– Чтобы найти и следы «Миража». Разве мы знаем, куда девалась яхта?

– Но не проще ли спросить у владелицы?

– Не проще, лейтенант. Впрочем, именно это я и собираюсь проделать сегодня же вечером. Будете меня сопровождать.

– Госпожа сейчас выйдет! – горничная провела прибрежников в просторную гостиную и исчезла.

В этом доме любили экзотику: над дверью красовались челюсти гигантской акулы, на каминной полке перед диваном отливали перламутром океанские раковины, а развешанной на стенах коллекции ритуальных масок, позавидовал бы любой шаман. Нэти огляделся по сторонам и остановил взгляд на чучеле крокодила со стеклянными глазами, высунувшемся из-под кресла. «И крокодилы на него бросались!» – припомнил он слова Лаоди. В полутьме чужого дома вору могло примерещиться все, что угодно. Но сам Нэти никак не хотел оказаться бы в этой комнате ночью и без оружия!

Гарунди без особого интереса осмотрел выставленные диковинки: его больше всего занимала дверь, откуда должна была появиться Ирил Данни. И вот хозяйка вышла.

– Что вам угодно, господа? – Ирил неплохо владела собой, во всяком случае, на лице ее не было ничего, кроме равнодушия. Зато Нэти невольно вздрогнул, при виде небрежно наброшенной на ее плечи черной шали. Он нервно пригладил волосы, дернул накрахмаленный воротничок и открыл было рот, но Гарунди заговорил первым:

Вы – Ирил Данни, урожденная Полякова, вдова Корнелия Данни, бывшего владельца судовой компании «Ютер»?

– Да, это я, – Ирил обошла прибрежников, мимоходом поправила на диване свисающее до пола бархатное покрывало и опустилась в кресло. – Садитесь, господа.

Нэти присел на краешек дивана, Гарунди остался стоять.

Ваш муж Корнелий Данни участвовал в заговоре по свержению янвайского короля и был казнен полтора года тому назад посредством отсечения головы?

– Нет, голову он потерял раньше!

– Что? – переспросил слегка сбитый с толку шеф морского отдела.

– Мой муж утратил голову тогда, когда подался в политику! После этого терять ему было уже нечего!

В этот момент из-под дивана что-то толкнуло башмак Риката. Сердце у Нэти ухнуло в пятки. «Крокодил!» – с ужасом подумал он, но чучело смирно лежало под креслом Ирил и не шевелилось. Гарунди тем временем продолжал:

– Вы находились в заключении в шинлийской крепости, после чего…

Комендант рыдал от счастья, когда я ее покинула!

Тут под диваном кто-то громко засопел. И без того натянутые нервы Нэти заставили его вскочить, причем Гарунди немедленно схватился за оружие, забыв, что явился, как частное лицо.

– Успокойтесь, это Макс! Иди сюда, дурачок. – На глазах изумленных прибрежников, бархатное покрывало зашевелилось, и из-под дивана вылез… упитанный поросенок месяцев пяти. Бока поросенка поросли коричневой щетиной, большие уши козырьком нависли над глазами. – Это – шинлийский поросенок! – Макс деловито копнул носом башмак остолбеневшего лейтенанта, брезгливо хрюкнул и устремился под ласковую руку хозяйки. Ирил почесала поросенку спину: – Продолжайте, не обращайте на него внимания!

Шеф морского отдела вытащил руку из кармана и откашлялся:

– Двадцать девятого числа ваша яхта была замечена в проливе Эсмера…

– Это преступление?

– К вам на борт поднялся офицер прибрежных войск Его величества с двумя солдатами… – Ларош Гарунди замолчал.

Рука хозяйки продолжала почесывать спину поросенка. Макс, подогнул колени, плюхнулся на сверкающий паркет, блаженно вздохнул и уткнулся пятачком в крокодилью челюсть.

– Говорите, я внимательно вас слушаю.

На прибрежников было совершено нападение. Один солдат погиб, второй ранен, офицер также пострадал. Я должен вам объяснять, что покушение на жизнь военнослужащих армии Его величества, чревато крупными неприятностями?

– Покушение еще нужно доказать. Мы высадили ваших людей на берегу, а что там с ними произошло дальше – не наше дело!

– Кто что кому сейчас будет доказывать? Очередная попытка переворота, в стране – военное положение.

Рука хозяйки замерла над спиной Макса.

– Что вам нужно?

– То, что было на «Мираже»!

Ирил перевела задумчивый взгляд с Гарунди на Риката. Нэти непроизвольно напряг мышцы, хотя сейчас ему вроде бы ничего не угрожало.

А если бы ваш офицер погиб на «Мираже», мы могли бы договориться?

Гарунди поперхнулся, пару секунд молча глотал воздух, потом разразился гневным:

– Не надо так шутить!

– А я не шучу! Это ваши шпионы следили за мной от самой шинлийской крепости? Впрочем, навряд ли, скорее Его.

Нэти с беспокойством отметил, что у шефа задергались пальцы. Но продолжения не последовало, Гарунди быстро овладел собой.

– Не морочьте мне голову! Вы будете с нами сотрудничать?

– Нет! – Ирил Данни встала. – С тобой (она выделила голосом это местоимение) сотрудничать я не собираюсь!

Поросенок тоже вскочил и, недоуменно хрюкнув, уставился круглыми глазками прямо в побагровевшее лицо шефа. Нэти невольно отметил почти осмысленный взгляд парнокопытного.

– Надеешься на родственников?! – просипел Гарунди сразу изменившимся голосом. – Напрасно!

– Привет всем!

В комнату впорхнула Элен в сдвинутой набекрень шляпке, в платье с тремя рядами кружев, с крошечным ридикюльчиком в руках. Хрупкое создание пронеслось через комнату, окутало присутствующих ароматом цветочных духов, чмокнуло в щечку хозяйку, хлопнуло по спине Макса и обернулось к гостям:

– Здравствуйте!

Но улыбка в один миг сбежала с губ юной девушки, едва она увидела лицо лейтенанта: Нэти оторопел и вытаращился на нахальную девицу, как последний болван. Впрочем, обоюдное замешательство длилось недолго. Лейтенант перевел дыхание, а Элен швырнула сумочку на диван, развязала ленты под подбородком и сняла с головы шляпку.

Что здесь делают эти люди? – глядя почему-то на поросенка, спросила Элен в пространство.

Угрожают нам, – ответила Ирил спокойно.

В карих глазах Элен появился нехороший блеск, шляпка полетела вслед за сумочкой.

Я так не люблю бояться! – задумчиво протянула девушка. – Может мне сказать папе, Ирил?

Не стоит отрывать папу от государственных дел. Господа просто покинут наш дом и больше не вернутся. Макс, проводи гостей!

Поросенок, словно только и ждал приказа. Тряхнув головой так, что уши громко хлопнули, он хрюкнул басом и по-собачьи оскалил зубы. Ирил взяла племянницу под руку и повела вон из комнаты.

– Вы еще пожалеете! – шеф морского отдела злобно пнул покусывающего его брюки поросенка. Макс взвизгнул и отскочил было, но тут же, как таран, устремился на обидчика. Сорок килограммов живого веса ударили по ногам Гарунди и заставили его оказаться у входной двери быстрее, чем это расстояние преодолел лейтенант.

– Осторожнее, господин! – воскликнула встревоженная горничная. – Вы сломаете нам дверь!

Сходя со ступеней, Нэти оглянулся на притихший, сумрачно поблескивающий стеклами дом. Хотя уже стемнело, ни один огонек не был зажжен за оконными переплетами! Рикат невольно поежился, представляя, как сгущаются тени в гостиной, погружается во мрак лакированная спина зубастого чудовища, сквозь темноту скалятся маски…

– Занятная семейка! – по тону чувствовалось, что Гарунди явно не в настроении. – Знаешь, кто отец той прелестной малютки? – Рикат пожал плечами. – Вице-губернатор округа. Его первая жена Мари Лаэт, урожденная Полякова, умерла семь лет тому назад, оставив ему сорокатысячное состояние и маленькую дочь. Сестра жены взяла на себя воспитание девочки. Состоянием он распорядился сам. Улавливаешь мою мысль?

Со своими бы разобраться! – огрызнулся Рикат. – Зачем вы мне это говорите? Я, как дурак, гоняюсь за призраками, а вы тем временем спокойно роетесь в бумагах компании «Ютер»!

Гарунди усмехнулся уголками губ:

– Не горячись, лейтенант. Идем.

Прогуливаться по вечернему Стэкату было гораздо интереснее, чем по дневному. Все те, кто днем корпел на государственной службе или таскал на плечах мешки в порту, а также те, кто кормил, обстирывал и грабил город, и даже те, кто его охранял и застраивал, не говоря уже о тех, кто находился здесь проездом, все они к вечеру выползали на улицы, чтобы поболтать с соседями, продемонстрировать новую шляпку своей жены, переглянуться с чужой или просто напиться в «Пристанище». О женщинах и говорить нечего. Те, кого не допускали на приемы в губернаторском доме, непременно выходили, чтобы обсудить тех, кто там часто бывал, а избранные спешили обменяться последними сплетнями, а падшие выходили на промысел, а младшие им позавидовать, а старшие всех осудить, а… Впрочем, речь не о том.