— В принципе, он имеет право не принимать от вас этот документ без адвоката, — объяснил второй гость, видимо, юрист, — ваше дело заведомо выигрышное, можно и подождать, учитывая, что мы надеемся на досудебное согласие сторон.

Это уже явно мне. Попросив секретаршу принести четыре чашки кофе, я сцепил руки в замок на животе и прикрыл глаза.

Не лучший день для визита демонов из прошлого. Еще и судиться со мной удумала, надо же. Это по какому поводу?

— Всем добрый день, — сразу за секретаршей вошел Сергей с какой-то папкой, — вы уже что-то обсуждали с моим клиентом?

— Еще нет, — адвокат Наташи приподнялся в кресле, пожимая руку новоприбывшему, — суть иска моей клиентки состоит в том, что во время бракоразводного процесса было совершено мошенничество.

Наш бракоразводный процесс завершился хер знает когда, да еще и не лучшим для меня образом, между прочим, а все потому, что агенство я основал после свадьбы, совместно, блять, нажитое имущество, ага, как же.

— Спустя шесть лет? — я приподнял бровь, она гордо вздернула подбородок. — Серьезно?

— Эти шесть лет у меня были деньги, доставшиеся при разводе, — Наташа с брезгливостью отказалась от кофе. Вот сучка, — а теперь я обнаружила, что те акции, которые мне достались, опять у тебя? Как ты это объяснишь?

Откинув голову, я рассмеялся. Вот оно что. Спохватилась, идиотка. Но тут уж я ни в чем не виноват.

— Я это легко могу тебе объяснить, очень легко, — склонив голову к плечу, я улыбнулся, — при разводе мы сошлись на тридцати процентах, квартире и миллионе, так? — Наташа неохотно кивнула. — Поскольку я не могу не знать, кому принадлежат акции моего агентства, я узнал, что ты спустя год подарила их своему любовнику.

— Я подарила ему пять процентов! — вскочив, она даже топнула ногой.

— Нужно было внимательнее читать договор, — я встал и взял из шкафа папку со всеми документами по акциям, нашел нужный файл, — я даже аплодировал этому парню, честно, видишь, сохранил себе копию. Тут сказано, — вручив бумаги ее юристу, я прислонился задницей к столу и скрестил руки на груди, — что ты передаешь ему пять процентов плюс еще двадцать пять.

— Это правда, — кашлянул незнакомый адвокат.

— Поскольку ты не читала, парень неплохо жил, несмотря на то, что у него не было работы, квартиры и прописки, — я ласково ей улыбнулся, — мы с ним договорились, что я за свои акции куплю ему квартиру и дам работу. У него потрясающий юридический ум и наклонности мошенника, ты бы знала, какие договора он мне составляет для заемщиков.

— Ты меня наебал! — как же я ненавижу этот высокий крик… — Специально его ко мне подослал, чертов бандит!

— Я не бандит, а коллектор, да и купил у него акции только два года назад, а до этого он восхитительно жил на дивиденды, — не прекращая спокойно улыбаться, я вздохнул, — меня не интересовал уход моих денег в пустоту, поэтому я решил эту проблему, как только узнал о ней, а это было много после вашего разрыва, моя дорогая. Я могу явиться в суд, без проблем, но мошенник здесь не я, да и ты была трезвой, если я помню правильно его рассказ, так что виноват только тот, кто подписывает, не читая.

— Вы позволите забрать? — чуть приподнял копию юрист.

— Пожалуйста, у меня еще есть, — пожав плечами, я вернулся за стол.

Прикрыв глаза, чтобы абстрагироваться от ее злобного шипения, я вздохнул, когда телефон подал голос. Пришло сообщение от Лили. А, нет, много сообщений. Второе место. Набирая ей ответ, содержащий слова “поздравляю” и “умница”, я не мог не улыбнуться.

— Твоя рыжая малолетняя шлюшка? — Наташа попыталась выхватить у меня телефон, перегнувшись через стол, и я едва не втащил ей. — Даришь ей подарки на отобранные у меня деньги? Или она у тебя для прикрытия, ты теперь педик?

— Я у тебя ничего не отбирал, — холодно ответил я, вставая, — и уж прости, что имел наглость завести отношения через всего-то шесть лет после твоего предательства.

— Я тебя не предавала, долбоеб! — подойдя вплотную, она попыталась влепить мне пощечину.

— Да, — перехватив ее руку, я с трудом удержался, чтобы не сжать тонкое запястье покрепче, — ты сбежала, как крыса с корабля, едва узнав о моей болезни, оставила меня одного с ней бороться, когда мне нужна была поддержка, хоть чья-нибудь, — отбросив ее руку, я отвернулся, — ты прекрасно знала, что, кроме тебя, у меня никого не было, все шесть лет я был одинок, а теперь свали с глаз моих, пока уже я на тебя в суд не подал за оскорбления.

Она начала что-то говорить, и жаркое бешенство разрасталось в животе и груди, так что я ушел сам. Ушел, хлопнув дверью и решил, что сейчас лучшим решением будет умыться прохладной водой. Я всегда первым сдавался в спорах с ней — или уходил, или делал как она хочет. Когда-то я любил ее, но она была совсем другой. К моменту брака уже давно не было никаких чувств, Наташа была мне старой боевой подругой и, в итоге, оставила меня, когда была больше всего нужна. Нахуй ее.

— Ты как? — Сергей подал мне пару бумажных полотенец.

Я познакомился с ним как раз во время развода, так что он в курсе, как мне было тяжело.

— Бесит меня эта змеюка, — глубоко вздохнув, я заморгал, когда стекшая со лба капля попала в глаз, — она ушла?

— Да, — прислонившись к стене, Сергей скрестил руки на груди, — я так понял, адвокат уговаривает ее отказаться от тяжбы, но, думаю, все же суд будет.

— И мы его выиграем? — вытерев лицо, я глянул в зеркало, поправляя галстук.

— С блеском, — заверил меня адвокат, — даже подмазывать никого не придется.

— Вот и хорошо, — хрустнув костяшками, я покрутил головой.

Сегодня еще к шефу, ну что за день…

В гостиной, куда меня проводили, были еще двое поверенных шефа и его секретарь, так что я успокоился. Кары всегда наедине происходят.

— О, примерный семьянин, — отсалютовав бокалом, Захар погано улыбнулся.

— Да, привет, — плюхнувшись в кресло, я принял от секретаря шефа бокал.

Я не знаю, как его зовут, но он знает все обо всех. В том числе и о моей болезни. Так что у всех вино, а у меня — виноградный сок, но это секрет.

— Какое у тебя уязвимое место появилось, — на низкий столик легла распечатанная фотография. На ней я и Лиля, выходящие сегодня из моего дома под зонтом, — и имя какое дурацкое для такой малявки — Лидия, с отчеством Семеновна вообще…

Главное — не паниковать и не беситься.

— Она предпочитает, когда ее зовут Лилей, — ровно прервал я, — она совершеннолетняя, к твоему сведению, — сделав глоток, я улыбнулся, — и кто вообще в наше-то время распечатывает фотографии? Еще и на таком большом листе, не разорился?

— Молодец, мой мальчик, — голос, старый, но твердый голос шефа раздался за спиной, — отлично держишь себя в руках, — мне взъерошили волосы. Устроившись в своем кресле, шеф взмахнул рукой. Несколько официантов тут же раздали всем присутствующим глубокие узкие прямоугольные тарелки с легкой закуской, — а ты, Захар, теперь попадешь под подозрение первым, если с милой дамой что-то случится. Но давайте отбросим дела и поужинаем, как отец и сыновья.

Когда я пришел домой, Лиля возилась на кухне. Прижавшись к ней со спины, я зарылся носом ей в волосы.

— Ужин почти готов, — улыбнулась она.

— К черту ужин, — подхватив ее на руки, я пинком открыл дверь в спальню, — я хочу много-много поцелуев.

========== Часть 9 ==========

Макс с утра еще тихонько погулял с Мориарти и умотал на работу. Я хотела встать и приготовить ему завтрак, но меня заверили, что все нормально, лишь бы я выспалась в свой законный выходной. Это не совсем правильно, как мне кажется, в конце концов, забота ведь должна быть обоюдной, да и нехорошо мужика голодным отпускать, но об этом я думала уже без пятнадцати двенадцать, выползая на кухню. Пока нет того, кому нельзя, я заказала себе бургер и картошку, а для притупления аппетита соорудила бутерброд.

— Доброе утро, — почесав за ушком весело подпрыгивающего щеночка, я уселась на диван. Он встал на него лапами, но, будучи уже один раз грубо сброшен, залезать не пытался, — хочешь со мной? Ну иди, моя радость, иди.