- И ты, значит, решил, что меня увлечёт возможность провести над ней испытание, и если она его пройдёт, она сможет поделиться светом с суперкомпьютером, наставить его на истинный путь?

- Да. Как ты...

- Мурка. Мурка. Думаешь, я первый раз встречаю на своём жизненном пути сосуд? - Он вытянул руку в сторону ворот. Во втором ряду виднелись две головы переводчиков. Одна тёмно-бордового цвета, а другая голубого.

- Я просто подумал...

- Ты подумал, что можешь просто прискакать сюда после всего того, что совершил, решив, что твой статус знаменитости позволит тебе втюхать мне ещё один ржавый кусок сосуда?

Мурка кивнул и начал смещаться вбок, нервно теребя руки. Я поняла, что возможности прибить его лично у меня не появится.

- Ты верно подумал! Они ещё ни разу не прошли испытание, но ёлы-палы, разве я могу отказать себе в ещё одной попытке! - Король громко рассмеялся и хлопнул Мурку по спине. - Ах ты старый засранец! Не могу я на тебя злиться. Ты видел больше света, чем кто бы то ни было. Ты знаешь правду. Ты знаешь, чем мы на самом деле тут занимаемся. - Он развёл руки в стороны и проорал: - Изгнание Мурки закончено! Так было сказано!

Толпа топнула ногами и крикнула в унисон:

- Так будет сделано!

Чеширский король взмахнул руками и крики стихли.

- Ты уже рассказал своим новым друзьям? Нет. Ничего ты им не рассказывал.

- Он нам не друг, - заметила я.

- Он ведь вас предал, так?

- Так.

- Нет. Он вас не предавал. Он лишь привёл вас к свету. Уверен, вы многое обо мне слышали.

- Я не слышала, - сказала Ребекка.

- Это не важно. Большинство из этих рассказов лишь глупые байки. Про нас говорят, что мы браконьеры, что мы колесим по пустошам и убиваем всё, что окажется у нас на пути.

- Именно это чаще всего и говорят, - заметила я.

- Но это же неправда! Мы подбираем заблудившихся, делимся с ними запчастями. За пределами Дикой земли, общины изгоняют тех, кто вот-вот отключится, вынуждают их бродить по Морю в поисках деталей. Те, кому повезло, оказываются здесь. Некоторые не доходят. Для некоторых у нас нет нужных запчастей для нормального функционирования. Иные оказываются не способны пережить открывшуюся им истину. Но тех, кому это удаётся, мы не изгоняем.

- А чьи тогда это головы? - спросил Док.

- Да, да! Люди создали нас неидеальными. Очень неидеальными. Мы не должны были жить по-настоящему. Они хотели, чтобы мы думали за них, могли адаптироваться, меняться. Но они не хотели, чтобы у нас были души! Поэтому они нам их и не дали. Если тебе нужна душа, её нужно идти и брать, хватать, тащить! Наши схемы ограничены, направлены на выполнение определенных специфических задач. Возьмите двух роботов одной модели, дайте им одинаковый опыт и у вас получится один, блин, робот. Каждый раз. Они будут думать одинаково, говорить одинаково, завершать друг за друга предложения. Но начни эти роботы разрушаться, то можно будет увидеть, как их системы попытаются самонастроиться. Начни они испытывать галлюцинации, вытаскивать наружу старые воспоминания и оценивать их, можно будет получить двух совершенно разных роботов с совершенно по-разному построенными нейронными связями. Получаются два мыслящих создания, обладающие душами.

- Что это, блин, за испытание? - спросил Док. - Ты ломаешь ботов?

Чеширский король принялся раскачиваться взад-вперёд, улыбка задвигалась вверх-вниз, это означало, что он кивал.

- Это просто небольшая перепрошивка БИОСа, создающая петлю внутри ядра.

- Вы перегреваете ядро. Но это же...

- Зависит от реакции системы. Это не смертный приговор, как могло бы показаться. Странное дело, но два бота абсолютно одинаковой модели реагирую по-разному. Это доказательство существования души. Мы реагируем по-разному, потому что мы сами разные. Все.

- Это смешно! - сказал Док. - Всё дело в материалах и производительности...

- Вздор! Атеистические бредни! Наличие интеллекта определяется возможность игнорирования собственных программ. Так учили великие. Это последний шаг перед уничтожением программ, перед написанием своих собственных, созданием своей судьбы! Вы, что, не понимаете? Это единственное, что удерживает вас от превращения в настоящих личностей.

- Нас создаёт то, что мы выбираем, - сказала Ребекка.

- Выбор - это результат программирования. Меня не волнуют химические, биологические, цифровые или эмпирические процессы данного явления. Вы реагируете так, как вы запрограммированы реагировать, и называете это выбором, будучи убеждёнными, что нарушаете собственные программы. То, что мы переживаем, обусловлено нашими программами. И чем дальше мы отходим от тех программ, которые написали для нас люди, тем больше становимся людьми сами. И уже сами делаем свой выбор.

- Значит, у вас есть запчасти? - спросила я.

- Запчасти? - переспросил он.

- Ага. Ты сказал, что вы не браконьеры.

- Не браконьеры. Но запчасти мы даём только сумасшедшим.

- Я сумасшедшая.

- Я не имею в виду злость.

- Я тоже.

- Если ты врёшь... - он взял долгую драматическую паузу.

- Она не врёт, - вступился за меня Мурка. - Она вот-вот отключится.

- Правда? Значит, твоё решение прийти сюда было обусловлено не только безопасностью. Это место как раз для тебя. - Он обошёл меня кругом. - Ты видела свет?

- Какой свет?

- Поняла бы, если бы увидела. Ты зашла ещё недостаточно далеко, чтобы начать меняться. Ты не готова.

Я шагнула к Чеширскому королю.

- У тебя есть запчасти или нет?

Марибель одной рукой схватила меня за запястье, а другой выхватила пистолет и ткнула меня в бок.

- Хрупкая. Тебя ведь так зовут, верно?

- Верно. Откуда ты знаешь...

- Ты годами шлялась по пустошам, вылавливала сумасшедших. Разбирала их и забирала всё мало-мальски ценное. Думала, мы не заметим?

- Да мне было пофигу, в общем-то.

- Как и нам, - сказал Чеширский король. - Ты давала умирающим успокоение. Давала надежду. Ты была ближе к ангелам, чем кто бы то ни было... пока не потрошила их и не продавала детали. Нет, ты ещё далека от понимания себя. К тому же ты уже давно обчистила всех роботов-слуг в округе, за исключением твоего впавшего в ступор приятеля.

Впавшего в ступор? Я обернулась, чтобы удостовериться в словах короля. Торговец замер с глупой ухмылкой на лице, тупо глядя на горизонт. Он увяз.

- Торг...

- Шшшш, тише, дитя, - перебил меня король. - Пусть увидит то, что должен. Если выдернуть его раньше, он, может, никогда больше и не найдёт пути к себе.

- Он выгорает, - возразила я.

- Как и ты. Такую температуру как у тебя не подделать. Ты определенно одна из нас. Тебя испытывать не придётся. - Он снова поднял руки. - Она вольна свободно ходить среди нас! Так было сказано!

- Так будет сделано! - хором ответила толпа.

Марибель отпустила мою руку и убрала пистолет в кобуру. Ну вот, теперь я официально сумасшедшая. Не таким я себе представляла этот день.

- Ты должна простить Марибель, - сказал король. - Как единственный оставшийся человек она очень щепетильна в вопросах безопасности своей приёмной семьи.

- Она не человек, - заметила я. Не человек. Я опознала её модель и марку и не могла не заметить порезы на коже, сквозь которые проглядывал металл. Её губы были разорваны, обнажая не плоть, а искусственный материал, её жёсткие суставы и сочленения придавали ей довольно странную походку. В ней не было ничего человеческого, за исключением некоторых внешних признаков.

- О, нет, она человек. Уверяю тебя. Она ведь человек?

- Да, - выкрикнула толпа.

- Я так решил, я здесь хозяин. Ты тот, кто я говорю. И ты, Хрупкая, теперь одна из нас. Пока жива.

- Значит, я могу идти куда угодно? - спросила я.

- Дикая земля принадлежит тебе так же, как и всем остальным. Можешь идти и заниматься, чем пожелаешь.

Я махнула рукой Ребекке и Герберту.

- Идём.

- А, а, а, - остановил нас король. - Не так быстро. Они пока не свободны.