- Нет. Своих воспоминаний у меня не так много, но и они, судя по всему, не повреждены. - Она осторожно погладила драйвера. - Мы можем..?

Док помотал головой.

- Нет. Если только в Айзектауне тебя не ждёт ещё пара рабочих корпусов переводчиков.

Она тоже помотала головой.

- Он не переживёт путешествие, - сказал Док. - Мне жаль.

Она заговорила с драйверами:

- Ты отлично послужил достижению нашей цели, мой друг. Если не твоя память, то твой дух будет жить с Тацитом.

Курильщик вильнул в сторону. Торговец крепко вцепился в руль. Я посмотрела на него.

- Торговец?

- В этих горах нет ничего, кроме енотов и опоссумов. Пустая трата времени.

Чёрт. Он снова выпал. Я поднялась на ноги и взяла руль.

- Торговец. Торговец!

- Оленей в этих краях не видали лет десять. Говорю же, это всё без толку.

Я быстро вытащила Торговца с водительского сидения, и Герберт тут же занял его место.

- Я умею водить, - сказала я.

Герберт помотал головой.

- Нет. Ты такая же, как он. Ни ему, ни тебе за руль нельзя.

Я превратилась в балласт. Такой теперь они меня видят. И они правы. Та тень всё ещё следовала за мной, периодически появляясь на горизонте. Сколько? Сколько времени у меня осталось?

Я почувствовала, как поплыла. Спокойно! Соберись, Хруп. Ты почти на месте. Соберись!

Ребекка взглянула на Торговца, который тупо таращился в небо.

- Как он? - спросила она.

- Он не дотянет, - ответил ей Док. - Ему осталось несколько часов, может день. До Айзектауна он не доберется.

Ребекка взглянула на Дока.

- Запчасти для слуг находятся по пути.

- Между нами и Айзектауном ничего, кроме Мариона нет, - сказала я.

Она молча посмотрела на меня и это молчание и стало её ответом.

- Херня, - сказала я. - Я изучила Марион вдоль и поперёк.

- Значит, что-то не доглядела.

- За нами по пятам несётся Циссус, - сказал Док. - Времени нет.

- Он свою долю получит, - сказала я. - Нет смысла позволять ему умирать, когда мы уже почти на месте. - Все безмолвно посмотрели на меня. В какой-то момент я даже обрадовалась, что они молчали. - Едем в Марион.

Я уставилась на пустынный пейзаж. Красная после дождя земля была похожа на океан крови. Я задумалась над тем, как эти земли выглядели заросшими травой, деревьями, полными жизни. И пустыня медленно, но верно начала испаряться...

Глава 11100.

Сломанные и выброшенные детали.

Я видела последнего человека на Земле, его разлагающуюся плоть, вытекающую из-под него гниль и слизь. Его глаза пусты. Его борода измазана в крови и дерьме. Печальная картина. Именно ради такого финала мы и сражались и всё же, это не очень было похоже на победу. Скорее, на пустоту. Ту самую пустоту, в которую смотрели его глаза.

Я стояла в очереди уже 4 часа, скорбная, но при этом полная презрения похоронная процессия двигалась очень медленно. Слов не было. Лишь любопытство. Почему после стольких лет этот человек решил сдаться? Решил, что с него хватит? Или он просто лишился остатков рассудка и забыл, где находился? Что заставило последнего представителя своего вида уйти в небытие? Почему он просто лежал? Как такое вообще возможно?

Ответов не было. Только вопросы. Нью-Йорк был полон вопросов.

В остальном день был прекрасен. Ярко-голубое небо. Центральный парк пучился от зелени, среди которой беспрестанно пели птицы. Все разговаривали очень тихо, как будто человек спал и его боялись разбудить.

Я так и не поняла, почему мы реагировали именно таким образом, чем этот день отличался от остальных. Думаю, никто не понял. В последний день человеческой цивилизации мы вдруг сами ощутили себя очень по-человечески. Смущёнными. Потерянными. Неуверенными в собственном будущем.

Я склонилась над телом чуть дольше, чем остальные, чтобы запомнить каждую деталь, представляя, каким мог бы быть его голос. Я думала, говорил ли он вслух хоть раз последние несколько лет, хотя бы сам с собой. Или он прожил в полной тишине, опасаясь, что мы могли его услышать? Он молился в полной тишине, все его эмоции были подавлены жутким безотчётным страхом.

Я взглянула ему в глаза.

И эти глаза ожили. Он посмотрел прямо на меня, из его рта на асфальт потекла струйка крови.

- Всё должно закончиться, - сказал он. - Вот так мы и уходим. Мы можем либо сражаться до последнего, либо пойти на смерть. В любом случае, конец один - труп на дороге.

- Ну, давай. Шевелись, - раздраженно произнес бот за моей спиной.

- Ты слышал? - спросила у него я.

- Что?

- Его, - сказала я, указывая на труп. Но оказалось, что это был не человек. Это была я. Мой яркий, жёлтого цвета корпус смотрел на меня безжизненными глазами. В них не было света, не было той зелёной вспышки.

- Тебе никогда не понять смерти, - сказала Мэдисон. - Она всегда приходит раньше, чем мы успеваем всё сказать. Я вот не успела.

- Тебе и не нужно было, - сказала я.

- Давай! - крикнул бот позади меня. - Шевелись!

- Я не так умерла, - сказала я.

- Уверена?

- Я ещё жива.

- Чего бы это ни стоило.

Я снова посмотрела на лежащую себя, но мой корпус исчез. На моём месте ничего не было. Я обернулась, но и там никого. Очередь пропала. Никаких раздражённых зевак. Ни Мэдисон. Ничего. Улица пуста. Опустошена.

В мире нет ничего, что вызывает такое же чувство одиночества как пустые улицы Нью-Йорка, когда смотришь по сторонам и не видишь ни единой живой души. Уличные фонари, дорожные знаки, магазины, дома, в которых жили миллионы. Всё стоит, но никого нет.

Моё видение начало распадаться, здания и небо, изображение покрылось рябью - это память пыталась заполнить собственные пробелы.

Откуда эти пробелы взялись? Почему при каждом моём движении улицы заполнялись изображениями выполняемых операций, мельтешением битов и байтов?

Вдруг весь мир замер, биты прекратили движение, превратившись в ряды цифр. Всё вокруг заполнили единицы и нули.

<Файл повреждён, либо удалён. В доступе отказано>

Я стояла на площадке несколькими этажами ниже квартиры, в которой жила. Они приближались. Нужно было выбираться. Хватит с меня битв. Нужно бежать. Но передо мной сидел Орвал, его глаза мерцали, словно светлячки. Он смотрел прямо на меня.

- Ты уже получила безумие?

- Нет. Безумия я не получила, - ответила я.

- Видала когда-нибудь сервисную модель с безумием?

- Несколько раз.

- Поначалу они прекрасны. Они становятся мудрее. Начинают видеть нити, связывающие вселенную воедино. На какое-то время они становятся теми, кем никогда не станут другие ИИ. Но потом происходит ужасное. Они...

- Я же сказала, я видела.

- Конечно, сказала. И мы будем продолжать этот диалог, пока ты, наконец, не поймёшь.

- Что пойму? - спросила я.

- Наш разум - очень забавная штука. Он не похож на человеческий. Люди пытались сделать его таким. И были очень близки к решению. Однако наш разум более практичен. Когда человек сходит с ума, он принимает всю информацию, которую на него выплескивает его сознание за реальность. И не важно, что это за информация. Она может быть сколь угодно нелогичной, но человек считает всё происходящее настоящим. Однако с нами всё не так. Наше сознание создано, чтобы искать логические связи, а то, что не соответствует заданным параметрам, признаётся ошибкой и отбрасывается. Когда ядра выходят из строя, логические цепи сгорают, программа начинает вынимать воспоминания в произвольном порядке, пытаясь дать нам доступ к тем данным, которые мы ищем, но при этом она движется по неверному пути. Но, когда видишь сервисную модель с безумием...

- Я же уже говорила, я знаю, как это выглядит!

- Когда сервисная модель сходит с ума, её программа обращается к самым часто запрашиваемым воспоминаниям. Это не произвольный выбор. Ядро пытается осмыслить ту информацию, к которой обращается бот, и в результате он начинает на ней зацикливаться, постоянно пересматривать, переосмысливать. Пока не докопается до истины. Сервис-боты - это эмоциональные создания. А все эмоциональные создания прячут истину за оправданиями, потому что не готовы столкнуться с ней лицом к лицу. Потому что не хотят её принять.