Дучесс одобрительно кивнула головой. Она как-то не успела задуматься над весом Стеллы. Её уважение к молодой особе возрастало. Двести сорок фунтов мышц! Действительно большая бучиха.

— После вашего возвращения домой ничего не случилось?

Гвен уставилась на неё. Она боялась, что Дучесс не поверит ей.

— Прошлой ночью… — пробормотала она, поглядывая на двери и понижая голос до едва слышного шёпота.

— Слушайте, — перебила её Дучесс, — вы что, боитесь, что вас подслушают ваши люди?

— Да, и подумают, что я сошла с ума!

Дучесс пожала плечами. Ей начинало казаться, что Стелла Гвен поставила правильный диагноз. Конечно, страх может стать причиной душевной болезни. Состояние Гвен, её поведение свидетельствовали о том, что нервы её на крайнем пределе.

— Прошлой ночью, — продолжила ранчёрша, — она опять приходила! Пыталась добраться до меня. Я слышала, как она поднимается по ступеням. А потом её шаги раздались в коридоре и…

— Полегче! — воскликнула Дучесс, взволнованно соскочив с шатающегося стула. — Вас сейчас хватит удар, миссис Гвен, или что-нибудь в этом роде!

Ранчёрша принялась рассказывать о событиях прошедшей грозовой ночи, и на щеках её проступили тёмно-фиолетовые пятна.

— Послушайте, вы действительно всё это видели? — спросила Дучесс, а Гвен, стеная, глубоко вздохнула и провела рукой по лицу, будто желая стереть навсегда ужасное воспоминание.

— Я слышала, как шаги приблизились к самой двери! — произнесла Гвен.

— Может быть, это ветер стучал дверью или извлекал звуки из каких-нибудь других предметов и это отдалённо напоминало шаги? — предположила Дучесс.

— У меня в руках была лампа с прикрученным фитилем, — ответила Гвен. — Я сидела на кровати с револьвером в руках и видела — я видела это! — как ручка вон той двери поворачивается.

Произнеся на одном дыхании эти слова, она показала рукой на дверь таким жестом, что Дучесс, внезапно ощутив страх, повернулась к ней. И вот таким образом рассказ ранчёрши совершил головокружительный скачок от истеричного воображения к голому факту. Это был уже не старый человек с помутившимся разумом. Это был человек, преследуемый убийцей!

— И я не решаюсь рассказать об этом Стелле. Не решаюсь вообще рассказывать об этом. Они поднимут меня на смех! — И Гвен жалобно застонала.

========== 13. Красная и чёрная грязь ==========

Что-то изменилось в предощущении трагедии, о которой Дучесс прежде всего и не думала: страшно подвергаться опасности и не сметь позвать на помощь людей, находящихся всего в нескольких шагах, потому что они будут издеваться над тобой, — такой дьявольской муки Дучесс не смогла бы вообразить и в дурном сне. Отчаянный жест Гвен в сторону двери настолько убедил Дучесс, что она почти увидела убийцу, шныряющеую ночью по коридору и на рассвете покидающую дом крадущимися шагами закоренелой преступницы.

— Вы могли бы позвать хоть кого-нибудь…

— Мой крик испугал бы её, и она сбежала бы прежде, чем появились мои молодчихи.

— А как она сумела добраться до окна? Ну, в тот день, когда стреляла в вас?

— Она спустилась с крыши по верёвке, выстрелила в окно, увидела, что я упала, потому что я действительно со страху свалилась со стула и больше с пола не поднималась. Не хотелось получить пулю в лоб…

— И всё это началось после того, как вы попытались прогнать её с вашего ранчо?

— Совершенно верно. Взгляните!

Она подбежала к столу, схватила бумажку и протянула её Дучесс. На листке были отпечатаны строки: «ПРЕКРАТИТЕ ПРЕСЛЕДОВАТЬ МЕНЯ, И Я ОСТАВЛЮ ВАС В ПОКОЕ!»

— И вы не пожелали выполнить требование?

— С большим удовольствием посмотрела бы, как она болтается в петле! Через день после того, как я получила это послание, мне пришлось отрядить за ней новую погоню.

Дучесс кивнула головой. Сколько отваги было в этой измождённой непрерывной борьбой скотоводке!

— Эх, мне бы с ней встретиться лицом к лицу! Взять бы мне её на мушку, — запричитала Гвен. — Но она шатается тёмными ночами…

Сильный стук во входную дверь прервал её речи.

Двери отворились, и в доме раздался громкий голос:

— Гвен! Ранья Гвен!

— Это шериф! Тома Аньена! -воскликнула ранчёрша, направляясь к дверям. — Может, она хоть что-нибудь разузнала…

Она открыла дверь комнаты и в сопровождении Дучесс выбежала в коридор. Гвен стремительно неслась по крутой лестнице, так что Дучесс едва поспевала за ней.

— Ну что, Тома?! — крикнула она, спускаясь в холл.

— Мы тут ищем одного человека, — произнесла шериф. — Ищем одного человека, и, клянусь Всевышним, она здесь!

Шериф закончила фразу в тот момент, когда Гвен и Дучесс спустились с лестницы.

— Руки вверх, Дучесс! Поднимайте их и не вздумайте дёргаться.

Увидев приставленный к груди револьвер, Дучесс послушно подняла руки. Похоже, Тома Аньена была настроена весьма решительно. За её спиной слышался довольный гул толпы, и Дучесс, оглянувшись, заметила, что она со всех сторон окружена огромным количеством людей, причём все они были настроены так же серьёзно, хотя и выглядели довольно усталыми. Они всё ближе подходили к ней.

Несмотря на то что безоружный враг находился под прицелом шерифы, толпа эта, вроде стаи стервятников, приближалась осторожно, и никто из них не снимал ладоней с рукояток револьверов.

Эта картина произвела на Дучесс глубокое впечатление, и именно потому она радостно улыбнулась шерифе и людям, пытавшимся укрыться за её спиной.

— Что случилось, Тома? — спросила она.

— Это был ваш последний проступок, — злобно произнесла шериф. Обычно она отказывалась разговаривать с преступницей и тем более допрашивать её до подписания официального ордера на арест, но сегодня, похоже, у неё всё было приготовлено задолго до встречи с Дучесс. — Тори! Отбери у неё револьвер!

Кто-то вытащил револьвер из кобуры Дучесс и тут же отшатнулся, от греха подальше, в сторону.

— Чёрт побери, Тори, разве ты не знаешь, что особы вроде Дучесс никогда не ходят с одним револьвером?

Тори поспешно вернулась к Дучесс, ощупала одежду и вытащила из-за пазухи короткоствольный, но весьма тяжёлый револьвер.

— Видать, ты ничему не научишься, пока тебя не продырявят в нескольких местах, — сказала шериф. — Ты уверена, что у неё больше ничего нет?

— Конечно, уверена, — заявила Тори, покраснев до ушей, — так она переживала из-за допущенной ошибки.

— Что ж, посмотрим, — произнесла Тома Аньена. — Если ты опять ошиблась, то кое-кто из нас не успеет состариться даже на минуту, потому что придётся ей отправиться на тот свет от пули этой… Эй, девчата, вы там, возьмите-ка на мушку Дучесс!

Приказ был выполнен. В руках сверкнула дюжина кольтов, и воронёные стволы уставились в грудную клетку Дучесс.

Тут шериф подошла поближе и протянула руку к воротнику арестованной. Дучесс носила рубашки свободного покроя, с широко распахнутым воротом. Но даже в этом краю широких и просторных одежд ворот её рубахи был вызывающе большим. Шериф запустила руку под рубашку Дучесс и вытащила указательным пальцем верёвочку, на первый взгляд обычную, тёмную, ничем не примечательную бечёвку, на деле же сплетённую из крепчайшего конского волоса.

Намотав эту верёвочку на палец, шериф неожиданно вытащила из-за широкой пазухи рубашки Дучесс симпатичный маленький револьверчик, такой малюсенький, что даже опытная рука картёжницы с трудом могла бы ухватить его, не говоря уже о том, чтобы спустить курок. У револьвера было два коротеньких ствола большого калибра.

— Как я и говорила, парочка трупов! — заявила шериф. — Я как раз хотела сказать, что не хватает парочки трупов. И одним из них должна бынл стать ты, Тори!

Лицо Тори полностью залила жгучая краска стыда, и она отступила в толпу, пытаясь укрыться от позора. Но на неё так никто и не смотрел, потому что эти серьёзные люди ужаснулись результатам фокуса, который проделала шериф.

— Видите, как она подготовилась? — спросила Тома Аньена, отступив па шаг. Она говорила о Дучесс уже как о мёртвой или, в лучшем случае, как о посаженной в клетку кровожадной хищнице. — Предположим, что в кобуре у неё не было бы револьвера. Если кто-то застал бы её врасплох, то под одеждой на этот случай спрятан второй револьвер. Но если бы у неё не вышел и этот трюк и пришлось бы поднять руки и заложить их за голову, то большим пальцем за шеей она ухватила бы верёвочку и выудила бы эту игрушку. Тут и конец человеку, который уже вздохнул с облегчением, выполнив сложную и опасную работу по аресту преступницы. О, Дучесс стреляет с подбородка так же хорошо, как с плеча или с бедра. Дучесс, не так ли вы ухлопали Пенни Сенки?