В Сурабе Конан с Рашидом пополнили запасы продуктов, приобрели теплые одеяла, котелки, кружки, дополнительно пол-квинтала ячменя для коня Зарины, две вязанки дров для костра и кое-что еще по мелочам, зная, что дальше уже до самой Персии крупных городов им по дороге не встретить. Здесь проходила и граница бассейна Венда, поэтому речек и ручьев становилось все меньше. От Сураба караванный путь поворачивал на запад в направлении Парсегады, а в трех-четырех дневных переходах отсюда начиналась та самая ничейная территория, о которой предупреждал хозяин постоялого двора в Такшашилле. Не желая беспокоить Зарину, друзья о разбойниках Золотого Кречета предпочли ей не говорить, но сами осторожно наводили о них справки. На их расспросы хозяин постоялого двора, где они остановились в Сурабе, подтвердил, что банда неуловимого Золотого Кречета действительно больше двух лет терроризировала торговцев, нападая на купеческие караваны, но последние несколько месяцев активность разбойников значительно снизилась.

   -Рассказывают,-говорил он, подавая друзьям объемистый кувшин сурабского вина,- что один из их последних налетов был очень для них неудачным. Золотого Кречета, словно подменили или он тронулся умом, атаковав в лоб караван, в охране которого оказалось около сотни отменных воинов,- почти все бывшие наемники туранского владыки Илдиза. Эти профессионалы ратного дела в считанные мгновения перебили треть нападавших, а потом еще целых две лиги гнались за ними по пустыне. Не знаю, правда или нет, но, говорят, уйти от погони удалось не многим...

   -Где это случилось? - раздался взволнованный женский голос.

   Увлекшись рассказом хозяина постоялого двора, Конан и Рашид не заметили, что подошедшая сзади Зарина тоже его слушает. Обернувшись, Конан удивился, настолько взволнованным и бледным стало лицо девушки. "Вот мы ослы,- обругал он себя,- испугали девочку"

   Видимо, хозяин постоялого двора подумал так же, потому что быстро заговорил, что это было далеко отсюда и , по всей видимости, из разбойников мало, кто уцелел, так как уже почти две луны* о них ничего не слышно.

   Внимательно выслушав его, Зарина, не сказав ни слова, повернулась и ушла наверх в отведенную им комнату.

   -Но с другой стороны,-несколько смущенно произнес Рашид,- пусть знает о подстерегающей нас опасности. Мы ее с собой не тянули, могла бы подождать следующий караван до Султанапура, дорогу бы мы ей оплатили.

   -Наверно, ты прав,- ответил Конан, осушая кружку вина.-Тем более, реально ей ничего не грозит, ты со своей винтовкой без труда уложишь тысячу таких разбойников.

   -Оно-то так,-согласился Рашид,- да не хотелось бы этого делать. Как потом с Зариной объясняться? Она и так уже который день на Баярда косится. Я ,правда, предупредил его, чтобы он молчал, но и этот ее жеребец от Баярда шарахается, как черт от ладана.

   Последнюю фразу Конан до конца не понял, но общий смысл сказанного, был ему ясен.

   Тяжело вздохнув, друзья осушили еще по кружке вина, а потом еще по одной и забыли об этом инциденте.

   Казалось, забыла о нем и Зарина, которая на следующее утро вела себя, как обычно. Видимо, ее испуг и волнение, вызванные рассказом о разбойниках, давно прошли, поэтому она, как ни в чем не бывало шутила с Рашидом и по привычке отпускала в адрес Конана колкие словечки. Между тем, уже в двух лигах от Сураба рельеф местности начал ощутимо меняться. К путникам стало доноситься первое, еще не очень заметное, дыхание пустыни, которая постепенно сужаясь к западу, раскинулась в дефиле между отрогами потухшего вулкана Тефтан и Афгулистанским нагорьем. Караванный путь на протяжении более сорока лиг проходил по самому ее центру в местности, где не было населенных пунктов, а вода встречалась лишь в редких оазисах, образованных пересыхающими ручьями, спускающимися во время таяния снегов с высоких гор. Огромные, высотой в пять человеческих ростов и более, барханы желтого песка, сменяя друг друга, уходили на запад и только небольшие кустики верблюжьей колючки изредка убого торчали на их склонах да иногда попадались одинокие кусты саксаула. Здесь же рыскали стаи голодных гиен, питающихся падалью, но особенно опасной была встреча с пустынными волками, в изобилии водившимися в этих местах. Эти крупные, одичавшие собаки на самом деле. наверно, не были волками, но передвигались стаями и в поисках пищи могли пробегать большие расстояния. Горе тому неосторожному путнику (или даже их группе), кто встретится на пути злобных хищников: они были стремительными и коварными, налетали одновременно со всех сторон и норовили впиться жертве прямо в горло.

   Большая часть поклажи была загружена на Баярда, поэтому Рашид ехал, покачиваясь в седле между двух объемистых вязанок дров, словно между горбами верблюда, а тяжелые кожаные саквы, притороченные с обеих сторон к седлу, били его по ногам. Конан шел рядом легкой размашистой походкой бывалого путешественника, а Зарина то гарцевала рядом на своем арабе, то уносилась далеко вперед.

   Солнце-благословенный глаз Митры, клонилось к западу, скатываясь к вершине Тефтана, отроги которого уже стали окрашиваться в пурпурный цвет, в то время, как справа горные хребты Афгулистана становились все темнее.

   -Где-то впереди, если верить хозяину постоялого двора,-сказал Рашид, приподнимаясь в стременах, должен быть небольшой оазис, но никаких признаков его я не вижу, как бы не пришлось заночевать прямо в пустыне.

   -Нет,-беспечно ответила Зарина,-оазис впереди, до него осталось не больше половины лиги.

   -А ты откуда это знаешь?- скептически хмыкнул киммериец, шагавший немного впереди. Если бы он в этот момент обернулся, то наверняка заметил бы легкое смущение на лице девушки, но он шел вперед не оглядываясь, а Зарина тут же нашлась:

   -Мой араб чует воду. Кстати, я слыхала, что варвары тоже обладают обостренным чутьем воды,- поддела она Конана,- но видно врут люди,- добавила она невинным тоном.

   Конан возмущенно засопел, но промолчал, а через пять фарлангов сам вынужден был признать, что впереди есть вода.

   Действительно, местность пошла под уклон и путникам открылась не очень большая ложбина, посреди которой в закатных лучах солнца замерцало крохотное озерцо, вокруг которого росло несколько финиковых пальм, а дальше склоны бархана поросли негустыми зарослями белого саксаула.

   -Сейчас наберем сухих веток и не будем тратить запас наших дров, они нам еще пригодятся, -решил Рашид.