Я так неврвничал, что не мог заснуть. Миллион раз успел передумать и столько же — решить, что рыжик имеет право знать. Она добрая, понимающая, доверчивая — поэтому и заслуживает знать, я не смогу ведь скрывать это вечно. Мы с вечера собрали небольшую сумку на двоих, Лиля настрогала бутербродов в дорогу. Ехать-то всего часов пять, главное — в пробку не угодить. Поэтому мы выедем в четыре утра, чтобы к десяти точно быть на месте. Я решил, что поеду не в костюме, долго, все-таки, приходится признать, что джинсы удобнее.

Тихонько встав с постели, я глянул на часы — полвторого. Не буду уже пытаться заснуть, все равно через час-полтора вставать. Вздохнув, я нежно коснулся рассыпавшихся по хрупким плечикам прядей. Если она бросит меня, я пойму. Это жутковатое и хреновое наследие, плюс еще и сама ситуация… До появления этой девушки в моей жизни я редко радовался так сильно и часто, как с ней.

Хотелось выпить кофе, но чайник будет шуметь, так что я просто сел на кухне за стол с ноутбуком и включил первый попавшийся фильм.

В три с минутами Лиля выползла из спальни, мучительно зевая.

— Ты не спал, что ли? — потерев глаза, она, как сонный котенок, забралась ко мне на колени и пристроила голову на плече. — Надо кофе покрепче… — договорить ей не дал очередной зевок.

— Не надо, — чмокнув ее в лоб, я мягко прикачал ее в руках, как будто хотел, чтобы она заснула и не поехала со мной, — в машине поспишь, ехать долго.

Рыжая уползла в ванную, а я занялся легким завтраком, сунул контейнеры с бутербродами из холодильника в сумку. Блять, ну может не брать ее с собой? Так, ладно, она права, лучше сейчас, чем когда уже все между нами станет намного серьезнее.

Спустя сорок минут полностью готовая Лиля освободила ванную. Я уже успел перекусить и переодеться, оставалось только пригладить волосы ну и по мелочи привести себя окончательно в порядок.

— Возьми теплую куртку, а? — попросил я, накидывая на плечи кожанку. Да и мне надо бы купить неофициальную теплую куртку, не пальто с джинсами же носить. И обувь, а то все кеды и кеды. — В машине снимешь.

В кои-то веки я был услышан! А то там будет явно холоднее, я смотрел прогноз.

Мы вышли из квартиры без пяти минут четыре — парни уже были на месте. Два водителя — мои обязательные сопровождающие в длительной поездке, потому что я не хочу умереть нахрен из-за чьего-то засыпания.

Буквально спустя десять минут поездки Лиля начала клевать носом. Я помог ей снять куртку и уложил головой себе на бедро. Поджав ноги, миниатюрная девушка легко разместилась на сидении. Такая крошечная… Не слишком маленького роста, почти, ну, почти-и, сильно “почти” сто шестьдесят сантиметров, но такая хрупкая, что выглядит маленькой феечкой.

В конце концов, и я придремал под монотонный тихий разговор парней на передних сидениях. Проснулся уже на подъезде к нужному небольшому городку, да и то потому, что проснулась Лиля и села.

График мы опережали, так что на заправке остановились почти на полчаса, спокойно позавтракали. Бутерброды пошли на ура, правда, колбасу мне не дали, это вот обидно.

В городе я купил большой торт — киевский, я помню, какой она любила когда-то. Когда въезжали на обширную территорию пансиона, я закрыл глаза и глубоко вдохнул носом. Все будет хорошо. Все уже давно хорошо.

Озадаченная Лиля помалкивала. Еще один ее плюс — всегда умеет подобрать время для разговора.

Она сидела в общем зале за небольшим столом, где мы с ней обычно беседуем, и поглядывала на часы, но меня не видела, я заходил со спины. Наверное, ждет. Я даже немного улыбнулся — сейчас она как никогда похожа на себя прежнюю.

— С днем рождения, — положив ладони ей на плечи и наклонился, целуя в сморщенный висок.

— Сынок! — вскочив, она бросилась меня обнимать. — Я так рада, что ты приехал!

— Я привез тебе торт, угостишь всех, — все же захотелось оттолкнуть, так что я вместо ответных объятий лишь неловко похлопал ее по спине, — и еще кое-кого привез. Мама, это моя девушка Лиля.

— З-здравствуйте, — улыбнулась рыжая.

Вижу, ей многое непонятно, да и вообще не по себе, но все расскажу потом.

— Какая ты красавица, — сложив ладони вместе у груди, мама тут же протянула их к девушке и коснулась ее щек. Я только сжал зубы. Все нормально, — я рада, что Максик оправился от развода.

— Давай не будем, ма, — я сел на один из стульев и потер лоб, — лучше расскажи, как ты тут.

— Прекрасно, — улыбнувшись, мама села рядом и взяла меня за руку, — а еще очень вкусно!

— О, явился, — я удивленно приподнял бровь, повернувшись к дородной медсестре. Это, типа, она мне? — хорош же сын, раз в год мать навещаешь!

— Во-первых, это не ваше дело, — я начал вставать, но и Лиля, и мама, ухватили меня за руки.

— Пожалуйста, Марина Сергеевна, не нужно так говорить, — мама быстро говорила, явно чтобы я не успел завестись, — я и того не заслужила, не говоря уже о таком шикарном содержании.

— Во-вторых, — с нажимом продолжил я, — я плачу явно не за то, чтобы меня тут оскорбляли.

Тетка ушла, обещая вернуться с заведующей, хотя я так и не понял, в чем виноват.

— Знаешь, Лиля, Максик очень добрый, — вот блять… — не подумай плохого, я здесь живу потому, что сама попросила.

— Только не надо рассказывать, — сквозь зубы процедил я.

А не за этим ли я сюда свою девочку привез? Не за правдой о моей жизни?

— Почему не надо? — тихо спросила Лиля.

— Надо, — твердо сказала мама, — посмотри на меня, красавица. Видно еще, что я когда-то пила, да? — тактичная рыженькая опустила взгляд и неопределенно пожала плечиками, но все мы знаем, что да, видно, хотя уже не так, как раньше. — В девяностых, когда Максик был еще малыш, его отец потерял работу, начал пить, — плотно сжав губы, чтобы не рявкнуть, я закрыл лицо рукой. Сам все равно не смогу рассказать, — и как-то меня утянул в это. Сам через пару лет помер, а я осталась. Максик рос, как сорняк в поле, я совсем его забросила, — мама всхлипнула, и меня это взбесило еще больше. Нечего меня жалеть! — болтался со всякими хулиганами, лишь бы домой не идти, переехал в Москву при первой же возможности. А потом вернулся сюда, нашел меня, вылечил от зависимости, понимаешь? Только вот сама держаться я не могу, поэтому живу тут, постоянно под надзором, а Максик все оплачивает. Я так его обижала, а он помог мне.

— В перерывах между запоями ты была неплохой матерью, — попытался я оправдать собственную мелочность. Но решил все же признаться, — но нашел тебя только после развода, потому что побоялся быть совсем один.

Лиля молчала. Я сидел с закрытыми глазами и ждал. Ждал хоть какой-нибудь реакции от нее.

Теплая маленькая ладошка легла мне на запястье, чуть сжала. Я выдохнул и все же посмотрел на нее.

— Наверное, мы выйдем, чтобы все могли успокоиться, м? — бросив взгляд на вытирающую слезы мать, я взял Лилю под локоток и вывел в коридор. — Прости, наверное, не нужно было…

— Тебе было та… Так тяжело! — разрыдавшись в полную силу, она прижалась ко мне. — Как же ты все один это вынес?

— Если бы у меня была ты, мне было бы легче, — гладя ее по волосам, я еще раз пожалел о своем решении все же привезти ее сюда.

— Она тебя совсем-совсем бросила? — подняв заплаканное личико, девушка поджала губы.

— Ну, по трезвому готовила мне из того, что было, — пожав плечами, я отвел взгляд, вспомнив вечно пересоленную из-за трясущихся рук еду, — всегда от собутыльников своих защищала, в мою комнату не пускала их. Она больна, — сглотнув, я словно проглотил застарелую детскую обиду, — но это я понял уже только когда вырос.

— Это из-за нее ты не любишь свой день рождения? — совсем тихо спросила она.

Наверное, сразу догадалась, что это что-то из детства, просто так люди вряд ли свой день рождения не любят.

— Да, — вздохнув, я все же решил сказать, — обещала не пить, я пришел из школы, а ее пьяный собутыльник мой торт доедает, — правда, о том, что она сама валялась рядом голая в луже собственной блевоты, я умолчал, — на самом деле, она очень старается исправиться, и всегда говорит, что ей стыдно за себя.