Но народ настолько любил Котовского, что жители города Берзула, где находилась ставка Котовского, решили сохранить его тело нетленным. Из Москвы срочно приехал профессор Воробьев, бальзамировавший Ленина. Тело Котовского было забальзамировано. В Центре города Берзула, переименованного тут же в город Котовск, был воздвигнут мавзолей с трибуной, по типу московского мавзолея Ленина. Тело Котовского было положено в мавзолее. С трибуны этого мавзолея руководство города так же приветствовало демонстрации трудящихся и военные парады, как и на Красной площади.
Так продолжалось до 1941 года, пока немцы не оккупировали Котовск. Они вытащили тело Котовского из мавзолея и бросили в общую могилу. Однако жители города выкрали тело Котовского из могилы, и три долгих года хранили его в простом мешке.
После освобождения Котовска тело Котовского вновь было положено в склеп, восстановленного мавзолея, где и лежит, по сей день. Правда, теперь это уже достояние самостийной Украины.
ГЕНЕРАЛ ГОРБАТОВ
Военная история умалчивает о генерале Горбатове. Только художественный фильм “Генерал”, поставленный на материале его биографии, доносит до россиян личность и житие этого выдающегося полководца Великой Отечественной, который прошёл от Орла до Берлина, не потерпев ни единого поражения.
К 1938 году военная карьера комдива Александра Горбатова развивалась вполне успешно. Но начались чистки в армии перед большой войной. Арестовали его командира: комкора Григорьева. На собрании комсостава армии Горбатов выступил в защиту Григорьева. Сказал, что у того не было никаких политических шатаний, что он принадлежит к лучшим командирам и является гордостью Красной Армии. За это выступление он был арестован. На допросах отказался подписывать показания против других. Против того же Григорьева. Следователь сказал ему: ничего, ты у меня всё подпишешь; у нас все подписывают. Горбатов отвечал ему как христианский мученик: что никакими мучениями его не заставят клеветать на своих товарищей. В итоге, он ничего не подписал, и получил, благодаря этому, 15 лет с правом переписки. “Без права переписки” означало бы расстрел. И вот весной 1939 года на восток шли эшелоны с войсками, на войну с Японией. И в том же направлении в вагонзаке ехал в лагерь на Колыму генерал Горбатов.
В лагере ему пришлось столкнуться с гнётом уголовников, “социально близких”, “друзей народа”, которые должны были надзирать за политическими - “врагами народа”, и погонять их. Сами блатные не работали, но терроризировали политических, отбирали у них пайки, тёплые вещи и т.д. Горбатов был одним из немногих, кто восстал против власти блатных. Его век в лагере был бы недолог, но весной 1941 вдруг пришёл приказ об освобождении. Его вернули в армию. Он опять стал комдивом (командиром дивизии). В ставке и генштабе он прославился своей строптивостью - вечно импровизировал в исполнении приказов командования. Зато солдаты говорили о нём, как о генерале, который “нас бережёт”. И он действительно берёг солдат, вопреки тактике командования, маршалов Конева и Жукова, которые недостатки вооружения, обучения, и материальных средств покрывали за счёт массовых жертвоприношений личного состава.
После успешного наступления под Москвой, Сталин воодушевился и издал директиву - закончить войну в 1942 году любой ценой. Верные клевреты принялись эту директиву исполнять, хотя к этому не было ни военных, ни материальных, ни стратегических предпосылок. Гитлер вовсе не был реалистом. Он верил в победу, даже сидя в осаждённом Берлине, не то что под Орлом. Сталин здесь питал ту же ложную надежду, что и Рудольф Гесс, пытавшийся заключить мир с Британией.
В битве за Орёл в 1942 году дивизия генерала Горбатова по плану командования, исполнявшего директиву Сталина об окончании войны любой ценой, должна была в лоб атаковать укреплённые позиции немцев под Россошью (?). Горбатов видел, что у него недостаточно средств для лобового удара, что потери будут неприемлемыми, и предложил фланговый манёвр. Это не вписывалось в общий план операции. Комкор Москаленко приказал ему наступать Горбатов отказался. Его вызвали на военный совет фронта. На военсовете генерал Горбатов в присутствии маршала Конева и Хрущёва обругал комкора Москаленко: сказал ему: “Какой ты комкор?! Балалайка бесструнная! Позор Красной Армии!” Эту дерзость Горбатову простили. Прислушались к нему. И разрешили действовать по-своему. Он обошёл немцев с фланга и взял Россошь почти без потерь. После этого его перевели в штаб фронта, где назначили инспектором кавалерии. Он быстро дослужился до камандарма. И дальше воевал успешно, стараясь минимизировать потери за счёт хитрости. Он берёг солдат в бою, но не щадил в учении. Красная армия была обучена из рук вон плохо. Потому что набиралась наспех, поскольку обученная регулярная армия была полностью потеряна в первые недели 1941 года. Тогда потеряли до 5 миллионов - всю армию. Поэтому в паузах между боями Горбатов обучал своих солдат. Дисциплина у него была палочная в буквальном смысле слова. Говорят, он не выпускал из рук палки. Бил палкой и солдат и командиров. Без палки его никто не видел.
Окончив в начале века с отличием школу трехлетку, Александр самостоятельно добрался до Питера, устроился в лавку. Его купеческую карьеру прервала революция. Участвовал в гражданской войне. В 19 лет вступил в партию. Прошёл курсы красных командиров.
После взятия Орла к нему на фронт приехала жена. И так и осталась с ним. Вместе дошли до Берлина. Он познакомился с ней в тридцатые годы, в Ташкенте, где командовал какой-то азиатской кавалерией. На трамвайной остановке он заметил красивую девушку. Подошёл трамвай. Он был полон. Как депутат ЦИК Горбатов имел право садиться через переднюю дверь. Девушка попыталась сесть вместе с ним, но её не пустил кондуктор. Тогда Горбатов сказал: это моя жена. Они познакомились, и поженились.
Весной 1944 на очереди было освобождение Киева. Маршалы чувствовали запах победы. Между ними началась конкуренция. Киев должен был брать маршал Рокоссовский. Но интригами Жукова и Конева его переместили на белорусское направление. В составе Белорусского фронта была и 3-я армия генерала Горбатова. Она наступала на Гомель. Как всегда предполагалось сходу взять Гомель, но Горбатов остановился, отошёл. Под разными предлогами затягивал наступление. Его грозились отдать под трибунал. Но он был прав. Наконец разведка нащупала слабое место в обороне немцев. Горбатов ударил туда. И немцы сами ушли из Гомеля. К 23 февраля Дню Красной Армии нужно было обязательно взять какой-нибудь город. Рокоссовский приказал Горбатову взять к 23 февраля город Рогожин. Горбатов отказался. Рокоссовский ругал его, грозил. Ничего не помогло. Намеченные города взяли, но на два дня позже, не к празднику, зато с меньшими потерями. В Белоруссии в армию Горбатова прислали штрафников. Тогда, в наступлении, трусов и предателей уже не так расстреливали, как в отступлении, но больше направляли в штрафбаты. Нужно знать, что за годы войны военными трибуналами НКВД и СМЕРШ были приговорены к высшей мере наказания один миллион солдат и офицеров Красной Армии. Четыремстам тысячам из них смерть заменили десятью годами лагерей без права переписки с отсрочкой исполнения и направили их на фронт в составе штрафных батальонов. Когда штрафники прибыли к Горбатову. Он построил их и сказал: Ребята! Если будете хорошо воевать, всех амнистирую, независимо от пролитой крови. Это было воодушевляющее слово. Обычно штрафников амнистировали только после ранения, пролитой крови за Родину, но в указе Сталина первой строкой шли слова: “за проявленное мужество”. Этим и воспользовался Горбатов. Таков был человек.
Из Белоруссии армия Горбатова вошла в Польшу. Поскольку этим актом война, наконец, была вынесена за пределы СССР, к Горбатову приехала делегация шахтёров из Донецка, поздравить с победой. Горняки пожаловались Горбатову, что им на шахтах не хватает крепёжного леса. Горбатов, недолго думая, распорядился отгрузить на Донбасс 50000 кубометров польского леса. На него написали донос, что он якобы вывез польский лес для личных нужд. А в это время комсостав Красной Армии действительно гнал на восток вагоны с награбленным трофейным скарбом. Это не нравилось Ставке. Преследовалось дисциплинарно. Из Москвы приехала комиссия - разбираться с вывезенным незаконно лесом. Во главе был сам Лев Мехлис. Стали расследовать. Но, хотя преступление было налицо, корысти в нём не нашли. Доложили Сталину. Хозяин спросил: а что Горбатов знал, что лес польский? - Знал. - Похоже на Горбатова. Как говорится, Горбатова могила исправит.
