– Они там у вас, в академии, совсем перестали учить молодежь астрогеологии? Ах ты, бедняжка. Надо будет заскочить к ним, потолковать.

Он сделал ментальную пометку: «Вернуть в академическую программу Удивление-перед-Чудесным». Крошка Романа стояла на совершенно невозможной планете, рядом с кучей предметов, настолько необычайных, что впору начать в ажиотаже выдергивать перья из боа – а она еще и нос воротит!

– Точное сочетание химических веществ, давления и температуры, потребное для производства этих камней, просто обязано быть чрезвычайно редким – хотя бы по закону средних чисел. Ты про закон средних чисел слыхала?

– Да, Доктор, – сухо ответила Романа. – Он был у нас в расписании.

– Я тебе кое-что о нем расскажу, и этого ни в каком расписании не было. При желании можно нарушить любой закон, и, если ты достаточно умен, тебе это сойдет с рук.

Доктор умолк и улыбнулся сам себе.

– Но если ты решишь нарушить закон средних чисел, кто-нибудь рано или поздно почует неладное. Вот, например…

Он праздно потыкал носком ботинка кучку никому не нужного процветания.

– Например! – он подобрал предмет, похожий на утиное яйцо, только весь цвет в нем прятался где-то глубоко внутри. – Вот это настоящая редкость. Улион. Один из самых драгоценных камней во Вселенной. Когда я говорю «драгоценный», я имею в виду действительно редкий. В естественном виде он встречается только на двух известных мне планетах.

Доктор понадеялся, что помнит все правильно или хотя бы производит нужное впечатление.

– На Калактине и на Бандрагине V. Бандрагин V… – он замолчал и заметно взволновался. – Я где-то недавно о нем слышал… но где?

На Роману, однако, куда большее впечатление произвел камень. Она ласково приняла его в ладони и теперь медленно поворачивала, любуясь, как где-то внутри неосязаемо плавают краски.

– Какой красивый!

– Ты его еще к свету подними, – подсказал Доктор, польщенный ее реакцией – это уже куда ни шло. – Видишь, там, в самой сердцевине, полыхает зеленое пламя? Люди убивали за эту красоту, собирали ее, прятали, поклонялись ей, стирали с лица земли целые империи ради нее. И я совсем не ожидал встретить ее вот так валяющейся посреди улицы.

Доктор забрал у Романы камень и уставился на него сам.

– Интересно, куда все-таки подевался Калуфракс?

Он рассеянно побрел прочь, терзаясь все сильнее. То, что творилось вокруг – это вам не просто нарушить закон средних чисел. Нет, это не оставить от него камня на камне и попрыгать на обломках этого закона, костеря попутно на чем свет стоит его родную матушку. Вся ситуация была настолько ослепительно невероятна, что вывод напрашивался только один: кто-то без зазрения совести лезет в ткань Вселенной – прямо голыми руками.

Романа проводила его взглядом. Она тоже как-то забеспокоилась.

Когда ей сказали, что они отправляются искать Ключ Времени, она ужасно обрадовалась. Правда, еще она немного растерялась. Ключ был самым архиважнейшим предметом во всем мироздании. Логика подсказывала, что раз ее выбрали для этой миссии, значит, она в некотором роде особенная. Да, на бумаге, она, приходится признать, была идеальным кандидатом. Но это только на бумаге. Да, у нее был диплом с отличием, но вообще-то она только что окончила академию Повелителей Времени. Зачем брать зеленого новичка, когда кругом полно не менее квалифицированных и уж куда более опытных людей? Взяли бы кого-нибудь из Училища Парадоксов или из Института Бесконечных Возможностей!

Да вообще-то можно было и всех их взять! Если найти Ключ и правда так важно, почему не послать вообще всех, кто есть в наличии, а не ее одну? Но все же, отметя сомнения в сторону, Романадворатрелундар так и раздувалась от гордости, что для миссии выбрали именно ее, а не кого-нибудь поопытнее. Кто-то сумел распознать ее потенциал и поручил спасать Вселенную. Вот так-то.

Правда, потом она встретила Доктора… Конечно, она и раньше о нем слыхала. С одной стороны, он теоретически был президентом Верховного Совета Повелителей Времени, хотя об этом все предпочитали помалкивать, так как он с самого начала посетил всего только одно собрание. В этом-то и была основная Докторова проблема: он быстро терял ко всему интерес. Если бы президентом когда-нибудь избрали Роману (огромная честь, польщена вашим выбором и т. д. и т. д., хотя в целом на данный момент амбиций в этой сфере у нее не было), уж она бы точно высидела их все. А не усвистала немедленно обратно в межзвездные просторы. Нет, про Доктора знали все. Лекции по Общей Теории и Практике Осторожного Вмешательства во Временные Потоки всегда начинались с портрета Доктора на экране и титров: «А вот так никогда не делайте!».

Но это был Доктор! Все о нем знали. Он был живое исключение – даже предупреждение.

– Опять прогуливали? Наблюдали за Селестическими войнами, да? Смотрите не войдите во вкус, а не то кончите, как Доктор, – говорили преподаватели.

Повелители времени всегда были суровы, взыскательны и полны величия. На официальных мероприятиях они щеголяли в богато украшенных мантиях и огромных церемониальных воротниках, изготовленных по образцу фрагмента Первых Часов. На неофициальных ограничивались просто богато украшенными мантиями. Неподходящий костюмчик для беготни и быстрого проскакивания через всякие двери, как однажды кто-то заметил. Ах да – это был Доктор.

Повелители времени с планеты Галлифрей наблюдали, потом обсуждали, потом дискутировали и, наконец, приходили к продуманному, во всех отношениях корректному решению. Доктор чесал через всю Вселенную, сшибая по дороге правительства, как плашки домино. Оказаться с ним в паре на задании – вот поистине катастрофический выбор. Во-первых, все лавры достанутся не ей (нет, разумеется, она их не искала – не для себя). А, во-вторых, Доктора все равно отвлечет какой-нибудь пустяк. Задание-то на самом деле простое: найти фрагменты Ключа. Они уже успели по дороге расстроить межгалактический вооруженный путч, а ведь это была всего лишь первая вылазка. Вот с Доктором всегда так.

Романа находила его странным, местами пугающим, но вместе с тем загадочным. Она даже наряды стала выбирать с особой тщательностью, чтобы не сказать корректностью. Доктор никогда не думал ни о чем дважды (а иногда и однажды), но в целом, приходилось признать, до сих пор делал все как надо. Просто… просто она бы лично так ни за что не поступила. Хаос следовал за ним по пятам, будто еще одна собака-робот. Только Доктор мог полететь на самую обычную планету, а очутиться в итоге на той, что находилась, конечно, в нужной точке космоса, зато во всех остальных отношениях была настолько невозможной, что у Романы голова кружилась при одной только мысли о том, что надо бы составить список.

Но таковы они, путешествия во времени. Стоит тебе выйти из ТАРДИС, как жизнь тут же становится ужасно сложной. Чтобы умело внедриться в неопределенную причинность, нужно иметь за плечами тщательно выверенную цепочку поколений. (Думала Романа, глядя, как Доктор играет в классики среди алмазов.) На самом деле еще давным-давно умные люди пришли к выводу, что самый опасный поступок со стороны Повелителя времени – это попытка покинуть ТАРДИС, так что этого лучше по возможности избегать.

Вот в этом-то и было все дело – а с ним и причина, по которой флот боевых ТАРДИС до сих пор не отправился, грозно рыча, на поиски Ключа Времени. И то, что на задание отправили именно Доктора в этом свете, тоже объяснялось просто: его ТАРДИС была одной из последних выпущенных моделей, которая вообще имела дверь.

Доктор тоже чувствовал себя не слишком в своей тарелке. Он как следует пнул кучку разнородных драгоценностей и теперь смотрел, как они скачут по золоченому тротуару.

Фрагменты Ключа Времени представляли собой блестящие камушки. И сейчас он стоял на планете, сплошь усеянной блестящими камушками. Доктор трагически наподдал глыбу улиона, из-за которой впору было развязать войну-другую. Потом он горько вздохнул. На то, чтобы перебрать их все, уйдет чертова уйма времени.