— Звездочка, — рычит он, преодолевая расстояние между нами. — Ты не можешь позволять мужчинам видеть тебя в таком виде, — он поднимает руку и проводит пальцем по ткани моей ночной сорочки, нежно очерчивая контур моей груди.

Я осматриваю себя и понимаю, что не думала о том, во что одета.

— Но ты видишь меня в таком виде, — я дерзко приподнимаю подбородок. Почему его волнует, видят ли меня мужчины? У него есть жена. Как я думаю.

— Да, я вижу тебя такой, — соглашается он, и я отступаю от него.

— Разве у тебя нет работы или чего-то еще, что надо делать? Может, ты займешься этим, а я буду танцевать для тех, кого хочу?

На его губах появляется улыбка, но я все еще вижу гнев в его глазах.

— Посмотри на себя. Не прошло и сорока восьми часов, как ты здесь, и ты уже расцвела. То, что ты пытаешься спрятать, выходит наружу. Давай посмотрим, что еще я смогу сделать, чтобы выпустить остальное, — говорит он, прежде чем схватить меня и притянуть к себе.

Десятая глава

Ноа

Наши тела крепко прижаты друг к другу.

— Ты не осознаешь этого, Звездочка, но ты дразнишься, — я потираюсь членом между ее едва прикрытыми ногами и чувствую, как она сильнее прижимается к моему твердому стволу. — Что бы ты сделала, если бы я положил тебя на пол и вылизал твою маленькую киску?

Ее прерывистое дыхание говорит о том, что я шокировал ее, но в глазах нет признаков страха. Единственное, что я вижу — желание. Вопиющую потребность во внимании, ласке и освобождении.

— Тебя когда-нибудь целовали там? — спрашиваю я, наклоняясь, чтобы почувствовать вздох, слетевший с ее губ. — Мужские губы касались твоей симпатичной щелки?

— Н-нет, — Аврора смотрит на мои губы, а потом снова в глаза. — Меня никогда не целовали. Нигде.

— Я знаю. Все мужчины это понимают, когда на тебя смотрят. Вот почему они все хотят взглянуть на тебя. Тот мужчина, что был здесь, был таким же твердым, как и я. Он мог видеть, какая ты тугая, представляя свои ощущения, пока его член будет скользить в твоей киске, — я опускаю руки по ее спине и сжимаю ладонями попку, теснее прижимая к своему члену. — Ты словно размахиваешь красным флагом и просто ждешь, когда бык придет и возьмет это. Не так ли?

Она прикусывает губу и кивает.

— Держу пари, ты пришла сюда без трусиков, умоляя кого-нибудь посмотреть на тебя. Танцуя и задирая ночную сорочку, показывая только намек того, что у тебя между ног, — я наклоняюсь и провожу языком по ее нижней губе. — Ты хотела, чтобы это был я? Хотела нагнуться и раздвинуть ножки, надеясь, чтобы я взглянул? Чтобы я, увидев твою девственную щелку, не смог себя контролировать?

— Да, — отвечает Аврора низким голосом. Она непроизвольно двигается напротив меня, ищет трения.

— Я расскажу тебе секрет, Звездочка, — я запускаю руку под ее ночную сорочку и сжимаю ее голую попку. — Я это сделаю.

Она стонет, и я наклоняюсь, захватывая ее рот и дегустируя язык. Она обвивает руками мою шею и цепляется за меня, когда я оборачиваю ее ноги вокруг своей талии. Я хочу отнести ее в кровать, но это займет время. Поэтому я опускаюсь на колени вместе с ней и кладу на пол.

Приподнявшись, я разрываю посередине ее сорочку. Ее длинное, худое тело обнажается передо мной, и я опускаюсь сверху, накрывая наготу Авроры своим весом, опираясь на руки по обе стороны от ее лица. Она обнимает меня за талию и раскрывает для меня ноги.

— Я хочу тебя, Звездочка. С той самой секунды, как увидел тебя, я понял, что ты должна быть моей.

Она потирается своими бедрами о мои и краснеет.

— Что-то в тебе заставляет меня чувствовать себя цельной. Я никогда не чувствовала себя так раньше.

— Я постараюсь, чтобы ты ощущала себя цельной, и обо всем позабочусь, — я снова целую ее. Хотел бы я притормозить, но этот поезд не остановить.

Я снимаю с себя одежду, пока целую каждый участок ее кожи, до которого могу дотянуться. Перехожу к ее груди, и ощущаю какие тугие от потребности эти розовые бутоны. Я засасываю один в рот, вбирая как можно больше ее плоти, а затем перехожу к другому, облизывая и посасывая, пока Аврора не начинает просить о большем. Я сжимаю один, а затем перехожу к другому, потом повторяю свои действия, мучая девственные соски. С ними никогда так не обращались, и они настолько чувствительны, что от каждого прикосновения Аврора выгибает спину.

Я сдвигаюсь ниже между ее раздвинутых ног, прижимаю нос к ее киске и вдыхаю. Мягкие завитки влажные от желания, а аромат такой насыщенный и теплый. У меня текут слюни от запаха, мне просто необходимо попробовать ее.

— Посмотри на свой неповторимый маленький цветочек, — говорю я, а затем слегка дую на это сладкое местечко, наблюдая, как она раздвигает ноги шире. — Держу пари, ты вкуснее, чем любой нектар на земле.

Я наклоняюсь и прижимаюсь носом к ее складочкам, дразня ее и себя.

— Ты так хотела показать это всем, кто пожелает посмотреть. Но ты больше никогда не сделаешь этого, Аврора, ты поняла?

Мой голос суровый, и она тут же кивает.

— Никогда. Обещаю.

— Только для меня, — рычу я.

Она вращает бедрами, соблазняя меня тем, что я хочу больше всего.

— Только для тебя.

Я не могу больше ждать и прижимаюсь ртом к ее киске. Вкус настолько хорош, что я не могу не закрыть глаза, и издаю стон. Толкаю два пальца в ее щелку, чувствуя, насколько она тугая.

На секунду Аврора напрягается, но затем тает и растекается, словно лужа на полу, пока я продолжаю вкушать ее. Я лижу ее клитор и одновременно проникаю пальцами внутрь. Массирую, пытаясь найти точку G, и улыбаюсь, когда Аврора выгибается на полу и выкрикивает мое имя.

— Вот так, Звездочка. Пусть они услышат тебя на материке.

Она кричит от нужды, когда я уделяю клитору все внимание, которое он жаждет получить, и даже больше. Я убеждаюсь, что на ней нет места, которое я бы не попробовал. Даже ее тугую розовую заднюю дырочку. Аврора напрягается, когда я раздвигаю ее ягодицы, но стонет от удовольствия, ощутив мой дразнящий язык.

Моя милая, невинная танцовщица — развратная девочка.

К тому времени, как я возвращаюсь к клитору, она почти кричит, желая освобождения.

— Пожалуйста, Ноа. Пожалуйста. Я умираю.

— Нет, пока ты не окажешься на моем члене, — говорю я и снимаю свои боксеры. — В первый раз ты кончишь на мне. Отметишь меня, пока я буду помечать тебя.

— Все что угодно, — умоляет она и тянется дрожащими руками между нами, направляя мой член к своему входу. — Ты нужен мне.

Я скольжу по ее мокрым складочкам и погружаюсь по самые яйца, поглаживая ее набухший клитор. Аврора кричит и напрягается, преодолевая небольшой укол боли, но я чувствую, как она двигает бедрами, пытаясь найти облегчение.

— Вот и все, Аврора. Ты так близко.

Ее тело покрыто потом и раскраснелось от нужды. Я смотрю вниз, пока вонзаюсь в нее, ощущая, как она почти до боли сжимает мой член. Ее тело такое тугое, но она хочет, чтобы я был в ней. Она хочет кончить от моего толстого члена.

— Боже. Я не могу. Это слишком, — Аврора закрывает глаза, и я продолжаю тереть ее клитор, пока размеренно трахаю, двигаясь туда и обратно.

Все ее тело напрягается, она сжимает мои руки и кричит от освобождения. Киска сжимается вокруг моего члена, и у меня нет выбора, кроме как кончить внутри нее. Я в любом случае не планировал выходить, и то, с какой силой она сжала меня, сделало это невозможным.

Теплая сперма наполняет ее, и я чувствую, как она распространяется по моему члену. Следы наших оргазмов смешиваются, и немного даже стекает по моему все еще твердому члену.

Я нежно потираю ее клитор, пока она пытается отдышаться и успокоить сердцебиение. Наша взаимная похоть безумна, и теперь, когда мы оба удовлетворены, я хочу отнести ее в более удобное место.