- А зачем они вообще орут? - спросила Бетти.

- Животные орут по нескольким причинам - либо им больно, либо им чего-то хочется, - с умным видом пояснил Фокусник.

- Это одно и то же, - проворчал Угрюмый.

- Избегнуть или настигнуть, - вставил Старик.

- И чего же им хочется? - продолжала Бетти. - Зачем они орут?

- Хороший вопрос, - одобрительно кивнул Старик. - Начинаете понемногу обрастать крыльями. Пойми, чего хочется твоему врагу, и ты сможешь совладать им.

- Трахаться им хочется, - рубанул Угрюмый. - Самку зовут. Или самца.

- Я не видел, чтобы они этим занимались тут, - покачал я головой.

Все задумались.

- А, - осенило Старика. - Может, время еще не пришло. У некоторых зверей гон начинается постепенно. Враскачку.

- Гон? - удивился Фокусник. - Это что?

- Брачный сезон, - в свою очередь удивился Старик. - А ты что думал?

- Нет, ничего, - смутился Фокусник. - У нас во дворе это слово обозначало другое.

Эх... нам оставался один вопрос до разгадки. И тогда все могло сложиться иначе.

Почему кошки выбрали для своего гона Дворцовый Сад?

Но этот вопрос никому не пришел в голову.

Поистине, мне следовало не слушать отца и пойти биологом. Потом уже "отращивать крылья". Тогда некоторые люди пожили бы на свете чуть подольше.

Наутро Старик познакомился с королевским поваром и его умным комбайном - машиной, видами и размерами похожей на маленький паровоз. Долго объяснять, но смысл был в том, что с помощью этой машинки - кстати, готовившей тех самых полуживых тараканов - можно было делать и другие блюда.

В одни отверстия кидаешь ингридиенты, в другие специи, в третьи льешь воду или еще что-то, сыпешь, кладешь - потом расставляешь рычаги так, как тебе надо, включаешь огонь в нужных местах, заводишь часы - и все.

Старик за пару часов научился на комбайне делать водку. Пока он дегустировал результаты своего труда, успел налакаться в хлам.

- Нарекаю тебя Пьяницей, - попыталась напугать его Бетти, но он небрежно отмахнулся от нее.

- Позывной дает старший группы. И потом, я не пьяница.

Однако к вечеру скотина нажрался окончательно и отрубился в углу. Делать было нечего - мы отправились на дело без него и кое-как справились. Ну так, на троечку, но нареканий не прозвучало.

А главное, в этот раз все далось нам легче и проще. Видимо, дело было в том пойле, которым нас начали поить после визита к Врачу. Сил стало больше, раны давались легче и заживали быстрее.

Я смотрел на встающее солнце сквозь слегка пыльное окно, по которому снаружи полз здоровенный паук, и радовался - неужели жизнь налаживается?

К полудню Старик очнулся, осмотрел нас сквозь щелочки опухших глаз... и продолжил пьянку.

- Что за черт? - негромко спросил я, подождав, пока остальные разойдутся, чтобы не провоцировать оборону лидером своего авторитета.

Он махнул рукой и поставил передо мной стакан.

- Лучше выпей это.

- Я еще не завтракал.

- Потом. Сейчас стаканчик, потом завтракать.

Что ж. Водка удалась ему на славу. Она была легка, мягка, и пилась как нектар - к сожалению, потому что к началу завтрака я оказался сильно пьян.

Хуже того, что мне вскоре стало жутко весело, ну, и грустно тоже. Переполненное чувствами сердце рвалось на части и трещало.

- Что ты подмешал туда? - вдруг заподозрил я.

- Я? Подмешал? - удивился он. - Что ты. Это просто амбросия. Она такая.

Время шло. Каждый раз он говорил, что надо завязывать и идти спать, и каждый раз выпивал еще. Поэтому вскоре к нам присоединились все остальные.

Магическая водка растопила даже Фокусника. Он начал пытаться всех рассмешить, чтобы поднять настроение.

- Клоун, - напомнил Старик и засмеялся. Но настаивать не стал

Стоял уже день. Я был пьян и чуть не плакал от любви ко всем - это теперь была моя семья, и мне всех их было бесконечно жаль - эбарцев, кошек, сверчков, нас. Мы были одни на этой чертовой планете.

А потом я решил прилечь и пошел в наши покои. Там я увидел Бэтти и Фокусника в объятиях друг друга. Через секунду до меня дошло, что они целовались.

- Ой, извините, - пьяно засмеялся я и вышел.

Потом меня почему-то уязвило, в самое сердце.

Я-то считал себя хранителем ее чести. Не то, чтобы я хотел сблизиться с ней... но и против я не был. Мы были дворяне, а эти, остальные, по крайней мере Фокусник и Угрюмый - нет. Поэтому поступок Бетти я счел оскорблением и предательством.

И с этого момента ожесточился против нее.

...

Я проснулся, когда солнце уже намеревалось прилечь на мягкий бок горизонта.

Повернувшись, я увидел Старика. Он сидел и с окаменевшим лицом смотрел на лучи заката, превращавшие листья Сада в калейдоскоп розовых, белых, красных, пурпурных и зеленых цветов.

Я вдохнул воздух - кажется, аромат цветов стал еще сильнее.

- Послушай, - сказал мне Старик, увидев, что я проснулся. - Я тебе сказал, что у меня нет жены. Но...

Он остановился, словно забыв, о чем хотел сказать.

- Про детей ты смолчал, - вдруг вспомнил я.

Он закрыл глаза.

- Да. Нельзя отрекаться от детей. Это смертный грех. У меня есть сын, хотя как отец я - дерьмо. Но он есть. И он меня ждет. Я сказал ему что работаю...

На этих словах он скривился и сгорбился. Его дыхание стало частым. По щеке покатилась слеза.

- О Боже! - шутливо воскликнул я и неловко огляделся. - Какой же стыд, что командир наш плачет. Сие подобно женщине бессильной.

- А забей, - прорычал он сквозь слезы и заставил себя успокоиться. - Короче. Зовут его Дидо. Ну это детское имя. Взрослое я должен был дать ему... обещал... в 14 лет. Но не успел. Видимо, уже не получится. Я просто хочу, чтобы ты знал. Как это больно. Кривая меня толкнула в наемники. Я больше ничего не умею. Один раз я остановился на Тинападо. Мы познакомились там с... его матерью. Я был там месяц. Потом возвращался пару раз. Узнал, что он родился. Конечно, надо было остаться, но.... Я пытался две, три недели. Стал рыбаком. Ловил рыбу. Приносил ее торговцам. Ты знаешь... это постоянное унижение. Они нас обманывали. А местные... это как овцы. Они не умеют защищать свои права. Кончилось тем, что я привалил одного гада. А они попросили меня уехать.

Он замолчал, мрачно глядя в свои руки. И вдруг улыбнулся.

- Знаешь, как я привалил его. Он пригрозил моей Уарите. Грязно так. Меня так снесло, что я ему даже ничего не ответил. Я просто весь день ждал, как пьяный. Как будто часы, на которых пальцем зажали стрелку. Потом вечером, когда село солнце, я отпустил себя. Я пошел к нему на корабль, он там сидел и пил со своими бабами. Я задушил его. А, там были охранники. Не помню, что я с ними сделал. Вроде бы я не убивал их. А его я задушил. Просто. И до сих пор не каюсь в этом.

- Он не знал, что ты наемник? - удивился я.

- Ему говорили, но он не верил, наверное, или не понял, что это значит.

Старик весело посмотрел на меня и сник.

- А потом родился Дидо, но я ... но меня попросили уехать. У меня уже не было денег. И я уехал. Она там сошлась с кем-то, хотя говорила что нет...а, неважно.

Он схватил бутылку и с такой яростью присосался к ней, словно хотел покончить с собой таким образом. Я был этому рад, так как его повествование утомило меня.

Тогда я был еще молод, глуп, и не увидел в его рассказе ничего интересного или поучительного для себя. Мне еще предстояло пройти тем же несчастным путем.

- Наливай, - сказал я, дождавшись, когда он остановится.