Вот что вспоминал Константин Степанович Грушевой, бывший второй секретарь Днепропетровского обкома партии, о боях за Днепропетровск:

«Мы с Найденовым (председателем Днепропетровского облисполкома) разыскали в помещении школы генерала Н.Е. Чибисова. Его кабинет находился в бывшей учительской, где еще стояли шкафы с классными журналами, глобусами и чучелами птиц. К генералу Чибисову пришел и Л.И. Брежнев.

Никандр Евлампиевич, бледный от усталости, небритый, с воспаленными веками, старался говорить спокойно.

— Удержать правобережье не смогли, — сказал он. — Сейчас войска занимают ранее подготовленные позиции на левом берегу.

Во время нашего разговора раздался сильнейший взрыв. Здание школы содрогнулось. С потолка и со стен полетела штукатурка. Нас словно обсыпало мукой.

Распахнулась дверь, вбежал штабной офицер.

— Товарищ командующий! Разрешите доложить! Взорван двухъярусный мост!

— Отходящие войска, артиллерию и танки направьте на второй мост… Связь с войсками есть?

— Поддерживаем, товарищ командующий.

— Идите!

В кабинете командарма то и дело раздавались телефонные звонки, входили с докладами работники штаба. Генерал Чибисов выслушивал людей, отвечал на телефонные звонки, отдавал различные приказания.

Из телефонных разговоров, из докладов офицеров штаба можно было заключить, что отход совершается более или менее успешно, хотя войска и несут потери, главным образом ранеными.

Внезапно вернулся адъютант командующего, посланный на правый фланг. Остановившись у порога, встал по стойке “смирно”, для доклада. И тотчас по левому виску и левой щеке адъютанта потекла кровь. Он невольно поднял руку с окровавленным носовым платком, вытер щеку.

— Ранен? — быстро спросил Чибисов. — Куда? В голову?

— Немного задело…

— Пуля?

— Да. В машине все стекла вдребезги…

— Где и как это случилось?

— Стреляли из-за стены завода имени Коминтерна. Там немцы.

— Не может быть! — воскликнул Чибисов.

— Немцы, товарищ генерал. Это точно. Говорят, просочились ночью, в суматохе.

Чибисов стал категорически требовать от кого-то, чтобы немедленно выбили противника с территории завода имени Коминтерна. Мы с Л.И. Брежневым и П.А. Найденовым отправились искать командующего фронтом.

Оказалось, что генерал Тюленев выехал на берег Днепра, и увидели мы его только во второй половине дня. Командующий принимал прибывших в Днепропетровск генерала Р.Я. Малиновского и бригадного комиссара И.И. Ларина. Стало известно, что Резервная армия переименовывается в 6-ю армию, что Р.Я. Малиновский назначен командующим 6-й армией, а И.И. Ларин — членом Военного совета.

Бой продолжался с неослабевающей силой. Доложили, что дивизион артиллерийского училища под командой полковника Бакланова успешно атаковал гитлеровцев на территории завода имени Коминтерна, но враг удерживается в отдельных пунктах левобережья.

И.В. Тюленев обратился ко мне с просьбой помочь командованию 6-й армии разместить штаб в Новомосковске…

Штаб 6-й армии разместился в здании новомосковской средней школы и соседних с ней домиках. Школьную вывеску не снимали, она по-прежнему висела у широких дверей, охраняемых часовым.

В бывшем кабинете директора школы мы нашли командующего 6-й армией Р.Я. Малиновского и члена Военного совета И.И. Ларина.

Родион Яковлевич Малиновский выглядел решительным и бодрым, но в оценке обстановки проявил естественную сдержанность. Помнится, он сказал, что попытки противника с ходу преодолеть Днепр потерпели полную неудачу, что Днепр является достаточно мощным водным рубежом для организации стабильной обороны, но тут же озабоченно подчеркнул, что фашисты захватили плацдармы в районе завода имени Коминтерна и лесозавода.

— Противник попытается расширить эти плацдармы. Но мы принимаем меры к их ликвидации, — заключил Малиновский.

— Считайте, что отступление закончилось. Дальше гитлеровцев не пустим, — добавил Ларин».

Очевидно, в Днепропетровске Малиновский впервые встретился с Брежневым, который в то время был бригадным комиссаром и первым заместителем начальника политуправления Южного фронта. В Днепропетровск же он был командирован вместе с Грушевым как бывший секретарь Днепропетровского обкома по оборонной промышленности, чтобы помочь в эвакуации оборудования днепропетровских предприятий.

30 августа Ставка ВГК приняла подписанную начальником Генштаба маршалом Б.М. Шапошниковым директиву о боях в районе Днепропетровска:

«По имеющимся сведениям противнику удалось переправиться у Днепропетровска благодаря преступной беспечности и безответственности командиров. Мосты и отвод войск не прикрывались, что дало возможность противнику на плечах отходящих войск ворваться на левый берег реки. При ликвидации противника допущен ряд грубейших недочетов: медлительность действий, распущенность войск, отсутствие взаимодействия, потеря руководства командирами и т. п. — все это вызвало лишние жертвы.

Примите на месте соответствующие меры, накажите виновных. О принятых мерах прошу поставить меня в известность».

31 августа вечером (сообщение было принято в 21.30) Малиновский связался со штабом Южного фронта:

«Прошу вызвать Рябышева или Антонова. Просит Малиновский.

— У аппарата генерал-майор Антонов.

— Докладывает генерал-майор Малиновский: к наступлению темноты обстановка в районе Ломовка, Мануйловка, сложилась следующая: В ответ на нашу ночную атаку противник перешел на рассвете в контрнаступление и в результате оттеснил наши части на северо- восток и овладел всей Мануйловка. Его наступление с большим трудом задержало артиллерийское и полтавское училища. Введенный в бой полк 226 сд несколько осадил противника в направлении Ломовка и овладел северной окраиной Ломовка. В 17.00 противник, накопив силы, вторично перешел в наступление и прорвался на станцию Нижнеднепровск и поселок им. Клочко. Подброшенные силы автомашинами с группой танков и упорным сопротивлением артучилища противник был остановлен на южной окраине поселок им. Клочко, а с наступлением темноты отброшен за железную дорогу.

На западной окраине Ломовка части удержали свое положение. Там противник по-прежнему сидит у завода Коминтерна и № 165. Таким образом, противник владеет всей Мануйловка и восточной половиной Ломовка, имеет на левом берегу не менее мотодивизии. У меня сегодня не было авиации. Небольшой группой самолетов, которая у меня осталась, я противника штурмовал. Мое решение на завтра — ввожу в бой всю 226 сд в направлении главного удара от Могила Старая на западную окраину поселок им. Клочко и вдоль железной дороги. На железнодорожный мост справа по-прежнему будет атаковать очень слабая группа под командой генерал- майора Дратвина, состоящая из частей 276 сд, 8 тд полка и группы 26 кд. Группа Дратвина за сегодняшний день понесла большие потери и будет насчитывать около четырехсот бойцов. Слева к востоку от шоссе будет атаковать группа артучилища и полтавского училища под общей командой комбрига Петрова. Ее численность также не будет превышать четырехсот-пятисот бойцов. Привлекается вся артиллерия, действующая на этом направлении. С группой Дратвина будет действовать дивизион 8 тд и 7 орудий 275 сд. С 228 сд 274 полк в составе 30 орудий, с группой комбрига Петрова 671 полк в составе 24 орудий в качестве группы ДД привлекаю. Артподготовку назначил с 8.00 продолжительностью 2 часа, после чего атака. Сейчас обеспечиваю эту операцию с материальной стороны. Этих сил, которые я назначил, недостаточно, но у меня больше ничего нет. Я делаю последнее напряжение. Уверенно сказать, что будет достигнут полный успех, не могу, так как борьба с противником в железобетонных корпусах заводов и других сооружениях по опыту 6-дневных боев показывает, что это чрезвычайно трудно разрешимая задача. У меня все.

Антонов: Первое: вся ли привлечена 26-я, что делает 28-я, где находятся мототанковые полки дивизий?

Второе: организованы ли у Вас наблюдательные пункты артиллерии? Сколько танков будет участвовать? Составлен ли план взаимодействия авиации, артиллерии и пехоты? Третье: почему у Вас такая неуверенность в победе? Отвечайте на вопросы. Сможете ли Вы с начала операции подбросить до одного полка из 169-й? Все. Отвечайте.