Мое сердце, бившееся так отчаянно, как бьется перепел, попавший в сети, не обмануло. Через пару минут Фокусник и Угрюмый уже были смяты кем-то в темноте, причем Фокусник со страху выстрелил и чуть не попал в Угрюмого, на что тот среагировал матом, перекрывшим остальные звуки.

- Не стрелять! - заорала стража, и я снова машинально отметил отсутствие стиха.

Ну что я мог делать - я тупо шел вперед, следуя схеме боев с людьми, абсолютно тут неуместной.

Поэтому, когда нечто прыгнуло на меня справа, я не успел никак отреагировать и просто был смят, как старая тряпка.

...

Через какое-то время, около двух часов, наверное, мы выбрались на свет и осмотрели свои повреждения. Сознание возвращалось ко мне последним, после осознания обверзанных штанов и вывихнутых рук.

Даже струящуюся из глубоко разорванного комбинезона кровь я заметил в самом конце.

- Жить будете, - флегматично заметил Старик, наскоро заложив медватой и перебинтовав рваные раны белым бинтом прямо поверх комбов.

- У меня все болит, - сонно констатировала Бетти.

- Прям вообще все? - удивился Старик, но она не ответила.

Закончив бинтовать, он устало посмотрел на нас.

- Зря я разрешил вам взять винтовки. Ну будем считать, что это было ознакомительное, э.... Если эти скоты придерутся к нашей стрельбе, мы можем вляпаться еще круче.

- Не, ну а чего? - прорычал Угрюмый.

- Нам запрещено убивать кошек. Миссия называется "разгон". Поняли? Уберите винтовки. Возьмите ножи, жарьте этих тварей тихо. Ножами-то все можете?

Он подозрительно посмотрел на Бетти. Она не отвела взгляд, он тоже. Тогда она выхватила длинный нож и просвистела им возле его лица.

Старик даже не шелохнулся и не моргнул во время этого представления.

- Ну отлично, - одобрительно кивнул он. - Валяйте.

- Нет, - возразила Бетти. - Давай, вколи нам чего-нибудь. Я видела у тебя аптечку.

Сварливо поворчав, Старик сделал каждому укол.

Ух. Хорошо пошло. Такую бы мне перед экзаменом - глядишь, сейчас бы не работал, а купался в шальных деньгах.

И мы повалили. Или поваляли.

Огромные звери высотой нам по плечо внезапно выскакивали из темноты, хватали клыками за что придется и утаскивали в кусты, где начинали немилосердно грызть.

Ну и получали по мордасам моим Шаннахом, которым я брился по утрам. К чести этих тварей, они не обижались и просто молча бросали нас и скрывались в темноте, не оставляя даже крови на лезвии, что огорчало меня донельзя - потому что через несколько минут меня хватали опять. Те ли, или другие - черт их разберет.

Слава кинхаунтским доспехам - с ними не справились даже чудовищные зубы этих дьяволов. Однако доспехи не спасали от вывихов и захватов на изгиб, кроме того, в некоторых местах рвались стягивавшие их ремни, и зубы кошек оставляли там глубокие борозды. О нервах я вообще молчу. Отстирать свои штаны я даже не попытался, утром я их просто выбросил.

Представьте себя мышкой, которую схватила одна кошка, потом другая, потом третья. Но храброй мышкой, которая кусала всех этих тварей своими маленькими, тупыми и бесполезными зубками. И, может быть, вы меня поймете.

Концерт мы этим кошкам все же сорвали, и где-то перед рассветом наступила тишина.

- Кажись, всех перебили, - хрипло выдавил Фокусник.

Старик хмыкнул, сняв маску и вытирая пот с окровавленного лба.

- Перебили? Ты прям убил кого-то? Может, двух?

Фокусник затравленно и непонимающе посмотрел на него.

И тут на другом конце Сада раздался дикий, злобный вой, словно это изливал свое бешенство сам Сатана, у которого отняли вкусного грешника.

Ему ответил такой же вой с другого конца Сада.

Два Сатаны в одном Саду - черт, слишком много.

Мы переглянулись.

- Может, сейчас замолчит, - уныло предположил Старик.

Но нет, твари орали все злее. Со стороны стражи послышался звон доспехов, но эти угрозы относились явно не к львиным кошкам.

- Давай, - мрачно буркнул Старик, разделив нас на две группы - я и Бетти, Фокусник и Угрюмый, и послал на оба источника.

Мы побежали бок о бок, готовясь пырнуть каждый в свою сторону. По мере приближения мне все сильнее казалось, что я бегу к какой-то космической воронке, в которой со свистом и ревом клокочет сама Вселенная.

Однако на поляне мы столкнулись лишь с огромным серым котом величиной с льва. Мы посмотрели на него друг на друга - я с ужасом, он с ленивым благородством - и, осекшись на самой высокой ноте своей арии, он поднялся и с недовольным видом ушел прочь.

А уж Фокусник-то с Угрюмым, естественно, рассказали о своей героической борьбе с целой стаей кошек ростом с человека - нет, с полтора - которых они всех раскидали по углам, "как щенков".

Но мы им не поверили.

На последней фразе их рассказа первый луч местного солнца озарил небо, и мы поплелись в свой барак, переставляя подгибающиеся ноги.

Бетти плюхнулась рядом со мной, видимо, признав брата-аристократа, который не покусится на ее девичество. Впрочем, это была излишняя предосторожность - она могла бы сейчас лечь на меня, голая, и остаться девой.

- Завтра что, опять так? - прохрипел Угрюмый.

Но никто ему не ответил.

* * *

День, солнце.

Плохо. Все болит. Вообще все. Ну, почти.

Столовая. Отдельный стол. Еда классом ниже, чем вчера, и запах. Пренебрежительное отношение поваров. Не замечают и не слышат.

Хорошо хоть, хочется есть, и не тошнит. Это внушало надежду.

Через какое-то время я понял, что Старик пытается разработать за столом план - о, великий План.

Держаться вместе. Типа того.

Он плохо выглядел, его лицо было серым.

- Тебе плохо? - наконец сложил я слова вместе, но он только мотнул головой.

Фокусник предложил применить против кошек звукоусилители. Типа, включим ультразвук, который не услышит Принцесса, но который будет нестерпим для этих животных.

В моей голове сразу встали в очередь несколько вопросов.

Как понять, что звук нестерпим для кошек.

Как понять, что Принцесса его не слышит.

Как понять, что вообще есть какой-то звук, если мы его не слышим.

Но вопросы так же остались незамечены, как серые бедняки в приемной землевладельца-сиора.

- Ну и как это дружит с тем, что нас просили не шуметь? - спросил Старик.

- Они будут бесшумными для людей, это ультразвук, - еще раз пояснил Фокусник.

- А как ты поймешь, что они работают? - спросил тогда Старик, повергнув того в замешательство.

- Ну, я подсоединю лампочку, - наконец нашелся он.

Отлично. Остаток дня я валялся на кушетке в саду, тупо наблюдая, как солнце ползет по небосводу к его краю и наслаждаясь густым запахом цветов.

Фокусник все это время корпел с паяльником. Он мучил свое устройство до самой темноты, ковыряясь в чемоданчике и пересыпая вонючий дым ядовитыми проклятиями. Уже раздались первые "мяу", а он все еще дымил и ругался.

Наконец Старик крякнул и потянулся.

- Ладно, бросай. Завтра доделаешь.

- Нет, нет, еще минуту...

С третьим "мяу" раздались возмущенные крики стражей, Фокусник дернулся и посмотрел на нас с затравленным видом.

- Все. Должно работать.

Но в его отчаянных глазах читалось нечто иное - страх.

Протянув электропровод от барака, он поставил свой прибор на землю, направил раструб на Сад и нерешительно нажал кнопку.

На приборе загорелась лампочка.

- Вроде пошло, - неуверенно сказал Физик.

Ему ответило громкое и уверенное "мяу" метрах в десяти справа. Он вздрогнул и направил прибор туда.

Некоторое время ничего не происходило. Затем "мяу!" раздалось левее. И совсем слева. И сзади.