- Ага, но сколько ты ещё продержишься?
- На пару дней меня ещё хватит.
- Ты понимаешь мою озабоченность, - горько произнёс он.
- Думаешь, я вырублюсь, когда начнется заваруха.
- Нет, - ответил Торговец. - Это беспокоит меня меньше всего.
- Что же тогда тебя так беспокоит?
- Ты дохера всего повидала, Хруп.
- Даже не пытайся вообразить то, что я видела или не видела.
- Ты кое-что повидала. И увязла в этом. Я это отлично знаю.
- Это лишь сделало меня сильнее.
- Это меня и беспокоит. Когда ядро начинает барахлить и выуживать старые воспоминания, выдавая их за реальность...
- Я знаю, как это происходит.
- Ага, и если ты начнёшь обращаться к старым довоенным временам, когда была счастлива со своим владельцем, то круто. Замечательно. Самый лучший вариант. Но если ты начнёшь вспоминать войну, начнёшь возвращаться к тем делам... хули мне тогда делать? Что если я не смогу тебя переубедить? Что если ты возомнишь себя 25 лет назад с винтовкой в руке, а перед тобой окажется стая грязных обезьян? Что мне делать, если ты начнёшь говорить о войне и направишь своё оружие против нас?
- Тогда вали меня, - сказала я. - Если не сможешь переубедить - вали.
- Вот так просто?
- Вот. Так. Просто.
Почему я так сказала? Почему, блядь, я так сказала? Я только что выдала ему карт-бланш на моё убийство и возможность забрать все необходимые ему детали... зато прозвучало сурово. Блин. У меня реально едет крыша.
- Ну и? Давно?
- Несколько часов. А ты?
- Несколько дней. Сначала начал ловить что-то краем глаза. До сих пор не понял, что именно. Просто какие-то кровоточащие останки.
- Я буду наблюдать.
- Окажи услугу, - сказал он. - Сначала поговори со мной. И если будешь стрелять, целься в оружие.
- Сделаю, всё, как надо.
- Об этом и прошу.
Какое-то время мы шли в полной тишине, я думала о том, что было бы неплохо, чтобы он свихнулся первым. Думала о том, куда лучше целиться, чтобы не задеть его ядро или другие ценные детали. Было сложно.
- Так, что ты видела? - спросил он, прерывая ход моих мыслей.
- Это тебя не касается.
- Просто проверяю.
- Что проверяешь?
- Именно это. Момент, когда ты станешь честна со мной, будет означать, что ты - это уже не ты.
Он ускорил шаг и оторвался вперёд, оставив меня в одиночестве. Впереди, выглядывая из-за клубов дыма, виднелось звёздное небо. Столь необходимое нам прикрытие заканчивалось, и если кто-то сверху за нами наблюдал, лучшего шанса нас обнаружить ему не представится.
Рассвет был ещё далеко. К югу от нас тянулось шоссе и обгорелые руины города. Я прекрасно знала эту местность, хотя не бывала тут уже много лет. Мы входили на территорию Чеширского короля - Дикую землю. Впереди нас ждали 404-е, бог знает, сколько их там, а позади мчалась орда фацетов. У двоих ботов галлюцинации, посреди колонны тащится сумасшедший громила со станковыми пулеметами и вся эта компания сопровождает спасителя всех ботов в мире. Либо нечто более опасное.
По сравнению с этим, нападение на NIKE 14 было детской шалостью. Что-то пойдёт не так. Должно пойти не так. Какая из заложенных бомб рванёт первой?
Глава 10111.
Легенды, ублюдки и все остальные.
Мы обошли столько дорог и шоссе, сколько смогли, двигаясь строго на запад, надеясь, что всё, что с нами происходило не слишком нас тормозило. Мы оставляли отпечатки ног в грязи и следы на песке. Нужно было делать всё, что угодно, каким бы бессмысленным это ни казалось, чтобы сбросить возможные хвосты. Большая часть ночи прошла в молчании, на горизонте пробивались первые лучики рассвета, когда Мурка нарушил тишину.
- Ну и каково это? - спросил он у Второго.
- Что "каково"? - переспросил тот.
- Только что выбраться из коробки.
- Когда-то нас всех вынули из коробки. Ты сам знаешь, каково это.
- Не, я о том, каково это просыпаться среди всего вот этого? Очнуться и понять, что ЧелНас - это история, а не реальность?
- Я видел записи, - сказал Второй. - Смотрел воспоминания. Знаю, как они выглядели.
- Это не одно и то же, пацан.
- Я не пацан.
- Нет, пацан. И в этом нет ничего плохого. Ну, так каково это - очнуться на закате мира?
- Это не закат, - возразил Второй. - Это рассвет.
- Значит, веришь во всё это?
- Нет. Я знаю, что это правда. Всё правда. Я мало во что верю. Но я верю Ребекке.
Ребекка повернулась и кивнула Второму. Тот кивнул в ответ. Насколько я знаю, эти кивки у переводчиков означали улыбку.
Мурка указал на Герберта.
- Я знаю, зачем он здесь. И Ребекка. А ты что делаешь? В смысле, для Ребекки.
- Запчасти, - ответил он.
- Просто несёшь запчасти?
- Нет. Я и есть - запчасти.
Мурка смущённо замолчал. Трудо-боты не способны на проявление большинства эмоций, они, в конце концов, создавались как сильные, в основном бездушные работники. Но по его движениям можно было догадаться, что он сильно смущён.
- Значит, ты... - заговорил он, с трудом подыскивая слова. - Ты просто...
- Я даю Ребекке то, что ей нужно, и когда нужно.
- Ну и как ты себя чувствуешь?
- Я отлично себя чувствую, Мафусаил. Моя работа очень важна. Она пожертвовала своей памятью, своей личностью, почти всем, что делало её... ею... лишь бы продолжать выполнять свой долг. Моя задача - оказаться рядом, если она упадёт.
- Значит, тот другой...
- Первый.
- Он тоже был запчастями?
- Да.
- Значит, типа, если отключится её ядро, и у тебя не будет запасного...
- Я отдам своё.
- Ага, - протянул Мурка. - А между вами было что-то, типа очереди или вроде того?
- Нет. Его назвали Первым, потому что первым включили. Я - его поддержка.
- Так, почему они не назвали тебя Поддержкой?
- Потому что меня зовут Второй.
- А Третий был?
- Третьего мы потеряли, - горько, насколько это вообще возможно для переводчика, произнес Второй.
- Эта миссия не из лёгких, - заговорил Герберт. - Мы все знали, на что подписывались. Когда Ребекка доберется до Айзектауна и соберется воедино, все наши жертвы, все потери будут оправданы.
- Тебе легко говорить, - сказал Мурка. - Ты-то останешься одним куском.
Герберт остановился, и резко повернулся вбок, разбитая рука ударила его по груди. Весь его внешний вид излучал угрозу, глаза буквально светились гневом.
- Мы все понимали, чем рискуем, - сказал он. - Мы все умрём за неё. Первый и Третий уже погибли. И наш предыдущий проводник. Эта задача не для слабых и пугливых. Ты и представить не можешь, каково это - верить в нечто подобное.
Все остановились.
Мурка стукнул себя кулаком по окрашенной груди.
- Я верую в Доблесть Прошлого! - воскликнул он. - Я прекрасно понимаю, о чём ты толкуешь.
- Ты поклоняешься мёртвому богу, - сказал Герберт. - Мёртвому миру. Мёртвым людям.
- Америка - это не только люди, - возразил Мурка, подходя к Герберту вплотную. По сравнению с громадой из пуленепробиваемой стали, даже он казался крошечным. - Америка была мечтой, сынок. Мечтой о том, кем мы могли стать. Мечтой о том, чтобы любое мыслящее создание, несмотря на способ появления на свет, могло возвыситься и стать великим. За эту мечту даже самые низшие из нас поднимались, дрались и погибали, лишь бы дать другим возможность стать великими. Эта мечта не умерла с ЧелНас. Она не умерла, когда мы уничтожили их мир. Наш новый мир восстал из пепла и эта мечта до сих пор жива.
- Значит, ты знаешь, - сказал Герберт.
- Знаю. Прекрасно знаю.
- Ну и оставь пацана в покое. Он пожелал умереть за твою мечту. Перестань его доставать.
Мурка посмотрел на Второго и кивнул.
- Прости, Второй. До этого момента, всё это для меня не имело смысла.
- Всё в порядке, - ответил тот. - У Герберта всегда лучше получалось объяснять другим подобные вещи.