Изо дня в день юноша читал все послания Эррора, корил себя за то, что не может ничего ему сказать. Это было очень тяжело. Порой хотелось послать всех куда подальше и просто уехать обратно в город, найти программиста и, забив на все опасности, просто быть с ним. Но его останавливали мысли о том, что Эррор может пострадать от таких эмоциональных действий художника. Этого Инк никогда бы себе не простил. Поэтому просто продолжал тосковать по так необходимому ему общению со своей родственной душой.

Рипер много раз пытался уговорить Гено позволить Инку связаться со своим соулмейтом, но в этих спорах он постоянно выходил проигравшим, так как либо начинался самый настоящий скандал, который прекращался вмешательством Инка, либо Рипер сам отступал, не рискуя еще больше трепать и без того пошатанные нервы своей супруги.

Она слишком обеспокоена безопасностью своего «сына». Даже не желает думать о каком-либо малейшем риске для него, все воспринимает в штыки, на любые аргументы находит контраргументы. Очень настырная и упертая женщина. Но в то же время — очень заботливая. Она даже после каких-то перепалок всегда возвращалась к Инку и, переступая через свою гордость, извинялась перед ним. Пыталась поддержать, успокоить, объяснить, что это просто необходимо, что долго здесь задерживаться не придется и скоро он сможет снова говорить с Эррором без всяких на то препятствий. Только вот поиски преступных группировок сильно затягивались. Как и возвращение домой.

Как-то раз Рипер сам увидел появление на руках Инка посланий, поинтересовался, что пишут. Расспросил все об Эрроре, о том, как Инк к нему относится, о том, что этот человек значит для него. Брюнет прекрасно понимал переживания художника, ведь когда-то он тоже вынужден был молчать. Немного при других обстоятельствах, но тоже не мог сообщить Гено о том, где он и что с ним.

Тогда они только начали встречаться. Рипер вообще с трудом завоевал эту гордую даму, всегда контролирующую свои эмоции. Она почему-то всегда была так холодна к нему, даже несмотря на духовную связь. Только вот изредка проскакивающие в ментальной связи мысли порой выдавали ее с потрохами. Характер такой — гордая, грубая и неприступная, очень ответственная и серьезная. Истинный член группы быстрого реагирования. А в душе такая мягкая, такая ранимая и очень чувственная. Один взгляд на нее вызывал улыбку. Им было хорошо вместе. Они прекрасно дополняли друг друга. Но в тот роковой день он вынужден был не допускать ни единой мысли в эту связь, иначе девушка могла очень серьезно пострадать. Чего только в тот период она не надумала. И о том, что с ним что-то случилось, и о том, что он ее бросил, предал, использовал. Тогда его голова буквально раскалывалась от всей этой мысленной бури, идущей от нее. Нет, они не читают мысли друг друга, но могут связываться таким образом. Ну и иногда случайно свои мысли превращаются в связующие.

В этом и был промах Рипера, схваченного мафиозной группой. Бог знает, что им было нужно, но они поджидали Гено. А он просто не мог допустить того, чтобы с ней что-то случилось. Но она узнала, она бросила все свои силы на его поиски, нашла его и, в силу своей расчетливости и целеустремленности, вытащила его из рук преступников. Правда, пришлось много раз схитрить, использовать свою изворотливость по максимуму. Так, чтобы и Рипер не пострадал, и ее не убили. Она пошла на неоправданный риск, ведь шансы на успех были катастрофически малы, тем более в логове мафиозной семьи. Но ей удалось, она добилась своего. После того происшествия она наконец-таки стала более открытой, более эмоциональной. Она постоянно переживала за того, кто в скором времени стал ее мужем, а после — напарником по работе.

Ну ведь самой же хорошо знакома эта ситуация с пропажей соулмейта. И все равно выступает против того, чтобы Инк связался с Эррором.

***

Наверное, было ужасно глупо и опрометчиво просить помощи у Рипера. Инк слишком отчаялся, чтобы обдумывать то, что говорит. Он постоянно думал лишь об Эрроре, не отрывал взгляд от своих рук, читая и перечитывая послания. Но опекун, на удивление, с охотой согласился помочь юноше.

Они составили свой план, довольно сложный для приведения в исполнение, требующий особой аккуратности.

На неделе Рипер должен был поехать в город, разузнать результаты обыска и допроса того, кто в последний раз покусился на Инка. В его планах было заглянуть в дом художника и оставить там подсказку для расшифровки кода сейфа. Просто так оставлять код — опасно. Вдруг его найдут не те, кому он предназначался изначально. В сейфе была другая подсказка — семейное фото в «Лавре». Осталось лишь придумать, в какой форме зашифровать код и надеяться на то, что Эррор его найдет и поймет. Из записей Инку было известно, что программист не раз пробирался в его дом, поэтому юноша не сомневался в том, что это повторится снова.

Воплотить этот план в жизнь оказалось труднее, чем предполагалось. Код было решено зашифровать в цветовой, а после — в цветы на картинах. Только вот картины надо было еще как-то нарисовать, а Гено лишила художника любых пишущих и художественных принадлежностей. Кроме, разве что, тех, которыми ему было позволено рисовать ландыши.

Пришлось долго уговаривать ее дать ему краски и холсты, убеждать, что он не будет связываться с Эррором, что будет только лишь рисовать, вместо того, чтобы сидеть без дела. И вновь без помощи и обаяния Рипера не обошлось. Он прекрасно знал, как нужно воздействовать на супругу, чтобы та согласилась. Конечно, это работало не всегда, но, к счастью, рисовать художнику она все-таки позволила. Правда, предупредила, что если увидит, как он хоть что-нибудь пишет или рисует на себе, то ему придется очень несладко. Тогда они отшутились, мысленно предполагая, как зла она будет, узнав об этом плане.

Все было готово буквально за несколько часов до отъезда Рипера. Тот, взяв основную часть их плана, посоветовал как-то попытаться дать указание на это Эррору. Незаметно, незамысловато. Так, чтобы это было непонятно. И Инк нарисовал цветы на плече. Там Гено проверять не будет, правда пришлось изрядно повозиться, чтобы нарисовать их в столь, казалось бы, недоступном месте. Рипер же, в свою очередь, без особых затруднений выполнил свою часть плана.

А вот истинная цель его пребывания в городе не оправдалась. Только лишь усугубила сложившуюся ситуацию, ведь обыск и допрос арестанта не дали ничего. Абсолютно ничего.

***

Послания от Эррора с каждым разом становились все более и более тревожными. Инк внимательно наблюдал за расследованием, шедшим в правильном направлении. Вот только когда он понял, что «Лавр» просто так никому не найти, тем более обычному программисту — он запаниковал.

Эта территория находится под особой охраной, ее адрес не содержится ни в одной из открытых баз данных. С чего вдруг такая защита? Под нее попадали многие влиятельные и значимые люди, на которых совершались разного рода покушения. И отец Инка был одним из таких людей. Собственно, эта защита не была снята с данной территории после его смерти, а сам дом просто достался художнику в наследство. Да и Рипер с Гено постарались сохранить секретность и закрытость данной территории.

Кто знает, что будет, если Эррор попытается вмешаться в это дело.

Прошло уже около четырех месяцев. На руках перестала появляться бузина, исчезли рассказы соулмейта о том, как тот провел день, что нашел и чего достиг. Непреодолимый страх окутал художника с головой, отключая здравый смысл.

С ним что-то случилось?

Или он отступил?

И вновь Инк обратился за помощью к Риперу. Только вот получилось это совсем не аккуратно. Юноша буквально влетел на кухню, где сидели и мило болтали супруги. Он схватил за плечи брюнета, встревоженно посмотрел в его сапфировые глаза и начал молить о том, чтобы тот разузнал что-нибудь об Эрроре.

Шокированная Гено довольно долго сидела и не вникала в происходящее, пытаясь переварить все брошенные на эмоциях художником слова. Он ляпнул лишнего. Ей не был известен их план, они так и не раскололись, но злость ее это не уменьшило. Очередная ссора, Рипер перехватил весь эмоциональный поток на себя, даже как-то успокоил свою жену. Потом они весь вечер о чем-то перешептывались, он то и дело пытался замять это дело, заставить Гено не думать о нем. С горем пополам, но ему даже удалось усыпить ее.