Тайка держалась из последних сил, а в голове билась мысль - "Он же из фанеры! Значит лёгкий! Значит, не задавит!"

Лязгнули колодки тормозов! Из-под колёс сыпанулись искры!

Трамвай остановился.

Тайка шлёпнулась на землю.

В окнах плющились лица пассажиров.

Мужчина, за которого цеплялась Тайка, выскочил из вагона, помог ей выбраться из-под трамвая и подняться.

Платье было испачкано пылью, но Тайка - цела и невредима!

Пассажиры, облегчённо вздохнули. Выдохнули! И заулыбались.

Тайку втиснули в салон, створки сомкнулись и трамвай поехал.

Тайка стояла на перроне и думала о том, что сказать в электричке контролёрам, если будут проверять билеты.

Рубль она потеряла, когда цеплялась за жизнь.

Защипало в носу, на глаза наворачивались слёзы. От обиды, от жалости к себе.

Налетевший ветерок крутил у неё под ногами жёлтый листочек.

- "Откуда?" - удивилась Тайка.

Сморгнула и присмотрелась; это был рубль.

Отец не ругался. Даже обнял и чмокнул дочь в щёку.

- "Маме досталось, наверное" - решила Тайка.

- Сегодня отдыхай! - разрешила Антонина - А завтра, в огород! Картошку полоть.

...

Тайка проснулась.

Голова болела. В пересохшем горле, словно наждаком прошлись.

С трудом сглотнув, села на кровати.

Её мутило.

- Воды?

Николай встал, и пошёл на кухню.

Но от воды стало ещё хуже, и Тайку стошнило на пол зелёной слизью.

- Сука! - Николай ударил жену

Тайка упала грудью в блевотину и стала рыгать.

- Маам!

На пороге спальни стоял старший сын.

- Иди спать, сынок. Маму стошнило, ей уже легче

Николай вернулся на кухню, поставил на плиту чайник и сел за стол.

Тайка встала, и пошатываясь, вышла в сени.

Накинув на плечи халат, и обувшись в калоши, вышла во двор и пошла в туалет.

В стайке мычала, недоенная с вечера, корова.

Задрав халат и ночнушку, села над очком.

Из неё лилось, как после клизмы! Бахали газы, разбрызгивая капли и распространяя вонь! Утробу сводило спазмами, а к горлу подкатывал, судорожный, рвотный ком.

Голова кружилась. Перед глазами плавали оранжевые круги и, чтобы не упасть, она развела руки, и держалась за стенки.

Тайка, вдруг, услышала икоту и протяжные, надсадные стоны. И лишь через несколько секунд, сообразила, что эти звуки издаёт она.

Стало немного легче, и Тайка зашарила левой рукой по ящичку, приколоченному к стенке.

Но бумаги не было.

- Бблядь! - и она подтёрлась ночнушкой.

- "Всё равно стирать!"

Николай заварил чай покрепче. Закурил и вышел на крыльцо.

Из туалета вышла жена, и пошатываясь, и цепляясь рукой за стенку сарая, пошла в баню.

Скинув халат и ночнушку, и зачерпнув ковшом воды из бачка, Тайка присела, и стала подмываться.

Скрипнула дверь и в баньку, пригнувшись, вошёл Николай.

- Коля, не надо! Не сейчас! Мне плохо!

Муж, молча, замкнул дверь на крючок, снял трусы, поставил Тайку раком, и грубо, причиняя боль, засадил!

Омерзительно было всё!

И прикосновения волосатых ног! И потные ладони, впившиеся в бёдра! И чавкающие звуки, издаваемые влагалищем, словно смакующим соитие! И сопение! И хриплый стон! И сгустки спермы, налипшей на волосах, обрамляющих срамные губы.

Николай обтирал обмякший член халатом, и смотрел, как из отверстого влагалища сочится слизь, как сжимается коричневатый кружок ануса.

Удушливой волной накатила похоть, и сжав бёдра жены, дёрнул её к себе! И ткнувшись залупой, ещё торчащего члена, в анус, с силой, засунул в жопу!

Тайка дёрнулась, вскрикнув от боли!

Но он удержал её, прижимая жопу к животу, ощущая, как сокращается сфинктер, пытаясь вытолкнуть член.

Журча в уретре, выплеснулась сперма, и он застонал, захлёбываясь и содрогаясь в конвульсиях!

Оргазм был яркий и насыщенный, и он запомнил, и эти ощущения, и эту покорность, провинившейся и униженной им, женщины!

Осмотрев член, снова обтёр халатом; встал и, надев трусы, вышел из бани.

Тайка хлебала крепкий, горячий чай. Её бил озноб и она стискивала челюсти, чтобы не клацать зубами о кружку.

- Корову подои! И собери мне пожрать на работу! - бросил Николай, вставая из-за стола.

Отведя, двух младших, в садик, и задав посильную работу по дому и огороду старшим, Алёшке и Таньке, пошла на работу сама.

Тайка шла по улице, отвечая на приветствия знакомых, и пыталась вспомнить: во сколько она вчера пришла домой? И как? Но в памяти был провал.

Весь день её мутило, и донимала жажда.

Райка предложила опохмелиться, но Тайка отказалась.

Они разгружали из тракторной тележки комбикорм в приёмный бункер кормораздатчика, и Тайка захотела в туалет.

Закончив разгрузку, бросила плиску, и спрыгнув в бункер, а потом на землю, пошла в туалет.

Живот пучило и, оглядевшись по сторонам, она выпустила газы. Между ягодицами захлюпало липкое и влажное.

- Обосралась, что ли?

Она сидела в туалете, но позывов не было.

Встав, подтянула трусы, и вывернув, и наклонившись, присмотрелась и понюхала.

Белесоватая слизь и запах не аммиачный.

- "Сперма?" - Тайка оторвала страничку от, нанизанного на гвоздь, журнала "Крестьянка", искомкала и промокнула им трусы.

Оторвав ещё одну, подтёрлась, и натянув трусы, и обдёрнув халат, вышла.

Вечером, подоив корову и накормив ребятишек и мужа, пошла в баню, постиралась и помылась.

Это произошло на четвёртый день, когда выветрился хмель, и перестала болеть голова.

Разгрузив, вместе с Райкой, тележку с сенажом, зашли в бытовку и, напившись воды, вышли на улицу.

Яркое солнце слепило глаза, из свинарника вышла Галька и остановилась, зажмурившись.

- Ну чё, бабоньки, скоро обед! - она взглянула на часы, оттягивая рукав халата.

- О, куда это он, с Батрачихой, намылился? - кивнула она, в сторону тракториста, о чём-то разговаривающего с кладовщицей.

- Вовка! - крикнула она - Отъезжай! Разгрузили уже!

- Бесстыжая! Как у неё глаза-то не повылазят? Замужем ведь и дети

И обращаясь к подходящему мужчине - Сосед, а если Тонька узнает?

- Да иди ты, на хуй! Ссука! - рубанул сосед.

Запрыгнул в кабину, вырулил и уехал.

Галька засмеялась - Резкий мужик! И красивый, чёрт, как артист!

- Так он и есть артист: и на гитаре играет, и поёт, и пляшет - усмехнулась Райка.

- Уехал! - спохватилась Галька - Хотела ведь с ним, до магазина ...

- А он приглашал! - ухмыльнулась Райка.

- Куда? - уставилась на неё Галька, но тут до неё дошло, и она похотливо рассмеялась.

Тайка улыбнулась, так и не поняв, Райкиного, намёка.

- Ну ладно, я в магазин, а вы стол накрывайте!

Галька зашла в бытовку и, выйдя, через минуту, с сумкой, ушла.

- Пойду, загоню их - сказала Райка - А ты поставь картошку

Тайка зашла в бытовку, включила плитку и поставила кастрюлю с намытой заранее картошкой.

Сняла халат и, развязав платок, распустила волосы.

По радио шёл концерт по заявкам:

По плечам твоим

Спелым колосом льются волосы,

Только голову,

Только голову запрокинь.

Своей нежностью, своим голосом

Не покинь меня, не покинь ...

Неземной тоской сдавило грудь и из глаз потекли слёзы.

Билась о стекло и жужжала большая, жирная, иссиня-чёрная муха.

Райка не заходила, и Тайка вышла на улицу и, щурясь на солнце, пошла в свинарник. Шагнув в полумрак помещения, замерла от ужаса: в проходе, раскорячившись на полу, белела Райка, а над ней громоздился кто-то огромный, чёрный. Райка взвизгивала и хрюкала от удовольствия.

Тайка стояла, обливаясь холодным потом, боясь пошевелиться.

- Какого хера? - Тайка вздрогнула и обернулась - Ты там забыла?

Прикрыв глаза от солнца, Райка смотрела на Тайку

Наваждение рассеялось.

На полу, в проходе, похрюкивая, развалилась свинья.