Или как с пожилым мужчиной на выдаче ежедневной порции овсянки. Заключенный покорно окунал половник в кипящий котел, от жара которого руки краснели и покрывались волдырями, а если очередь продвигалась слишком медленно, его били электрохлыстом для скота. Он не протянул и шести месяцев.

А еще как с пастором, который упрямо продолжал проповедовать. Однажды в воскресенье утром тайные прихожане обнаружили его распятым – прямо как когда-то его Спасителя.

Я надеялась, что мы сбежали от Волков, подкрадывающихся к людям по ночам. От тех, кто любит красть, убивать, разрушать.

Но теперь я в этом не уверена.

Решаем отправиться, как только я сделаю из трех крепких палок острые копья. Найти Финнли хочет даже Алекса. Я и не думала, что она будет настолько обеспокоена.

Впрочем, вслух я свое удивление не высказываю. Алекса исследует берег, постоянно оставаясь у нас на виду, но в конце концов возвращается. Одна.

Пока я работаю ножом, Хоуп пролистывает руководство по выживанию. Если Финнли и впрямь отправилась на поиски храма, рассуждаем мы, то она использовала информацию из книжки. В часы плавания Финнли успела неплохо ее изучить и, конечно, запомнила рукописные примечания моего отца. «Можешь почитать, вдруг попадутся полезные советы, – сказала ей я тогда, – просто ничего не спрашивай».

Я жалею, что не держала книжку при себе, как собиралась изначально.

– Не нахожу ничего нового, – заключает Хоуп. – «Скрытые среди папоротников храмы, выстроенные из камней и тайн»… Лучше бы автор записей карту нарисовал.

Может, папа погиб раньше, чем успел это сделать. Мысль впивается когтями в мозг, и я отчаянно пытаюсь ее отогнать. Я предупредила Хоуп, что больше никаких дельных подробностей в руководстве нет, но она все равно захотела пролистать книгу еще раз. Проверить, нет ли в ней подсказок для тех, кто не собирается сдаваться на волю случая.

– Финнли считает, что в ней есть шифр, – говорит Хоуп, и я вытягиваюсь в струну, едва не вспоров ладонь ножом. – Что? Какой шифр?

Если он и существует, я бы его нашла. Я годами изучала руководство. Изучала своего отца.

Хоуп прикусывает губу.

– Она вчера рассказывала, и я очень старалась выслушать, но проваливалась в сон. Да и разбирать шепот нелегко… Помню только что-то про отметки… – Хоуп вздыхает: – Прости, бессмыслица какая-то получается. Эти записи, по сути, и есть отметки.

Что-что?

Тянусь за книжкой, Хоуп безропотно ее отдает. Единственное, что мне приходит на ум, – это табличка, в которой отец вел подсчет рыбы. Надо бы ее проверить. Открываю нужную страничку: две колонки, пойманная рыба и съеденная, по тридцать две галочки в каждой. Перебираю варианты, что еще это может означать, но все они кажутся дурацкими. Иногда рыба – это просто рыба.

– Мне стало интересно, вдруг тут… – взяв у меня книгу, Хоуп открывает рисунок острова, – …спрятана азбука Морзе?

Хоуп указывает на океан, волны которого заштрихованы линиями и точками, покрывающими полстраницы.

Ох! Теперь я не могу их видеть.

Неужели я не заметила их, хотя они были прямо у меня перед носом? Причем всякий раз, как среди записей встречаются рисунки.

Сзади подходит Алекса и заглядывает в книжку:

– А кто сумеет их расшифровать?

– Я знаю только сигнал «СОС», – признаюсь я. – А тут явно написано что-то еще.

– Угу, – бормочет Хоуп.

Алекса хмыкает:

– В руководство по выживанию должны вкладывать хотя бы шпаргалку с Морзе.

Сердце ухает в пятки. Если это послание для меня, то папа наверняка бы позаботился о том, чтобы я сумела его прочитать. Верно? Может, я что-то упускаю. А если Финнли оказалась настолько догадливой, то, пожалуй, она уже выяснила о моем отце нечто, неведомое даже мне.

Или выяснила о нем нечто такое, что ей знать нельзя.

Алекса направляется к яме с припасами. Лениво в них роется, пока не извлекает тоненький черный блокнот размером с ладонь.

– А он откуда взялся? – спрашиваю я.

Алекса пожимает плечами:

– Он валялся в лодке. Вдруг в нем что-то полезное?

Если бы его нашла я, то сразу же показала остальным. И успела бы запомнить его содержимое. Все-таки мы с Алексой не слишком похожи.

Алекса неторопливо листает странички, и я вижу, что это вовсе не блокнот, а календарь.

– Я-то думала, он пригодится, – говорит Алекса. – Кто хочет сувенир на память о две тысячи пятьдесят пятом годе?

Лето того года – возможно. Сентябрь – нет, спасибо. Странно, что отсчет в календаре не начинается со дня Зеро. И цифры на нем – черные, а не красные, как кровь Берча, словно жизнь в мире по-прежнему идет своим чередом.

А на самом деле мир разлетелся на куски.

План таков: отправляемся на поиски храма, ведь Финнли, по логике вещей, занята именно этим. А по пути будем настороже – вдруг нам встретятся сломанные ветки, следы чьих-то ног или какие-нибудь доказательства того, что Финнли тащили силком в глубь джунглей.

Говоря начистоту, я стремлюсь найти Финнли не просто так. Если ей удалось прочитать шифр, я хочу все разузнать. Я должна услышать правду – и про отца, и про остров. Что, если Финнли выяснила что-то про месторасположение храма – что-то очень важное для нас? Может, она ушла в одиночку не просто так?

Или ее кровью уже сейчас чертят новый календарь.

Гоню жуткую мысль прочь.

– «Хейвенвотер» хватит на два наполнения, – напоминает Алекса.

– Вот и прекрасно! – отзываюсь я. – Надо будет поискать источник чистой воды. Сложи в мою кофту фляги, ладно?

Мы обнаружили их – пару штук, полных и запечатанных, – еще в лодке, но хранили для экстренных случаев. Ну а фильтр, которого хватит всего на два наполнения, сгодится под данную категорию. Если наберемся храбрости, то сумеем растянуть его и на четыре, но рисковать опасно.

Удивительно, но Алекса не огрызается и не пропускает мои слова мимо ушей, что еще хуже.

Раздаю Хоуп и Алексе по готовому копью. Хоуп вертит свое в руках.

– Нам еще что-нибудь надо?

– Хорошо бы отмечать пройденный путь, – задумываюсь я. – Может, разрезать что-то на лоскутки и повязывать их на ветки?

– Спасательные жилеты? – предлагает Алекса.

– Нет, они чересчур яркие. Нужно что-нибудь менее броское. Если Финнли похитили, то лучше не оставлять им след из хлебных крошек.

– Тогда почему нас до сих пор не схватили? – спрашивает Хоуп. – И почему ты считаешь, что на острове вообще кто-то есть, кроме нас? Мы пока ни души не встретили.

– То, что нас не схватили, еще не значит, что они этого не планируют, – возражает Алекса. – Они с нами играют… а может, мы подопытные кролики в их эксперименте и они ждут, когда мы друг на друга набросимся. И сами перегрыземся до смерти, – добавляет она.

Ответ Алексы застает меня врасплох. Не то чтобы она несла чушь… напротив, ее версия звучит пугающе правдоподобно. Но подобный исход слишком далек от того, что я ожидала найти на острове, когда читала записи отца. И слишком далек от того, на что я все еще надеюсь.

Впрочем, я впервые вижу, чтобы Алекса столь пылко о чем-то рассуждала, и не хочу сбить ее настрой.

– По-моему, Финнли решила уйти без нас, – говорю я.

Я заставляю себя поверить именно в это. Такая версия событий выглядит наиболее реальной – особенно в свете вчерашнего скандала и того, что Финнли вроде бы прочитала морзянку.

– Лучше уж отправляться без ничего, чем с лоскутками из наших суперъярких жилетов. Не нужно рисковать.

– Давайте разрежем мои штаны, – предлагает Хоуп.

Она еще тщедушнее меня, а температура по ночам сильно падает, так что лишать Хоуп одежды мне даже стыдно. Бросаю взгляд на Алексу, но ее шорты едва прикрывают зад.

– Берите мои. Все равно хотела их укоротить, – вру я.

Наверное, мне придется сплести из листьев одеяло.

– Точно? – спрашивает Хоуп. – Я совсем не против пожертвовать своими.

– Ничего страшного, – машинально отзываюсь я, хотя уже ни в чем не уверена.