Тора переглянулась с братьями, задумчиво пожевала губами.

— Но вы знаете. Но он не знает, что вы знаете, — Тора потрясла головой, словно так мысли должны были лучше уложиться.

— Он боится, что я разлюблю его, — Ева поболтала рукой свою плошку и, поднеся к губам, отхлебнула. — А всем плохо, когда его что-то тревожит. Пусть думает, что его обман удался, влезть в мою голову все равно не посмеет. Зато в ваши — запросто. И достанется не мне, а вам, — она оглядела их по-над плошкой и едва различимо улыбнулась.

— А вы его любите? — с усмешкой спросил в лоб Райга. Тора тут же шикнула, Тайгон опустил уши, сделав вид, что не слушал беседу.

Но Ева просто кивнула, глядя ему в глаза.

— Как и весь «Лепрозорий». По понятным вам причинам, — она продолжала смотреть ему в глаза сквозь пламя.

— И мы, и Самсавеил — это вы, — Райга прищурился и покачал головой. — Но не сейчас.

— Не сейчас, — она наклонилась к нему и тоже прищурилась. — И я, пожалуй, не хочу продолжать этот разговор.

Райга, подумав, кивнул и, сев удобнее, принялся за нутрию в травах.

— Мы без вас умрем, — окликнула Тора Еву и выбросила через плечо обглоданный скелет.

Паучиха недоуменно вскинула брови и отвернулась от Райги к ней.

— Вы ведь единственный источник силы Самсавеила, — пояснила Тора, заметив непонимание во взгляде Евы. — Если вы покинете нас, мы умрем.

— Старый источник на месте, — насупившись, ответила Ева и кивнула в сторону гор, в сердце которых был Райский сад. — И с ним все в порядке.

— Только с вами не в порядке, — прервал ее Райга. — Вы и источник одного рода, одной природы, но ведь это силы Самсавеила, так быть не должно.

Тайгон и Тора глянули друг на друга, а затем перевели взгляд на Еву вслед за Райгой.

— Вы правда как будто алтарь, — вторила брату Тора.

— Вы не черпаете эту силу, это она от вас идет, — вторил ей Тайгон.

Созвездия в глазах Евы вспыхнули насыщенным лиловым, пламя мгновенно потухло, и в полной темноте безлунной облачной ночи остались гореть только восемь паучьих глаз.

— Сто восемь, — в абсолютной тишине проговорил Райга. — Под землей бьется сто восемь детских сердец. Вы рожали трижды.

***

— В Имагинем Деи больше нет необходимости, — радостно прошептала Тора, качая колыбель из паутины. — Они ведь настоящие ангелы, да?

— С восемью-то глазами? — Ева рассмеялась и махнула рукой. — Но я поняла, о чем ты. Эти смогут продолжить свой род. И больше никому не придется проходить все то, что пережили нынеживущие крылатые.

Райга задумчиво отогнул край полотна из паутины.

— Впечатляет, — хмыкнул он. — Я много слышал, как вынашивают и рожают пауки, но вижу первый раз.

Под несколькими слоями паутины дрожал плотный пузырь, внутри которого плавал эмбрион. Определить срок по ногтям было невозможно, белесый паучий панцирь кистей и ступней был совсем без них. Крылья едва пушистые, волосы почти не заметны. Райга одной рукой взвесил кокон, прикидывая примерный срок. Оставалось не меньше двух месяцев, это явно.

— Не сходится как-то, — пробурчал он, насупившись, и принялся укрывать паутину, как было.

— Не сходится что? — Ева искоса следила за его руками, готовясь в случае чего исправить кокон.

— Сроки не сходятся. Эти паучата крылатые скоро родятся, а Тора почувствовала изменения в потоках вод Самсавеила явно не полгода назад, — он поднял глаза на сестру, уточняя, правильно ли он помнит. Тора, помедлив, кивнула. — Пауки беременеют не одним и не двумя эмбрионами, а где-то под сорок. А потом одного из них вынашивают в коконе. Иногда двух. Иногда трех, но это физически колоссально тяжело.

Ева растянула новую паутину поверх крохотного стыка, который шисаи старательно приглаживал. Молчала, будто не собиралась отвечать, будто даже не слушала.

— Трижды? — без толики стестенения спросил Райга в лоб.

— Беременела? Да, — Ева кивнула и, оглядев свою работу, удовлетворенно кивнула еще раз.

— Итого по тридцать шесть эмбрионов каждый раз. Судя по коконам, разница между ними с неделю максимум. Ну не в море же вы с таким выводком были, в самом-то деле, — он посмотрел паучихе в глаза, полагая, что отвечать она не захочет.

— Думаешь, я лгу и на самом деле вернулась сюда гораздо раньше? — хмыкнула она в ответ.

— Нет. Просто сроки вынашивания с сорока недель каким-то образом существенно сократились. А питают коконы силы матери. Мало того, что эмбрионов так много, а вы одна, так еще и процесс очень ускорен. Куда вы торопитесь, Ева?

— Есть куда, — отозвалась она, опустив голову.

Тайгон осторожно подошел и, вклинившись между ними двумя, перевел внимание Евы на себя.

— Сто восемь — это очень много. Но как вы с ними справитесь? — обернувшись к брату, Тай мотнул головой, попросив его не продолжать. Слишком странно реагировало все окружающее пространство

— Ты хочешь остаться и помочь? — Ева принялась на ощупь проверять паутину вокруг. Та пульсировала и от каждого ее прикосновения едва различимо вспыхивала.

— Если я нужен — я вернусь к вам, как помогу Торе, — Тайгон кивнул и отступил на шаг, пропуская паучиху.

— И с чем же ты собрался помогать сестре? — Ева нырнула под растяжку колыбели и двинулась к другой пещере.

Тайгон вопрошающе глянул на Тору, та, собравшись, кивнула.

— Я хотела об этом у вас и спросить.

— Спрашивай, — Ева махнула рукой, предлагая продолжить.

— Остается лепра и сама империя прокаженных. У меня сердце кровью обливается, — прошептала лигрица, семеня за паучихой. — Я знаю, что в основе Конфитеора лежат кристаллы, но остальные компоненты мне не известны.

— А рецепт утерян, запасы не бесконечны, да и лекарство со временем слабеет, — продолжила за нее Ева, и Тора тут же закивала.

— Вы ведь все знаете.

Ева усмехнулась и качнула головой.

— Тебе нужны кристаллы посильнее.

— Как яблоки в Райском саду.

— Умница. Но больше я ничего не смогу тебе подсказать.

— Где я могу найти рецепт?! — Тора оббежала ее и встала перед носом, умоляюще насупив брови.

— Рецепт утерян, — Ева, закрыв глаза, обвела головой от плеча до плеча. — Нет ни одной его записи. А я не скажу, не могу, нельзя.

— И что же мне делать? — прошептала Тора, понуро опустив голову, Ева прошла мимо.

— Создай Конфитеор заново, — бросила провидица через плечо.

— Тут нужны мозги получше моих, — скривилась Тора. — Вот хотя бы Химарины.

— Твоя мать не сможет.

— Райга? Тайгон? — кривилась Тора, обнимая себя за талию руками. — Хайме?

— Нет, — Ева замотала головой. — Ты.

— Вы так сказали потому, что вы провидица? — с надеждой в голосе спросила Тора и поспешила следом по гротам, колыбели в которых проверяла Ева.

— Я так сказала потому, что ты спросила совета, как тебе поступить, — ровно отчеканила паучиха.

— Но я правда не настолько во всем этом понимаю, я не смогу, мне сил не хватит, — заламывая руки, бубнила она.

— Значит, стань сильнее.

— Как Химари? Ясинэ?

— Боюсь, еще сильнее.

Тора, запнувшись, остановилась. Погладила себя по плечам, вжимая хаори. Закусила губу, борясь с обуревавшими эмоциями. И кивнула.

— Я придумаю. Я обязательно придумаю Конфитеор, который будет лучше, — сжала в кулаках ткань штанов, впившись когтями в ладони.

Ева улыбнулась и, поправив ворот лилового плаща, двинулась по коридорам дальше.

Тайгон тронул сестру за плечо и, наклонив ее голову, зашептал на ухо. Она кивнула, зашептала в ответ, заламывая руки. Он перехватил их и крепко сжал, заглянул в глаза, что-то вкрадчиво произнес, она закивала и ткнулась ему в плечо.

Райга, прищурившись, оглядел их и, пока они все еще были заняты обсуждением планов, побежал за Евой.

— Я все помню! — бросил он, встав у нее за спиной.

Она продолжала проверять паутину и заново протягивать некоторые нити, укрепляя плетение.

— Я знаю, что вы им обоим стерли воспоминания. Но я помню наш разговор у реки.