- Надо под навес! – крикнул мне Юри, пытаясь перекричать дождь. Я кивнул, покрутил головой по сторонам, смаргивая с ресниц влагу, а потом вспомнил, что рядом находится магазин, куда, видимо, и устремились почти все находящиеся на улице в этот момент люди. Я сообщил об этом Юри, и мы поспешили в указанном направлении.

Однако на полпути к магазину мне в голову пришла неожиданная идея. Я посмотрел на Юри. Тот взглянул на меня в ответ, не произнеся не слова, но я почувствовал всем нутром – он понял меня.

И мы так же одновременно, как и натянули, мы скинули капюшоны.

Холодная вода тут же залила лицо. Волосы превратились в мокрые пакли, и, чтобы увидеть хоть что-то, мне пришлось часть зачесать назад, а особо непослушные пряди заправить за уши. Юри, судя по всему, занимался тем же.

Я взглянул на него, промокшего, но улыбающегося, и залип. С забранными волосами и без очков он казался совершенно другим человеком: взрослым, уверенными и невероятно привлекательным. Я, улыбаясь в ответ как идиот, протянул ему руку, и он без сомнений вложил в нее свою.

И мы побежали.

Мы неслись под дождем без особой конечной цели, хохоча и поднимая ногами фонтаны брызг из луж, почти не говоря друг с другом, наслаждаясь звуком ливня. Охреневшие лица людей под козырьками магазинов и остановок глядели нам вслед, и от этого было еще смешней. Юри крепко сжимал мою ладонь и уверенно вел меня за собой, а я дергал головой, откидывая с лица непослушные мокрые волосы, и верещал о том, как жизнь прекрасна.

Мы прошли мимо какого-то кафе, из окон которого лилась музыка.

- Погоди… - пробормотал я и остановился, усмехаясь. Он обернулся. – Не хочешь потанцевать?

Пару мгновений он смотрел на меня, после чего, улыбнувшись кончиками губ, кивнул, подошел ближе и, не отпуская моей руки, положил другую мне на плечо, а я в ответ опустил ладонь ему на спину, не удержавшись, конечно, после спустить ее ниже, почти на поясницу. Нет, ну а что такого, мы тут все взрослые люди! Всегда можно отмазаться, что это случайно получилось.

Начав неуверенно, спутанно, наступая друг другу на ноги и хихикая, словно дети, со временем мы почувствовали ритм, начали подстраиваться под движения друг друга – и все пошло как по маслу.

Мы танцевали под музыку из кафе под дождем, мокрые насквозь, улыбаясь и глядя друг другу в глаза, не отводя взгляда. Его рука на плече буквально жгла кожу, несмотря на дождь.

Да, если я после этого слягу с простудой – это того стоило.

Дождь закончился так же внезапно, как и начался. Особая атмосфера исчезла, и мы, стоящие так близко, что я чувствовал, как его дыхание опаляет мои губы, разочарованно вздохнули, посмотрели друг на друга и засмеялись.

- У тебя грязь на носу, - заметил Юри, с улыбкой вытирая ладонью текущую по лицу влагу. Я фыркнул и послушно потер кончик.

- Мама точно подумает, что мы ненормальные, если увидит нас в таком виде.

- Тогда давай сделаем так, чтобы не увидела?

Сегодня мы собирались выполнить тот давний план Юри – проникнуть ко мне домой, собрать ненужную одежду, которую я после той уборки послушно отложил от основной массы, и отнести ее туда, где она может пригодиться.

С незаметным проникновением не вышло еще на походе – мама как раз выглядывала в окно и заметила нас издалека.

- Что у вас за вид? Два дня подряд обещали, что сегодня будет дождь, неужели нельзя было подготовиться? Витя, я же положила тебе зонт в рюкзак.

- Да? – я приподнял брови в искреннем удивлении, скинул рюкзак со спины и раскрыл его. Темно-зеленый зонт укоризненно заблестел спицами на свету. – О, ну да. Забыл, извини.

- Я тебе раз пятьдесят об этом напомнила утром, - мама смотрела на меня взглядом Горгоны.

- Ну… бывает, мам! Это было утром, а ты же знаешь, что сонные люди плохо воспринимают информацию. Мы пойдем, у нас важное дело.

- Важное дело для вас сейчас – не заболеть, поэтому взяли полотенца и чтобы были идеально сухими и отогревшимися!

И вот хрен поспоришь ведь…

- Я набросал список семей в округе, которым могут понадобиться твои вещи. Также часть мы отложим для детского дома, - рассуждал Юри, сидя за моим столом и подписывая бумажки фамилиями, указанными на экране его смартфона. После эти бумажки мы должны были приклеить скотчем к пакетам, чтобы не перепутать, какие вещи кому везти. Я же в это время, высунув кончик языка от усердия, аккуратно расчесывал ему волосы.

- И сколько их? Я достал из гаража еще кучу ненужной одежды, которую некуда девать, и даже попросил у родственников, но, боюсь, попросту не хватит на всех.

- Должно хватить, судя по моим расчетам.

Он подписал последнюю фамилию и потянулся, разминая мышцы. Я благоразумно отошел и оглядел свои труды.

- Вот, хоть на человека похож стал. Ну что, кто первый? – я взял один из пакетов, лежащих на кровати. Юри порылся в листочках.

- Детский дом №7.

- Вот эта кучка?

Он держал пакет раскрытым, пока я опускал в него стопку подготовленной одежды, после чего мы завязали его и приклеили листочек.

- Следующие – семья Лукашенко. Пятеро детей, мать и бабушка.

- Где ты вообще нашел этих людей? – не удержался я от любопытства, запихивая поверх одежды старую куртку. – Вряд ли твоя семья с ними как-то контактирует.

- Порылся в группах, где семьи просят материальной помощи, и выбрал несколько действительно нуждающихся, где дети по возрасту подходят под твой размер одежды, вот и все. Ну… парочку знаю лично, у них все и правда плохо.

Я взглянул на него, почесывая спину под рубашкой, и вновь вернулся к пакету.

- Силич. Трое детей и мать - вдова-инвалид.

- Жалко их, - вздохнул я. Юри кивнул, соглашаясь.

- Мне всех жалко. Но что теперь поделать… Интернат №49.

Стопки на кровати стремительно уменьшались, а пакетов посреди комнаты становилось все больше и больше. Когда мать, вернувшаяся с улицы, заглянула к нам, чтобы узнать, чем мы заняты, то в удивлении замерла на пороге:

- Это еще что? Ты что, тайком переезжаешь?

- Если бы я переезжал, то первым забрал бы комп, - закатил глаза я. – Мы с Юри хотим отдать мою старую, маленькую и ненужную одежду нуждающимся.

- А вот та толстовка синяя с каких это пор стала «старой, маленькой и ненужной»? Я же тебе ее купила в начале месяца!

Я замялся, не зная, как объяснить то, что толстовка эта мне не нравится от слова совсем, и при этом не обидеть маму. Как и любая женщина, она очень остро реагировала, когда кто-то не ценил ее вкус.

- Ребенок плакал и очень ее просил, - мяукнул Юри за моей спиной. – И Виктор, как щедрый человек с большой душой, буквально от сердца ее оторвал, чтобы его обрадовать.

Что за бред он несет? Мама в жизни в такую ерунду не поверит!

Она расплылась в улыбке:

- О, как мило. Ты такой молодец, Витюша!

Эм…

Поверила.

С вопросом о средстве передвижения проблем не было – Юри позвонил домой и попросил машину с самым большим багажником. Ему в ответ предложили не маяться и просто заказать грузовик, и мы решили – почему бы и нет?

Пока ждали грузовик, мама, растроганная моей неслыханной щедростью и «большой душой», почти силой всунула в нас по куску пирога с яблоками. Нет, не то чтобы я был против, пироги – это прекрасно всегда.

Затем с помощью водителя и мамы мы загрузили внутрь кузова все мешки и запрыгнули в кабину, чуть потеснившись на сидении. Наши бедра соприкасались почти полностью, и от этого меня буквально в жар бросало.

- К кому первому?

- Давай к Лукашенко, - решил Юри, листая список адресов и фамилий. – Они ближе всего живут.

- А они хоть знают, кто мы? – забеспокоился я. – Вдруг не пустят, подумают, что грабители?

- Я обзвонил их всех вчера, предупредил, что мы приедем, – успокоил меня он, и остаток пути мы провели, составляя последовательность остальных адресов в зависимости от их расположения.