Глаза Малфоя тут же опустились на Лиззи, ужасно испуганно наблюдавшей за стонами обидчицы и совершенно ничего не понимающей. Парень заметил её волшебную палочку, лежащую неподалеку, и понял, что это сделала не Элизабет.

— Ты смотри, у нее на животе красная полоса! — испуганно воскликнула какая-то девушка, суетившаяся в толпе.

Драко машинально поднялся с кресла, совершенно обескураженный этой ситуацией. Но в этот момент он посмотрел на Еву, все еще сидящую на месте, но мягко улыбающуюся от этой неприятной сцены. И тогда он вконец замер, понимая, кто достал из кармана волшебную палочку.

Пока все слизеринцы суетились с девушкой, блондинка незаметно встала с кресла и направилась прочь из гостиной. Малфой среагировал моментально и, расталкивая всех, последовал за ней, однако, оказавшись в коридоре, с досадой понял, что та уже успела куда-то запропаститься. Драко это не остановило, и он решительно направился по коридору, вскоре заметив знакомую платиновую макушку. Девушка двигалась в направлении выхода из Хогвартса, пока это еще было возможным, ведь был уже вечер, а значит, скоро ученикам будет запрещено выходить за пределы замка.

Драко вырвался из могущественных стен школы, почувствовал теплый и в то же время уходящий летний ветерок. Ева была в нескольких шагах от него, стояла на месте и не шевелилась. Малфой победно ухмыльнулся и направился к однокурснице, не заметив даже, как дрожали её руки.

— Эй, ты! — грубо окликнул он её.

Ева вздрогнула и медленно повернулась к нему.

— Что? — тупо спросила она, не проявляя никаких эмоций или даже хоть какой доли удивления.

— Я видел, что это ты подняла палочку на Джойс, — сообщил он, чувствуя некое превосходство.

Несколько секунд она стояла молча, просто глядя на парня, а потом вдруг легко улыбнулась.

— «Вариари Виргис», — пояснила Ева, подперев бока и сверкнув острым взглядом серых глаз. — Заклинание невидимого хлыста. Можешь так и передать профессору Снейпу.

— Ты, сестричка, защитница осквернителей крови, значит? — ядовито хмыкнул Драко, оценивающе разглядывая Еву с головы до ног. Девушка была в обыкновенной школьной форме: белая простая блузка, поверх которой был надет темно-серый пуловер, зеленый в серебряную полоску галстук, темная юбка до колен и изящные балетки. Единственным исключением в школьной форме были черные леггинсы до щиколоток, которые придавали девушке некую изюминку индивидуальности.

— Я тебе не сестра, — поморщившись, сказала блондинка, — и мне все равно, у кого кровь чище или грязнее, — будничным тоном добавила блондинка, будто бы они с Малфоем разговаривали о погоде. Он тут же поднял на нее глаза. — От этого никто не тупеет. А большая глупость заключается в том, чтобы ставить на человеке метку, основанную на кровном родстве.

Драко усмехнулся.

— Говоришь так, будто сама полукровка, — сказал Малфой, обаятельно и ядовито улыбаясь. — Может, так и есть?

— Мне все равно, что ты об этом думаешь, — сказала Ева, направляясь в сторону парня, — но меня определенно радует, что мы с тобой не кровные родственники, иначе бы я опасалась, что ваш чистокровный фанатизм передался бы мне по наследству, — закончила она, проходя мимо Драко.

— Ты рассуждаешь как они, осквернители крови и прочие, потому что тебе больше ничего не остается делать, — с каким-то удовольствием сказал слизеринец, развернувшись. Ева резко остановилась и повернулась к нему лицом. — Ты не знаешь своих настоящих родителей, у тебя нет уверенности в том, что ты чистокровная. Только поэтому ты говоришь так, — выдал свой вердикт тот.

— Своего отца я знаю, Малфой. Также как и твоего, — сказала Ева. — Ведь что касается тебя, то ты — очередной отпрыск богатой чистокровной семьи, и тебе так же ничего больше не остается делать, как перенять позицию родителей. В этом ты ничем не отличаешься от большинства слизеринцев. И тебя можно понять, ведь с тобой еще не случалось ничего такого, что бы дало тебе жизненный урок, — усмехнулась Ева.

Губы Драко сузились, и он сощурился, оценивающе глядя на девушку. Та спокойно смотрела на него, ожидая чего-нибудь в ответ, но получила только ядовитую улыбку.

— Будь осторожнее, Хейг, — протяжно проговорил он. — Бедная Ричи может в любой момент понять, кто направил на неё палочку.

— Ну, а я тогда буду знать, на кого направить её в следующий раз, — спокойно сказала Ева, чуть приподняв свою голову.

И, не говоря больше ни слова, она обошла однокурсника и неспешно направилась обратно в Хогвартс.

========== Глава 3. Друзья. ==========

Наконец, счастливые студенты дождались окончания учебной недели. В субботу, в день, когда нет занятий, они разгуливали по школе в свободной форме и отдыхали от тяжелых учебных будней, прощаясь с последними солнечными деньками.

Но Ева пока на улицу и не выходила. Приведя себя после сна в порядок и хорошенько позавтракав, она тут же кинулась обратно в комнату, достав из своего дорожного чемодана два листа пергаментной бумаги, чернильницу и перо. С тяжелой радостью на сердце девушка направилась обратно в опустевшую гостиную слизеринцев, где, сев за столик, начала писать свое послание.

«Здравствуй, Оджи!

Совсем недавно получила твое письмо, спасибо!

Я прекрасно представляю, как тебе скучно. Я чувствую, будто я, все вокруг, да и вся наша жизнь заключена в один злополучный круг, у которого никогда не будет конца. Все наши действия становятся цикличными, а мне хочется, чтобы появился кто-то или что-то, что разорвет привычный круг вещей.

Но все упорно идет по окружности.

Однако, чувствую, что скучать мне скоро не придется. Вчера я заступилась за девушку, которой мои любимые сокурсники дали милое прозвище «осквернительница крови». Я ударила обидчицу заклинанием невидимого хлыста, и теперь она лежит в больничном крыле. Не удивляйся, почему. Вероятно, потому, что разыгрывает драму, что делает её более жалкой. Смехота.

Вот только мое положение осложняется тем, что меня заметил Малфой-младший, который и меня считает ярой защитницей тех, кого они всем факультетом презирают. Мне-то все равно, что он думает обо мне, только против всего факультета я не выстою. Даже Аяно не защитит меня, как бы мне того не хотелось.

Впрочем, с Малфоем я постараюсь совладать раньше того, как он решит что-то предпринять. Я уж постараюсь.

Не скучай слишком сильно. Я очень надеюсь, что на Рождество мы увидимся. Быть может, мы с бабушкой наведаемся к тебе…»

Ева на секунду очнулась от написания письма своему другу Оджи и огляделась по сторонам. В гостиной по счастливой случайности по-прежнему никого не было. Девушка вновь опустила голову, разглядывая свое послание, в котором многого не хватало. Но она не унывала, ведь Оджи, исчезнувший из Хогвартса два года назад, говорил ей писать все, что происходит с ней, и все то, что она видит.

Как только она взялась за второй листок, чтобы написать другое письмо, дверь отворилась, и в гостиную вошла Аяно, ища глазами приятельницу.

— Там к тебе пришли, — сказала Кавагучи, и блондинка оторвалась от листа, повернув голову в её сторону.

— Серьёзно? — удивленно переспросила Ева, вытирая кончик пера тряпочкой.

— Нет, шутка, — недовольно цокнула Аяно, направляясь в спальню. — Он ждет тебя около лачуги лесника.

— Кто пришел-то? — спросила Ева, но японка уже скрылась за дверью. Недовольно вздохнув, девушка забежала в спальню, дабы запрятать принадлежности и письма, а потом бегом понеслась прочь из гостиной, чуть не снеся при этом одного из младшекурсников.

Хейг же с какой-то необъяснимой радостью бежала вперед, предвкушая встречу с пришедшим к ней человеком. Она и понятия не имела, кто бы мог навестить её в такой ничем не примечательный день. Более того её удивило то, что сюда вообще решил кто-то приехать, особенно к ней, ведь просто так в Хогвартс не пускали: лишь с разрешения директора…