— Серьёзно, это лучшая идея, что приходила тебе в голову! — говорит Стайлз с надутыми щеками, набитыми сладкой ватой. В его широко распахнутых глазах сияют карнавальные огни, и его энтузиазм ни на толику не слабеет, когда он видит, как Дерек смотрит на него с неким ужасом во взгляде.

— Бывали и получше, — ворчит Дерек, засовывая руки в карманы, втягивая голову в плечи и отводя взгляд.

Стайлз пихает его плечом и лучезарно улыбается, слизывая липкую конфету с губ.

— Не-а, — говорит он. — Но ты мне так и не сказал, что мы ищем. Сверхъестественную активность? Оборотней-разбойников? Злых карнавальщиков?

Щёки Дерека краснеют, и он говорит:

— Мы можем сыграть во что-нибудь? Если ты хочешь?

— О-о, да, — радостно говорит Стайлз. — Ведём себя ествественно. Понял. Пошли, здоровяк, я видел там будку с гигантскими плюшевыми волками, а с твоими способностями мы, наверное, сможем выиграть целую стаю.

Дерек закатывает глаза, затем следует за ним, пробираясь сквозь толпу вдоль ряда карнавальных игр. Карнавальщики зазывают, привлекая их внимание, но Стайлз не собирается тратить своё время (или деньги) на что-то, кроме волков.

Сейчас идеальное тёплое лето, и карнавал в городе всего три дня, поэтому он забит жителями Бейкон Хиллс. Стайлз неохотно принял приглашение сопровождать Скотта и Киру в качестве третьего колеса, поэтому своевременное сообщение от Дерека «ты пойдёшь на ярмарку?» было встречено с большим энтузиазмом. Стайлз быстро сказал Дереку, что он очень даже готов оставить Скотта и Киру, если Дереку нужно подкрепление для слежки на карнавале. Дерек ответил «заеду за тобой в 7», и вот они здесь. Ведут себя вполне обыденно на ярмарке, при этом находясь в поисках сверхъестественных активностей. И поедая сладкую вату.

Игра с призами-волками представляет собой обычное метание мяча в пирамидку из бутылок молока в будке и смуглого неопрятного мужчину, предлагающего три мяча за пять долларов.

Это кажется достаточно просто, и Стайлз протягивает пять долларов, но не сбивает ни одной бутылки, несмотря на скользящий удар, который должен был принести ему успех. Он хмурит брови и протягивает ещё пять долларов, пробует снова. После того, как Стайлз теряет тридцатку, Дерек рычит, шлёпает свои пять баксов в руку карнавальщика, и двадцать секунд спустя Стайлз прижимает к себе огромного пушистого волка и улыбается от уха до уха.

— Да у меня бы всё получилось, — говорит ему Стайлз, когда они идут, и Дерек смотрит себе под ноги. — Ещё один удар, и все эти бутылки бы улетели.

— Конечно, — говорит Дерек, закатывая глаза. Затем он выглядит подозрительным, и добавляет: — Тут есть колесо обозрения. Если ты хочешь…

— Чувак, да! Более высокая точка наблюдения, идеально, — говорит Стайлз, прокладывая путь к аттракциону. Дерек платит за поездку, их запирают в маленькой кабинке, и их путь начинается с рывка. Стайлз сканирует взглядом карнавал с новой точки наблюдения, выискивая что-нибудь необычное, кого-то в беде. Однако сложно что-то рассмотреть сквозь мигающие огни, непрерывное движение и давку отъявленных карнавало-любителей.

Дереку, вероятно, намного проще с его волчьим зрением, и Стайлз отворачивается от угла их кабинки, чтобы посмотреть на него.

Он удивлённо моргает. Они сидят намного ближе, чем он ожидал, наверное потому, что его волк занимает добрую половину всего пространства.

Дерек осторожно за ним наблюдает, и как только Стайлз устанавливает зрительный контакт, он вздрагивает и отводит взгляд, хмурясь.

— Что, — резко говорит он.

— Эм, просто хотел узнать, видно ли тебе что-нибудь? — спрашивает Стайлз. — С твоим… — он неопределённо машет руками. — Волчьим зрением. Ну ты понимаешь.

Закрывая на мгновение глаза, Дерек делает глубокий вдох, и затем отворачивается, чтобы уставиться в пол. Они сейчас поднимаются на самую вершину колеса обозрения, и Стайлз хмурится.

— Чувак, — говорит он. — Ты боишься высоты?

— Нет, — напряжённо произносит Дерек. — Я не вижу ничего…

— Потому что если боишься, то это совершенно понятно. То есть, конечно, ты скорее всего исцелишься, если упадёшь с такой высоты… ты наверняка падал откуда-нибудь и повыше, да? Но это всё равно неприятно.

— Стайлз, — говорит Дерек, звуча раздражённо. Он точно пытается соскочить с темы про боязнь высоты.

— Нет, это абсолютно нормально. У всех есть глупые страхи, — ободряюще говорит Стайлз, придвигаясь ближе. — Ты знал, что Скотт боится зеркал? Вся эта хрень с Кровавой Мэри не даёт ему спать по ночам. А вот я, например, боюсь летучих мышей. Мне страшно, что они запутаются у меня в волосах… именно по этой причине я так долго стригся коротко.

Он тянется, чтобы в успокаивающем жесте положить свою ладонь на руку Дерека, потому что тот уже стискивает зубы и смотрит на хаотичные огни карнавала. Как только его рука опускается где-то в районе локтя Дерека, тот отрывисто произносит:

— Стайлз, я не… это не…

Затем он замолкает, тяжело сглатывая и смотря вниз на ладонь Стайлза на его руке, словно он не знает, что делать с успокаивающим человеческим контактом.

И вместо того, чтобы одёрнуть свою руку, Стайлз неловко гладит его и говорит:

— Серьёзно, Дерек, летучие мыши.

Дерек поднимает на него взгляд, выглядя растерянным, и Стайлз не осознавал, что он придвинулся настолько близко. Да, сейчас, когда он замечает это, их бёдра прижаты друг к другу, плечи почти соприкасаются, всего несколько дюймов отделяют их носы от столкновения.

Стайлз сглатывает и облизывает губы — на вкус они как сладкая вата — и взгляд Дерека опускается вниз, чтобы проследить за этим движением.

— Хорошо, — говорит Дерек жёстким голосом, словно он пытается сдержать рык. От этого в животе Стайлза что-то странным образом переворачивается, заставляя его сердце слегка подскочить, и он гадает, слышно ли это Дереку.

— Хорошо? — спрашивает Стайлз.

— Летучие мыши, — повторяет Дерек. — Ты боишься летучих мышей, я боюсь высоты, Скотт боится… чего бы там Скотт ни боялся.

— Кровавую Мэри, — шепчет Стайлз с широко открытыми глазами.

— Ну да.

На секунду — безумную, сводящую желудок, перехватывающую дух секунду Стайлзу кажется, что Дерек собирается поцеловать его. На колесе обозрения. На карнавале.

И это будет потрясающе. И на вкус будет как сахарная вата. Это будет выполнением каждого из супер-секретов Стайлза, вскружающих голову фантазий, которые он скрывал с 16-ти лет.

И затем колесо обозрения рывком останавливается, и они каким-то образом уже в самом низу, и карнавальщик открывает дверь кабинки со скучающим выражением на лице.

— Чувак! — призывает он. — Нет! Отправь нас снова!

Но уже слишком поздно. Мужчина двинулся дальше, Дерек вылезает из кабинки, и момент упущен навсегда. Если он вообще был.

Стайлз наполовину убеждён, что он это себе навоображал. У него всегда было богатое воображение, и больше это никак не объяснить.

Он хватает своего плюшевого волка и выкарабкивается из кабинки следом за Дереком.

Он нагоняет Дерека, когда тот заканчивает расплачиваться за яблоко в карамели, и прежде чем Стайлз успевает что-либо сказать, Дерек пихает эту сладость ему. Если бы Стайлз не знал наверняка, он бы решил, что Дерек просто пытается заткнуть его.

Но ведь это яблоко в карамели, поэтому Стайлз берёт его. Они смогут начать неловкую беседу и после того, как он поглотит это восхитительное карамельное великолепие.

Он начинает лизать и посасывать яблоко, признательно урча, и когда он снова поднимает взгляд на Дерека, тот потрясённо на него смотрит.

Стайлз моргает в недоумении.

— Эм, хочешь укусить? — спрашивает он, протягивая яблоко, и Дерек переводит взгляд от него ко рту Стайлза и снова обратно, абсолютно ошарашенный, в ужасе от подтекста, что он будет не против микробов Стайлза. Стайлз, должно быть, точно нафантазировал про тот недавний поцелуй.

Пожимая плечами, Стайлз снова начинает лизать яблоко, говоря: