Киселев Николай Яковлевич, политрук красной армии, руководил подпольем в деревне Ильево, но подполье это провалилось, и он ушел к партизанам, влившись со своей группой в отряд “Мститель”.
У партизанского отряда “Мститель”, к которому прибились уцелевшие евреи и где Киселёв был политруком, не было никакой возможности принять и содержать всех этих людей. Партизаны запросили командование в Москве и получили приказ вывести евреев через линию фронта.
Выполнить поручение взялся Николай Киселёв. С ним пошло 270 человек, большая часть которых — старики, женщины и дети. Кроме Киселёва группу сопровождали еще 7 партизан.[1]
Переход длился больше месяца, дважды отряд натыкался на немецкую засаду, многие были ранены. После одного из столкновений недосчитались 50 человек, что с ними произошло — неизвестно. Двух раненых — пожилую женщину и мальчика — пришлось оставить в лесу, но они выжили.[3]
Самой маленькой в группе была девочка Берта, которая часто плакала. По мере приближения к линии фронта это становилось всё более опасным. Во время одного из таких опасных моментов родители Берты пришли в такое состояние, что в отчаянии решили утопить девочку, чтобы спасти всю группу. Тогда Николай Киселёв взял ребенка на руки, успокоил её и нёс до конца похода на руках. Берта выжила. Сейчас в Израиле живут её внуки[источник?].
После более чем 1500-километрового перехода по оккупированной территории, Киселёв вывел за линию фронта 218 человек, после чего был арестован военной контрразведкой как дезертир. Однако спасённые им люди в свою очередь заступились за него, и Киселёва освободили.[ Он вернулся в отряд.
Еще во время войны Киселёв был представлен к званию Героя Советского Союза, но самолёт с документами был сбит, и Кисёлев не получил награды.[7]
В 2005 году Николаю Киселёву израильским институтом Яд ва-Шем было присвоено звание Праведник народов мира. Из 218 спасённых им людей к 2008 году в живых осталось всего 14 человек. Его память чтят более 2200 их потомков, которые ежегодно собираются в Тель-Авиве 5 июня в день последнего расстрела Долгиновского гетто. Киселёва они сравнивают с Моисеем, выведшим из рабства еврейский народ.
РУССКИЙ САМОРОДОК. Исторический анекдот
Современный итальянский физик, работающий в области микрофизики, на своей лекции сказал, что когда у них возникает проблема, то обычно находится советский ученый, который уже решил эту проблему сорок лет тому назад. И тут же привел пример. Он не шутил.
В 1941 году США запустили проект Манхэттен по созданию атомной бомбы. В том же году псковский семиклассник Олег Лаврентьев прочел книгу “Введение в ядерную физику” и загорелся идеей использования ядерной энергии. Они начали вместе: Соединенные Штаты и советский семиклассник в возрасте 15 лет. Через десять лет сержант Олег Лаврентьев обогнал США в области атомной энергии, оставаясь при этом семиклассником, не имеющим никакого другого образования.
Да и седьмой класс Олегу чудом удалось закончить. Через месяц грянула война, Псков оккупировали немцы, учеба Олега прервалась на этом. Он остался семиклассником. Тогда это считалось законченным средним образованием.
Когда Псков освободили, Олег записался добровольцем на фронт, в возрасте семнадцати лет. Закончил войну в Прибалтике. Демобилизации после войны не было. Его отправили на Сахалин, на срочную службу в город Поронайск.
Там из наблюдателя он переквалифицировался в радиста, получил звание сержанта и занял должность радиста. Эта должность оставляла ему многое время на размышления и давала возможность самообразования. Здесь он вернулся к ядерной физике.
В части была библиотека с технической литературой и вузовскими учебниками, да еще Олег на свое сержантское денежное довольствие подписался на журнал “Успехи физических наук”. Идея водородной бомбы и управляемого термоядерного синтеза впервые зародилась у него в 1948 году, когда командование части, отличавшее способного сержанта, поручило ему подготовить лекцию по атомной проблеме.
Его интересовала литий-тритиевая реакция. После многих размышлений и расчетов сержант Лаврентьев пришел к выводу, что возможно получение трития из лития, и создание на этой основе водородной бомбы.
” Имея несколько свободных дней на подготовку, я заново переосмыслил весь накопленный материал и нашел решение вопросов, над которыми бился не один год” - рассказывал Олег Александрович.
Получив этот результат, Олег Лаврентьев, сержант Советской Армии, служивший на далеком Сахалине, тут же написал письмо Сталину, в котором сообщил, что ему известен оригинальный секрет водородной бомбы. Письмо до адресата дошло.
В часть, где служил Лаврентьев, приехал из Москвы инженер-физик и пригласил сержанта на беседу. Они побеседовали тет-а-тет. Физик уехал. И вскоре командование части получает из Москвы предписание создать Лаврентьеву условия для работы. Ему выделяют охраняемую комнату, где он пишет свои первые статьи. В июле 1950 года он отсылает их секретной почтой в отдел тяжелого машиностроения ЦК.
Статья Сахалинского сержанта семиклассника состояла из двух частей - военной и мирной.
В первой части Лаврентьев описал принцип действия водородной бомбы, где в качестве горючего использовался твердый дейтерид лития. Во второй части он предложил использовать управляемый термоядерный синтез для производства электроэнергии. Цепная реакция синтеза легких элементов должна идти здесь не по взрывному типу, как в бомбе, а медленно и регулируемо. Опередив и отечественных, и зарубежных ядерщиков, Олег Лаврентьев решил главный вопрос - как изолировать разогретую до сотен миллионов градусов плазму от стенок реактора. Он предложил на тот момент революционное решение - в качестве оболочки для плазмы использовать силовое поле, в первом варианте - электрическое.
Олег не знал тогда, что его статья была направлена на рецензию тогда кандидату наук, а впоследствии академику и трижды Герою Социалистического Труда А.Д. Сахарову, который так отозвался об идее управляемого термоядерного синтеза: “… Я считаю необходимым детальное обсуждение проекта тов. Лаврентьева. Независимо от результатов обсуждения необходимо уже сейчас отметить творческую инициативу автора”.
В этом же 1950 году Лаврентьева демобилизуют. Он приезжает в Москву, успешно сдает вступительные экзамены и поступает на физический факультет МГУ. Спустя несколько месяцев его вызвал к себе министр измерительного приборостроения В.А. Махнев - так в царстве секретности называлось тогда Министерство атомной промышленности, соответственно, Институт атомной энергии назывался Лабораторией измерительных приборов АН СССР, то есть ЛИПАНом. У министра Лаврентьев впервые встретился с Сахаровым и узнал, что Андрей Дмитриевич читал его сахалинскую работу, но поговорить им удалось только через несколько дней, опять ночью.
Это было в Кремле, в кабинете Лаврентия Берии, который был тогда членом Политбюро, председателем спецкомитета, ведавшего в СССР разработкой атомного и водородного оружия. Лаврентьева представили Берии. Тогда же студента Олега Лаврентьева представили академику Курчатову.
Лаврентьев и не подозревал, что его идея управляемого термоядерного синтеза (УТС) так понравилась А.Д. Сахарову, что он решил ее использовать и вместе с И.Е. Таммом тоже начал работать над проблемой УТС. Правда, в их варианте реактора плазму удерживало не электрическое, а магнитное поле. Впоследствии это направление вылилось в реакторы под названием “токамак”.
После встреч в “высоких кабинетах” жизнь студента Лаврентьева изменилась как в сказке. Ему дали комнату в новом доме, дали Сталинскую стипендию (100 000 рублей в месяц), доставляли по требованию необходимую научную литературу. Он взял разрешение на свободное посещение занятий. К нему прикрепили преподавателя математики, тогда кандидата наук, а впоследствии академика, Героя Социалистического Труда А.А. Самарского.
