— В чем?

— Не делай вид, будто не понимаешь! — Белесый отвернулся от ухмыляющегося Дрима, светящего фонарем прямо в лицо.

— Посмотрите-ка, ты краснее помидора. — Усмехнулся тот.

— Это из-за мороза. — Пробурчал Инк.

— Да-да. — Продолжал ехидничать блондин. — Зачем так смущаться, чернильница? В этом ведь нет ничего такого.

— Ты тоже… Смущался… — Художник снова посмотрел на погрустневшего Дрима. Улыбку с его лица как рукой сняло, а взгляд стал каким-то потерянным, из-за чего Инк поймал себя на мысли, что сказал лишнего. — Прости…

— Ничего. — Безрадостно произнес тот. — Я понимаю. И, знаешь, я рад, что вы все-таки сошлись. Что вы все вовремя поняли, успели понять…

— Дрим, мне так жаль… — Было тяжело видеть столько отчаяния на его лице. От этого сердце болезненно сжималось, а где-то внутри появлялось желание ударить себя за произнесенные слова. И, наверное, Инк дал бы самому себе пощечину, если бы блондин снова не натянул на себя улыбку и не заговорил вновь.

— Ну, опять о грустном говоришь. — Дрожащим голосом выдавил из себя Дрим, на что художник лишь виновато опустил взгляд вниз.

— Прости. А ты сам как?

— Нормально. Все нормально. У меня есть вы и Найтмер. — Воцарилось молчание, обрываемое хрустом снега под ногами и воем ветра. Перед глазами открылся вид на дорогу, около которой стояла черная машина. По всей видимости, на ней братья и приехали. Вот они и добрались до этой дороги в неизвестность, в опасность и вечное беспокойство. Ведь никто из них не знал, что будет завтра. Смогут ли они спокойно добраться до квартиры, смогут ли остаться незамеченными, не отразится ли это на жизни братьев — все эти вопросы мучили, не давали покоя.

— Мне не хватало тебя. — Оборвал мнимую тишину Инк, смотря в грушевые глаза низкорослого блондина.

— Мне тоже тебя не хватало. — Ответил тот, искренне улыбнувшись. Но даже в этой улыбке была отчетливо видна боль. Этот осадок на его душе еще не скоро растворится. Возможно, не растворится вовсе. Во всяком случае, в его глазах еще горит свет надежды на лучшее, сияние радости от долгожданной встречи, от желанного разговора. И Инк разделял эту радость и боль вместе с ним. Ведь Блу был важен для него не меньше, чем для Дрима.

Раздалось пиликанье отключаемой сигнализации, сопровождаемое грубоватым голосом Найтмера.

— Сумки в багажник, кто куда сядет — решайте сами. Кому-то придется вчетвером тесниться на заднем сидении.

Погрузив немногочисленный багаж в машину, супруги сели сзади вместе. Рипер усадил Гено к себе на колени, что освободило место еще двум юношам. Дрим сел спереди, вместе с братом, ведущим машину. Дорога предстояла долгая, а остановки не планировались, поскольку медлить было нельзя.

— Зачем тебе сенсор сейчас? — Прошептала девушка на ухо Риперу, утыкаясь лицом в его шею.

— Никогда не угадаешь, что ждет тебя за углом. — Так же шепотом ответил он, прижимая ее к себе.

Напряжение, исходящее от Эррора, ощущалось в воздухе. Только вдохни — и оно потечет по венам, попадая прямо в мозг. Поверх смуглой руки, нервно сжимающей колено, легла бледная рука художника, из-за чего впоследствии янтарные глаза столкнулись с небесно-солнечными. Свет фонарей мелькал в окнах машины, переменно освещая обеспокоенное лицо Инка. Эррор повернул ладонь, сплетая свои пальцы с пальцами белесого. Напряжение не уходило, но так хотя бы становилось спокойнее.

Метель не стихала, но на трассе было достаточно спокойно, что позволило без особых проблем добраться до города.

Дрим почти всю дорогу дремал, как и Гено с Инком. А три брюнета боялись даже моргнуть, ведь мало ли что. Рипер то и дело нервно оглядывался по сторонам, стараясь не разбудить при этом свою супругу. Эррор же, сжимая руку Инка и опираясь на его плечо, бросал свой взгляд то на художника, то на Найтмера, порой явно превышающего скорость, ведь стрелка на спидометре часто достигала края шкалы измерения. Опасно в такую погоду гнать на большой скорости, но это, судя по всему, мало волновало детектива, не сводящего глаз с трассы, крепко сжимающего руль в своих руках и изредка обращающего внимание на отражение спящего брата в зеркале возле лобового стекла. Может, только вид дремлющего блондина и возвращал брюнета в реальность, ведь, посматривая на него, он сбавлял скорость.

Огни ночного города освещали всю округу так ярко, что трудно было понять, ночь сейчас или день. Здесь не так много снега, как на территории «Лавра». Даже сугробов почти не было. Пожалуй, это все, на что обратил внимание Эррор, пока они ехали до дома братьев.

Когда машина остановилась, сон с Дрима и Инка как рукой сняло. Взбодрившись, они принялись разгружать багажник, совместно с Найтмером и Эррором закидывая на свои спины сумки с вещами и оружием. Рипер же стоял с Гено на руках. Она так и не проснулась, а будить ее совсем не хотелось. К счастью, даже поездка на лифте ее не разбудила.

Зайдя в квартиру, Найтмер первым делом помог Риперу добраться до спальни детектива, которую тот любезно решил уступить супругам. Дрим же, в свою очередь, предложил парочке соулмейтов обосноваться в его комнате. Те долго упирались, отказывались, но ему все-таки удалось убедить их, что лучше им ночевать там, чем тесниться в гостиной с Найтмером. Хотя, ночевать — не то слово. Ведь добрались они до города только под утро.

— Найт, ты не собираешься спать что ли? — В пол голоса спросил Дрим, ложась на разложенный диван.

— Позже. — Ответил тот, садясь за стол на кухне и открывая ноутбук. — Надо кое-что проверить.

— Утро вечера мудренее, у тебя все равно выходные в ближайшие несколько дней.

— Уже утро, Дримми. — Отрезал детектив, с головой погружаясь в изучение каких-то документов. Такое обращение очень удивило блондина, ведь Найтмер уже давно так не называл его. Наверное, с того самого момента, как ему пришлось засудить собственного отца. Это, на самом деле, грело душу.

— Спокойной ночи, Найти. — Сказал мечтатель, закрывая свою улыбку на лице подушкой. Брат все равно бы не увидел ее, ведь стена, разделяющая кухню и гостиную, закрывала обзор на диван. Но в голосе настолько отчетливо чувствовалось это тепло, что детектив и сам невольно улыбнулся.

— Уже утро… Сладких снов.

В другой весьма светлой комнате, обклеенной до потолка множеством разных фотографий, на кровати развалился янтарноглазый брюнет, закрыв лицо рукой. Дорога изрядно вымотала юношу, из-за чего тот был готов провалиться в объятия сна сразу же после соприкосновения с мягкой поверхностью, но одно не позволяло ему это сделать — Инк, внимательно изучающий каждое изображение на стене.

— Навевает воспоминания… — Задумчиво произнес художник, касаясь пальцами одной из фотографий, на которой были изображены трое светловолосых юноши, сидящие за столиком на террасе в каком-то кафе, окруженные множеством различных цветов.

— Хочешь поностальгировать по прошлому? — Немного охрипшим голосом прошептал темноволосый, приподнимая руку над собой, чтобы видеть белесого.

— Из-за своей плохой памяти я многое забываю, а эти фотографии помогают вспомнить весьма счастливые моменты из жизни. — Он бросил взгляд на парочку изображений, прикрепленных поверх остальных. Они, судя по всему, совсем свежие. — Весело у вас тут было. — Улыбнувшись, подметил Инк, смотря на спящих за кухонным столом Эррора и Найтмера, с кружками кофе в руках.

— Бывало. Надо же, и когда только он успел это снять.

— Не знал, что ты носишь очки.* — С неприкрытым удивлением произнес художник, смотря на изображение Эррора, читающего книгу в гостиной. — Оруэлл, 1984… Кажется, я читал ее. Вроде бы, это любимая книга Дрима… — После непродолжительного молчания, он задумчиво продолжил. — «Когда любишь кого-то, ты его любишь, и, если ничего больше не можешь ему дать, ты все-таки даешь ему любовь.»

— Удивительно. — Как-то расслабленно выдохнул Эррор. — Со своей памятью цитируешь книгу.

— Я не цитирую, это на фотографии написано.

— Хм? — Брюнет поднял взгляд на фотографию с цитатой из книги. На ней были изображены Дрим и Блу за фортепиано. Судя по всему, тогда белесый парнишка обучал блондина игре на этом инструменте. Надо же, мечтатель там такой сосредоточенный, а на лице Блу ни капли напряжения. Лишь улыбка. Та самая улыбка, в которую так влюблен Дрим. — Как, кстати, прошел ваш разговор в дороге?