<p>
Заводя речь о женской красоте, Агриппа также отмечает: «У мужчин лицо зачастую обезображено отвратительной бородой и грязными волосищами так, что порой трудно отличить мужчину от зверя; а у женщин, напротив, лик всегда чистый и пригожий. Потому–то ‘Законы двенадцати таблиц’ предостерегали женщин: нельзя тереть щеки, чтобы не появилась вдруг борода», что является откровенным лукавством, как то отмечает переводчик «Речи…» на русский язык Михаил Шумилин в своём комментарии к переводу: «в ‘Законах двенадцати таблиц’ женщинам воспрещается чрезмерно скорбеть в трауре, в частности, царапать щеки (X, 4). Однако латинское слово rado обозначает одновременно и царапанье и бритье. Агриппа приводит цитату из этого свода документов так, будто закон запрещал женщинам бриться, чтобы у них не росла борода, – аргумент, свидетельствующий, что борода уродлива. Возможно, Агриппа сознательно перетолковывает текст». В действительности, Агриппа абсолютно сознательно и при этом – нагло и бесстыдно перетолковывает в своей работе вообще всё, на что ссылается.</p>
<p>
Он указывает на то, что речь – это божественный дар, которым женщины владеют более искусно, чем мужчины: «Ну, а в речи женщина разве не искуснее мужчины? … Сама природа, зодчий мироздания, мудро заботясь о человеческом роде, дала женскому племени этот дар – редко найдешь молчаливую женщину». Но разве болтливость – это дар? Священное Писание недвусмысленно учит тому, что речи женщины – это порочные речи, которые неприятны Господу. Женщинам запрещено говорить в церкви. В 1 Кор., 14:34-25 читаем: «Жёны ваши в церквах да молчат; ибо не позволено им говорить, а быть в подчинении, как и закон говорит. Если же они хотят чему научиться, пусть спрашивают о том дома у мужей своих; ибо неприлично жене говорить в церкви».</p>
<p>
Переходя к теме брака, Агриппа пишет: «жена – завершение, совершенство, счастье, благословение и слава мужа, и, как говорит Августин, «первый союз в этой смертной жизни». Следовательно, мужчина обязан любить ее, а если не любит или презирает жену, значит, он не добродетелен, не приятен, да и просто не обходителен». При этом особенно забавен тот факт, что Агриппа цитирует слова апостола Павла, который называет добрую жену «славой мужа», интерпретируя это совершенно вольно, в то время как в посланиях апостола Павла прямо указывается на то, что жена находится в подчинённом мужу положении. Так, в 1 Кор. 7:5: «Жена не властна над своим телом, но муж», 1 Кор. 11:3: «Хочу также, чтобы вы знали, что всякому мужу глава - Христос, жене глава - муж, а Христу глава – Бог», 1 Кор. 11:8-12: «Ибо не муж от жены, но жена от мужа; и не муж создан для жены, но жена для мужа. Посему жена должна иметь на голове своей знак власти над нею», Еф. 5:22-24: «Жёны, повинуйтесь своим мужьям, как Господу, потому что муж есть глава жены, как и Христос глава Церкви, и Он же Спаситель тела. Но как Церковь повинуется Христу, так и жёны своим мужьям во всем», Еф. 5:22-23: «Жёны, повинуйтесь своим мужьям, потому что муж есть глава жены», в Еф. 5:29 указывается, что именно муж питает и греет жену, а не жена – мужа, в Кол. 3:18: «Жёны, повинуйтесь мужьям своим, как прилично в Господе». В Книге Премудрости Иисуса, сына Сирахова, читаем: «Досада, стыд и большой срам, когда жена будет преобладать над своим мужем» (Сир. 25:24), и в Сир. 9:2: «Не отдавай жене души твоей, чтобы она не восстала против власти твоей». Агриппа также цитирует Соломона, который в притчах называет добрую жену «венцом мужа», но совсем не упоминает то, что точно так же Соломон называет плохую жену «гнилью». Полный отрывок, на который ссылается автор (Притч. 12:4) звучит так: «Добродетельная жена - венец для мужа своего; а позорная - как гниль в костях его». Вторую часть этого изречения Агриппа опускает – очевидно, чтобы это соответствовало выбранной им линии.</p>
<p>
По-видимому, имея в виду, что все его аргументы касательно брачных законов, установленных Священным Законом, могут быть измельчены в прах одной цитатой из посланий Павла, Агриппа пытается использовать очень размытую формулировку, от которой смердит откровенным словоблудным забалтыванием: «они процитируют Петра, да еще и Павла: ‘Жёны мужьям своим да повинуются’, ‘Жены в церквах да молчат’. Но следует учесть разнообразные формы фигурального выражения в Писании и принятую аффектацию, поэтому противоречие здесь лишь в поверхностном смысле». Однако, как читатель сам может убедиться в приведённых выше цитатах из послания апостола Павла, ни о каких фигуральных выражениях или двусмысленных заявлениях в данном случае речи не идёт. Зато уж что определённо можно к ним отнести, так это цитаты, приводимые самим Агриппой! И интерпретируемые им абсолютно вольно. Читая «Речь…» легко заметить, что Агриппа почти избегает прямых цитат – потому что то, что он говорит, полностью противоречит написанному в Библии, и приводи он конкретные цитаты, да ещё если бы он указывал то место в Священном Писании, на которое ссылается – любой разумный человек нашёл бы его доводы просто нелепыми. Очевидно, автор искренне надеялся, что не найдётся того, кто не поленится открыть Библию, и, ткнув его носом в буквы Священного Писания, сказать: «Ты лжёшь, Агриппа, и ты недостоин и буквы почётного звания доктора священной науки теологии, и инквизиторские костры уже давно ждут тебя». Предать Агриппу инквизиции теперь не представляется возможным по понятным причинам. Ничто, однако, не мешает нам разбирать его работу с теологических позиций.</p>
<p>
Следующая за рассуждениями о браке откровенная ересь настолько искажает Писание, что решительно не понятно, на кого она была нацелена, ведь её абсурдность очевидна для каждого, кто имеет хотя бы элементарные знания о библейских сюжетах. Так, Агриппа пишет: «мужчине было запрещено вкушать плод с древа, а женщине нет – Бог тогда еще не сотворил ее: то есть Он изначально желал женщине свободы, и, значит, согрешил мужчина, вкусив от древа, но не женщина; мужчина принес в мир смерть, но не женщина. И все мы согрешили в Адаме, но не в Еве, и первородный грех мы наследуем не от женщины праматери, но от мужчины праотца», однако в Быт. 3:1-3 прямым текстом готовится, что и Еве было запрещено вкушать плод: «И сказал змей жене: подлинно ли сказал Бог: ‘не ешьте ни от какого дерева в раю’? И сказала жена змею: плоды с дерев мы можем есть, только плодов дерева, которое среди рая, сказал Бог, не ешьте их и не прикасайтесь к ним, чтобы вам не умереть»! Если Ева сама говорит о том, что Бог запретил вкушать плод как ей, так и Адаму, то как же можно говорить, что такой запрет в отношении Евы не имел места? Она знала о запрете, как о том сказала сама, но нарушила его, поддавшись на уговоры змея. Также в 2 Кор. 11:3: «Но боюсь, чтобы, как змий хитростью своею прельстил Еву, так и ваши умы не повредились, уклонившись от простоты во Христе» - Библия без двусмысленностей указывает на нарушение Евой божественного запрета.</p>
<p>
Продолжая тему, Агриппа пишет: «все беды происходят от мужчин, а не от женщин. Ведь первоотец Адам первым преступил закон Господень, замкнул врата небесные и вверг нас всех в грех и во смерть. Ибо все мы согрешили в Адаме и умираем в Адаме, не в Еве». Относительно первородного греха и смерти Священное Писание также даёт однозначный ответ: «И не Адам прельщен, но жена, прельстившись, впала в преступление» (1Тим. 2:14); «От жены начало греха, и через нее все мы умираем» (Сир. 25:27); далее, в Екк.7:26: «И нашёл я, что горче смерти женщина». Гностические евангелия говорят то же самое. В Евангелии Египтян, цитируемом Климентом Александрийским в Strom. III, 6,9, Саломея спрашивает у Иисуса: «До коле будет царствовать смерть?», на что он отвечает ей: «Доколе вы, жёны, будете рождать». Разумным будет привести и цитату из Беседы Спасителя, 59: «Сказал Господь: То, что от истины, не умирает; то, что от женщины, умирает». И недаром в Р’яскской Библии Тиамат говорит своим детям: «Приносите мне в жертву дев, ибо дела жён человеческих отвратительны Мне», имея в виду то, что первородный грех женщины ввергает человечество во грех, оставляя отпечаток на всём человечестве. Так и Иисус говорит в уже упоминаемом выше Евангелии Египтян: «Я пришёл разрушить дела женщины».</p>
