старому крашеному деревянному полу. Пока я раздумывала, стоит ли выйти в подъезд и притворить за собой дверь, мама уже добралась до коридора.

Мне отчаянно захотелось стать невидимкой. Я чувствовала её прожигающий взгляд на своей спине.

– Доброе утро, – он в удивлении опустил глаза на женщину в инвалидном кресле.

– Здра-а-авствуйте, – неожиданно мурлыкающим тоном отозвалась родительница.

Донских нагнулся и протянул ей руку.

Зачем он здесь? Пришел из-за меня? Я устремила взгляд к полу, чувствуя, что мои мысли кричат громче моего собственного голоса.

– Сергей, – представился он.

– Нина. Нина Матвеевна, – воскликнула мама, подав руку, словно для поцелуя. Степенно и при том кокетливо, как средневековая дама. – Да проходите, что же Вы!

Я украдкой бросила на него взгляд. Пожимая её руку, он улыбался еще сильнее, забавно щуря нос, словно от солнца. Или ему действительно всегда было весело, или остаток ночи он провел на подзарядке от электрической сети.

– Да, проходи, – пробормотала я, отступая назад, чтобы дать ему дорогу.

– Сережа, – обратилась к нему мама, отъезжая в глубину коридора. – А почему я Вас раньше не видела? Вы, наверное, учитесь вместе с Марьяшей?

– Нет, – не повел и ухом незваный гость, снимая красивые белые кроссовки. – Мы недавно познакомились.

Я сглотнула. Повернуться в такой момент к маме, чтобы увидеть её выражение лица, было бы всё равно, что ведьме столкнуться нос к носу со средневековой инквизицией.

– Не желаете с нами позавтракать? – как ни в чем не бывало, проворковала она.

Что?! Она так это сказала, будто нет ничего странного в том, что к её дочери пришел парень!

Может, у нее тактика такая? Коварный план? Ждет, наверное, когда он отвернется, чтобы выхватить из под клетчатой юбки мачете и порубить его на мелкие кусочки.

– С удовольствием, – улыбнулся он, сверкая ярче неоновой лампы.

Что вообще происходит? Неужели, это не сон. Он в моей квартире!

Умереть, не встать.

Я прошла на кухню, чувствуя, как сиятельная улыбка прошивает меня своими лучами насквозь. Донских плюхнулся на свободный стул так, словно делал это каждый день. Мама с грацией кошки выхватила из ящика чистые приборы и разложила перед ним. Мне ничего не оставалось, как наполнить для гостя тарелку остатками рассыпчатой каши с парой сморщенных котлеток.

– А где ты живешь, Сережа? – поинтересовалась мама.

Её руки теребили подол фартука. Я, всё еще опасаясь её взгляда, осторожно присела рядом. Между ними. Мало ли чего.

– В общем-то, недалеко от Вас, – он вопросительно глянул на меня, словно хотел проверить, что стоит говорить, а чего нет.

Я робко улыбнулась в ответ и опустила голову, спрятав глаза за упругими рыжими кудряшками. Ему невозможно было не улыбаться. Краем глаза я заметила, что мама тоже сияет, разглядывая его. Ресничный апокалипсис, он стремительно распространялся по воздуху. Если бы такое позволялось делать вслух, то я бы охала и ахала на каждое его моргание.

Донских с энтузиазмом подхватил ложку, отделил часть котлетки и отправил в рот. Мама уставилась на Серегу как на второе пришествие Иисуса. Затаив дыхание, она ждала вердикта, который поднял бы парня в ее глазах или низверг в пучину адского пламени.

Молчание затянулось. Мне хотелось спасти ситуацию. Перебирая в голове различные варианты, я придумывала, как бы спасти его от неминуемой гибели. Для отвлечения внимания можно было залихватски выпрыгнуть в окно или облить себя кипятком.

– Восхитительно! – наконец, совершенно искренне изрек Серега в полной тишине.

Аплодисменты! Ему удалось сорвать овации.

Я выдохнула. Он так и не узнал, что ходит по минному полю. Мама с довольным выражением лица откинулась на сидении.

– А где ты учишься, Сережа? – спросила она.

– В школе милиции, – прожевав, ответил Донских.

– Так ты уже, выходит, совсем взрослый, – спохватилась родительница, нахмурив брови.

Опасность! Всем надеть огнеупорные костюмы. Сейчас кого-то обдаст раскаленной магмой.

Серега украдкой кинул на меня взгляд. Мои глаза демонстративно полезли из орбит, сигнализируя, что он вступил на слишком тонкий лёд.

– Так только кажется, – ответил он, изучив, кажется, каждую веснушку на моей переносице.

Мне показалось, что мама облегченно выдохнула. Она довольно кивнула и направила свою коляску к плите, чтобы подогреть чайник. У Сереги появился реальный шанс доесть свой странный по содержанию завтрак и живым выйти из-за стола.

– Я его собрал, – шепнул он мне, и его улыбка осветила всю кухню.

– Кого? – одними губами спросила я, поджимая ноги.

– Мотоцикл, – ответил он и выпрямился, заметив мамин взгляд.

Выходит, он вообще не спал этой ночью.

Я робко взяла свою кружку и обхватила руками, пытаясь согреть и без того разгоряченные ладони. Обернулась и увидела, что мама пристально наблюдает за тем, как Серега возвышается над нашим столом. Очевидно, увиденное ей понравилось, потому что она улыбнулась и отвернулась к плите.

– Сейчас мы с Марьяной поедем в больницу, – печально изрекла мама, когда завтрак был окончен.

– А что там?

Он посмотрел на меня в упор, и моё сердце замедлило свои сокращения.

– Маме нужно проходить комиссию, – пояснила я, убирая посуду со стола. – Приходится проходить всех врачей время от времени, это нужно, чтобы получать пенсию, льготы, всякие штуки типа коляски или противопролежневых подушек.

– А они что не могут назначить пенсию один раз и навсегда? – совершенно искренне недоумевая, спросил он.