— Привет.

Богдан остановился возле стола, с трудом подавив желание усесться рядом.

— А ты недолго спал.

— Да ну, недолго. По-моему, я только и делаю, что сплю целыми днями, — в голосе Кости проскользнули нотки раздражения. Он пожал плечами, и Богдан тут же сделал непроницаемое лицо, ожидая обвинений в адрес коварных старших братьев, подмешивающих снотворное в еду и напитки своих жертв, однако Костя молчал. Он лишь поднял голову и посмотрел на него таким рассеянным и тоскливым взглядом, что у Богдана сжалось сердце. Не думая уже ни о чём, он подошёл ближе и обнял Костю за шею, уткнувшись носом в густые тёмные волосы.

— Вот и хорошо, — пробормотал он. — Значит, отдохнёшь как следует.

Костя заёрзал, молча пытаясь освободиться, и его отпустили, но далеко не сразу. Богдан провёл губами по его щеке, коротко поцеловал в уголок губ и только потом разжал руки и сел на стул напротив. Налив себе полстакана сока, он внимательно посмотрел на брата.

— Как ты себя чувствуешь?

— Неужели тебе ещё не надоел этот вопрос?

Костя покачал головой, выдавливая из себя вымученную улыбку.

— Всё нормально, Богдан. Что со мной может быть не так, если я постоянно сплю и ничего не делаю. Лучше расскажи, кто это к нам приходил? Тот тип, в куртке?

— Это Феликс Стафф.

Богдан сразу же помрачнел, вспомнив восхищённый взгляд Феликса, адресованный Косте. Чёртов псих, похоже, и впрямь обладал чутьём на особенных. Ему было плевать на обычных людей, но его глаза всякий раз загорались фанатичным блеском при виде нечей, каждый из которых рассматривался в качестве потенциального кандидата в жертвы.

— Брат Ирэны? — удивился Костя. Он никогда не видел Феликса, но зато знал Ирэну и Давида, которые несколько лет назад гостили у них. — А с чего это он решил приехать? Ты пригласил его? Не помню, чтобы вы особо дружили.

— А мы и не дружили, — покачал головой Богдан. — Этот тип вообще не способен ни с кем дружить, поскольку у него не всё в порядке с головой. Он очень опасен и способен на страшные вещи.

— Ты как-то говорил, что он не жалует нечей.

Костя сжал в руках стакан с соком. На его лицо словно набежала тень.

— Дай угадать, эти страшные вещи касаются особенных? Он что, примкнул к фанатикам из «АнтиН» или других подобных организаций, которые объявили особенных вселенским злом?

— Костя.

Богдан вздохнул и, протянув руку, успокаивающе сжал ладонь брата, прежде чем тот успел её отдёрнуть.

— Клянусь, что я его не приглашал. Он сам приехал, надо полагать, потому что впутался в очередные неприятности с полицией. Феликс настоящий псих, и он действительно ненавидит особенных, но я не позволю ему и на шаг к тебе приблизиться. Я скорее сам его убью и закопаю где-нибудь в горах.

— Про горы мне нравится.

Костя покачал головой и негромко хмыкнул, показывая, что оценил шутку.

— Хотя прежде чем ты начнёшь кого-то закапывать, хочу напомнить, что я и сам могу за себя постоять. Я вполне справлюсь даже с таким страшным отморозком, как Феликс Стафф. Если, конечно, ты когда-нибудь выпустишь меня из дому.

Он бросил на Богдана испытывающий взгляд, от которого тот закатил глаза и развёл руки в стороны.

— Не начинай. Ты не узник в замке. Окончательно выздоровеешь, оклемаешься от слабости и можешь выходить из дому. Но моё условие ты помнишь — поклянись не делать глупостей и я тебе поверю. Никаких прыжков и никаких самоубийственных рейдов в горы.

— Ты слишком много просишь, Богдан.

Костя отодвинул стакан и резко вырвал руку из хватки брата. Шумно задышав, он на минуту отвернулся в сторону.

— Мне нравится то, что я делаю. Это часть моей жизни. Понимаешь?

— Часть?

Богдан тихо улыбнулся одними губами. Слегка наклонившись над столом, он перехватил взгляд брата своим.

— А ты моя жизнь, понимаешь? Не часть и даже не половина. Ты всё для меня. Когда ты рискуешь свернуть свою шею, ты ставишь под удар и мою. Если с тобой, не дай Бог, что-нибудь случится, то я скорее всего не захочу дальше жить. Просто не смогу, как бы эгоистично и жалко это ни звучало. Подумай об этом. Я тебя не шантажирую, просто говорю всё как есть.

— Я…

Костя вздрогнул. Он не смог ничего добавить и просто смотрел на брата расширенными тёмно-бирюзовыми глазами. Спустя минуту, всё-таки взяв себя в руки, он помотал головой и быстро провёл рукой по взъерошенным волосам.

— Ладно, я понял. Я просто… просто не могу пока ничего тебе пообещать. Давай закончим обсуждать эту тему в другой раз?

— Давай, — согласился Богдан. — Пусть будет в другой. А сейчас предлагаю поесть.

Он спокойно встал и направился к холодильнику. Благодаря стараниям ненадолго наведывающейся прислуги там всегда было несколько готовых блюд, которые оставалось только разогреть. Костя молчал и не уходил. Он сидел и растерянно постукивал пальцами по столу. Богдан был доволен. Пусть посидит и подумает. Засунув в микроволновку мясо с картошкой, он потянулся за чайником и тут же чуть было не упустил его на пол, услышав негромкий, но от этого не менее выбивающий из колеи вопрос брата.

— Слушай, а пока я спал, никто не приходил? Мне сквозь сон показалось, что я слышал голос Антошки.

— Со второго этажа?

Богдан медленно обернулся и посмотрел на Костю с недоверчивым видом.

— Ты серьёзно, что ли? Для этого у тебя должен быть слух даже получше, чем у чистокровных нечей. И потом, что делать твоей рыжей подружке здесь, а не в столице?

— Не знаю, — пожал плечами Костя. — Я же не утверждаю, что она была здесь. Просто мне показалось. Знаешь, мне кажется, что в последнее время я умею чувствовать всё по-другому. Не как…

— Обычный человек, — закончил за него Богдан, спокойно нарезая хлеб. — А как особенный.

— Да, — Костя покосился на него с заметным подозрением, но лицо старшего брата оставалось совершенно невозмутимым. — Тебя это напрягает? Моё чутьё?

— Не глупи, Белоснежка.

Богдан ловко водрузил на стол хлебницу и, наклонившись, поцеловал не успевшего увернуться Костю в висок.

— Я же говорил, что мне неважно, кто ты. Хоть тролль, хоть зачарованная принцесса.

— Сам ты…

Костя тихо фыркнул. Услышав писк микроволновки, он решил тоже принять участие в организации ужина и, встав, начал раскладывать еду на тарелки. Братья поели, перебрасываясь короткими фразами, а после еды Богдан быстро сгрузил грязные тарелки в посудомоечную машину и мягко потянул Костю в маленькую гостиную.

— Как насчёт посмотреть что-нибудь? Мы уже давно не устраивали киномарафон на весь вечер.

— Я согласен, если ты опять не усадишь меня за все части «Терминатора», — усмехнулся Костя. — Я его уже наизусть помню.

— Не выдумывай, последний раз я смотрел эту дребедень лет в тринадцать, — отмахнулся Богдан и, толкнув брата на диван, начал перебирать диски с фильмами. В конце концов они сошлись на незамысловатой французской комедии и последней части новых приключений Бэтмена.

Вечер получился спокойным и мирным. Богдан устроился на диване рядом с Костей. Обнимая брата за плечи, он поначалу не пытался распускать руки. Какое-то время тело Кости оставалось напряжённым, что было и неудивительно. Богдан и сам понимал, что у них наступило что-то вроде временного перемирия. Не собираясь сдаваться так просто, он начал с того, что принялся осторожно поглаживать брата по спине. Прикосновение было почти невесомым и таким ласковым, что Костя не пытался отстраниться. Сейчас ему совсем не хотелось продолжать выяснять отношения, и опять так же, как и утром, не хватило сил оказаться от тепла и покоя, даримого руками брата.

Богдан, радуясь, что его не отталкивают, потихоньку смелел. Осторожно подтащив Костю ближе, он скользнул руками под его футболку и начал поглаживать голую спину и бока.

— Отстань, а?

Костя приподнял голову и глянул на него. Серьёзно, но не сердито. Было видно, что он борется сам с собой.

«Всё ещё злишься», — подумал Богдан, и его охватила щемящая нежность, смешанная с определённой долей раздражения, направленного исключительно на себя. За то, что тянет так долго и ничего не делает.