- Эй, Марь Васильевна, вы че? - потревожил мое уединение с подоконником Илов.

Рядом с ним стоял Сашка Ботинов. И оба они таращились на меня, пытаясь оторвать мои пальцы от подоконника. Радовало, что вокруг было ни души - рабочий процесс шел к завершению. Но до перемены еще минут тридцать имелось.

- А вы че? Че урок прогуливаете? - ответила я.

- Дык, вы тоже... - выдал Сережа.

- Вы у нас сейчас... - пояснил Сашка.

- Да? Тогда пишите тему... - начала я, и меня быстро поставили на ноги, чтобы сопроводить к медсестре.

Не успела я договорить тему урока, как уже сидела на кушетке в медпункте, а Лариса Ивановна щелкала пальцами у меня перед носом, заставляя фокусироваться. Мальчиков она отправила в класс.

- Ну чего ты, Марь Васильна? - пыталась завести со мной диалог медсестра. - Ты знаешь, что зеленый в этом сезоне не модный?

- Знаю, - проблеяла я.

- А ты вся зеленая. Быстро становись розовой! - приказала она и сунула под нос нашатырь. Это мало мне помогло приобрести тот самый цвет лица! Потому медсестра сунула мою руку в рукав тонометра и измерила давление.

- Упадок сил! - констатировала женщина. - Ты хоть чем-то сегодня питалась, Синичкина?

- Бутербродом... Утром...

Лариса Ивановна деловито посмотрела на часы.

- Оправдываешь фамилию. Ешь как птичка! А сейчас время обеда. - Прикинула она.

- А еще эти дни. Так что все нормально... - заверила я медсестру, но она не торопилась меня отпускать. Поставила чайник, достала бутерброды, усадила за стол.

- А еще и класс не из легких. - Добавила пункт в список моих бед медсестра. - Любит наша директор новеньким самое проблемное подсовывать. Испытывает. Ничего. Привыкнешь. Все будет хорошо! Только кушать вовремя не забывай!

Ботинов и Илов, не стали дожидаться классную и поднялись в кабинет. Там царила привычная шумиха, так что Сашке пришлось заставить всех замолчать.

- Ша! Сказал! - рявкнул парень. - Юля, пиши. Последний пункт - галочка. - И опустил голову, будто команда врачей только что потеряла пациента на хирургическом столе.

В классе воцарилась действительно гробовая тишина.

Глава 6. Подвальное пение.

После приятного перекуса и сладкого чая (хоть кто-то обо мне позаботился), я расслабилась. Но счастье мое было кратковременным. Через пять минут, должна была наступить репетиция хора. И я попала в другой ад... Этажом ниже...

Я спускалась в кабинет пения. Прошла по лестнице, свернула в самый мрачный угол, почти подвального помещения. Дошла до железной, измятой двери, и в страхе потянулась к ручке. Мне казалось, что еще немного и из-за нее на меня выскочит какой-нибудь монстр!

Выдохнула, попеняла на расшатанные нервишки. Потянула ручку на себя...

Захожу в класс и понимаю, что его расположили в дальнем крыле здания, еще и в подвальном помещении неспроста! Чтобы крики учителя, над которым всячески измываются милые детишки, никто не слышал. Все в лучших традициях фильмов ужасов: учитель в царапинах и слегка порванной одежде, ученики с электрическими пилами и в масках... Шучу. Но фантазия дорисовывала именно такие детали.

В классной комнате набирал масштабы Армагеддон. Хотя нет. Если вы смотрели фильмы о гремлинах, то примерно вот такое же не пойми что творилось в кабинете. Девчонка с жуткой ухмылкой терзала несчастные клавиши расстроенного пианино (я бы тоже расстроилась на его месте!). Остальные прыгали по партам, дрались, орали, играли в карты... И украшение всего этого беспредела - в самом центре, под доской - пожилая учительница играет в перетягивание рюкзака с особо зловредным учеником.

- Смирнов, зараза такая! - орала она. - Завтра же, чтоб родители в школу пришли!

- Щаз! - выпалил Смирнов.

Насколько я поняла, то установить мир и порядок можно было только одним способом - бросив гранату в кабинет, и закрыв дверь. Но это лишь страшные фантазии. В жизни пришлось поступать сложнее, мудрее и терпимее - банально соврать, что директор идет. И все мигом утихомирились. Елена Алексеевна вызывала праведный страх в неокрепших детских душах. Ею можно было смело запугивать кого угодно: хоть дежурную тетю Люсю, которая упорно принимала меня за старшеклассницу без сменной обуви, и отказывалась пропускать в здание, хоть заносчивых наглых учеников. И только 10-Б категорически не желал дрожать в священном ужасе перед именем директора...

Как только дети успокоились, как на зло, прозвенел звонок, оповещая всех о перерыве в битве учителей и учеников за остатки нервных клеток. Я отвела Ангелину Эдуардовну (гениального педагога по вокалу! с огромным опытом и стажем работы!) в учительскую. Усадила на мягкий диван и приоткрыла окно на проветривание, чтобы немного успокоить ее и охладить нервы женщины.

Раскрасневшаяся, тяжело дышащая, словно после бега вокруг школы, Ангелина Эдуардовна, пила успокоительное. Я подала ей воду. Она отвергла стакан, с видом: "После первой не закусываю!".

- Зачем вы так? Так же нельзя! - упрекнула ее я.

- А ты своей политикой пофигизма чего добилась? - рявкнула Ангелина Эдуардовна.

- Ну... К ним надо подход найти, с душой отнестись. - Робко промямлила я, признавая свое поражение в этом деле.

- Ну да... Если к этим сволочам с душой относиться, то и без души останешься. - Выпалила спорщица, и я захлебнулась негодованием. Впрочем, следующая ее фраза меня вернула в спокойное состояние. - Ты их растишь, отдаешь себя, и уже не замечаешь, как они становятся твоими собственными детьми. Ты готова отстаивать их перед директрисой и перед их родителями. А потом они выпускаются, обещают тебя навещать, приходят раз в сто лет и все... А ты остаешься. Принимаешь новых, и скучаешь по старым. Сравниваешь. И каждое расставание - больно. От тебя все время отрывают по кусочку. В итоге, остается пустота. И на следующий класс смотришь уже иначе, заранее зная, что годы пролетят быстро и ты отпустишь их. И главное - каждое поколение настолько отличается. Этих вообще, даже учить не хочется. Ни уважения, ни желания. Приходят, в телефоны свои уткнутся...

Я налила еще немного успокоительного и погладила ее по плечу. Вот наглядный пример человека сгоревшего на работе.

- Ты никогда не задумывалась, почему у большинства преподавателей, особенно старой закалки, нет семьи и детей? Потому что ты все силы тратишь на тех тридцать, которые ждут тебя в классной комнате...

- Ангелина Эдуардовна, вам нужен отпуск! - Пожалела ее я. - Причем, не сидеть дома в четырех стенах, и не торчать попой к верху в огороде на даче, а поехать куда-нибудь, сменить обстановку.