— Привет. Кофе ещё остался?

У Кости был хриплый голос. Богдан вспомнил, как он стонал этой ночью. Костя почти не кричал, но его стоны, срывающиеся и громкие, полные болезненного наслаждения и мольбы, до сих пор стояли у него в ушах. Богдан вспомнил, и его тело моментально охватил жар, который он постарался проигнорировать, потому что сейчас было совсем не до этого. Костя избегал его взгляда. И это было плохо.

— Держи.

Богдан не стал протягивать брату чашку с кофе, подумав, что тот вполне может шарахнуться в сторону и нечаянно облиться кипятком. Он ограничился тем, что поставил чашку на стол и подвинул её вперёд. У него появился ощутимый привкус горечи во рту. Вовсе не от кофе.

Костя медленно подошёл и потянулся за чашкой. Его движения были неловкими и скованными. У Богдана задрожали руки. Он хотел сейчас только одного. Вытолкнуть Светку из дома, схватить брата в охапку, раздеть и уложить на кровать, чтобы осмотреть. Возможно, он был недостаточно осторожен прошлой ночью, несмотря на все свои усилия. Возможно, Косте до сих пор больно.

— Дополнительное соглашение, — напомнила Светлана, и Богдан осознал, что вполне готов её ударить. — Не кривись, уже почти всё. Я скоро ухожу.

— Ты с Артёмом приехала? — вдруг спросил Костя. — Вы сейчас в город?

— Да, Артём за рулём, — кивнула Светлана. — Ждёт меня. А что?

— Я поеду с вами.

Богдан похолодел, услышав слова брата.

— С какой это радости? — процедил он, с трудом заставляя себя говорить спокойно.

— Мне сегодня в институт надо пораньше.

Костя по–прежнему на него не смотрел, и это было ужасно. Уж лучше бы орал и обвинял. Богдан понял, что брат решил воспользоваться присутствием Светы. Если бы девушки не было, он, возможно, вообще бы не пришёл. Или чего доброго сбежал.

— Поехали, конечно, — пожала плечами Светлана. — Мы тебя быстрее довезём. Богдану вон ещё одеваться надо.

— Спасибо.

Костя аккуратно поставил чашку на стол и повернулся к выходу из кухни. Богдан не выдержал. Рванувшись вперёд, он схватил брата за руку и дёрнул его к себе.

— А ну, стой.

Костя покачнулся от рывка. Со свистом втянув в себя воздух, он болезненно поморщился, а потом поднял голову и, наконец, глянул на старшего брата. Его глаза отливали зеленью. И были абсолютно пустыми.

— Отпусти, Богдан, — тихо и отрывисто произнёс он.

— Костя, ты в порядке?

Светлана смотрела на них с откровенным недоумением. На какую–то секунду на её лице промелькнуло странное выражение. Глаза девушки расширились, а губы дрогнули, словно ей в голову пришла какая–то догадка, однако уже в следующую секунду она вернула себе своё обычное невозмутимое выражение.

— Богдан, ну что ты в него вцепился? Лучше пойди, оденься. Костя, ты не передумал? Поехали.

И они уехали. Богдана трясло. Несколько минут он просто стоял, вцепившись руками в край кухонного стола, а потом опомнился и помчался одеваться. Быстро сменив халат на рубашку и джинсы, он прыгнул за руль в считанные секунды, буквально сорвав машину с места. Однако всё равно не догнал. Машину Иванцовых он настиг уже в городе, возле офиса. К этому времени Светлана успела выйти из машины. Она как раз направлялась в кабинет, прижимая к груди папку с договорами.

— О, ты быстро, — кивнула девушка Богдану. — Прекрасно, значит, посмотришь соглашение. Тебя ещё график ждёт. Ты даже домой не заехал?

— Не заехал, — сквозь зубы протянул Богдан. — Где Костя? Куда вы его отвезли? Домой?

— Нет. Он попросил высадить его возле института.

Светлана вдруг окинула его внимательным взглядом.

— У вас всё в порядке, Богдан? Вы не поругались?

— Нет. Всё просто отлично. Я буду у себя.

Не глядя по сторонам и не отвечая на утренние приветствия сотрудников, Богдан прошёл в свой кабинет. Он не собирался заниматься какими–то там соглашениями или графиками. Сейчас у него было занятие поважнее. Дозвониться до брата. Богдан взялся за телефон, но уже после первого звонка стало ясно, что Костя отключил свой. Это было ещё хуже, чем утренняя игра мелкого в холодную войну. Некоторое время Богдан напряжённо раздумывал над тем, что ему делать. Хотелось наплевать на всё и всех и оправиться прямиком в институт. Если нужно, забрать брата прямо с пар и отвезти домой. А потом разобраться со всем, поговорить, объяснить… А что объяснить? Что он вот уже несколько лет сходит с ума по собственному младшему брату? Что именно поэтому затащил его в постель и даже не жалеет об этом? И что самое страшное — не собирается на этом останавливаться? Богдан откинулся на спинку кресла и потёр глаза. У него начало стучать в висках. Он решил дать Косте немного времени на то, чтобы успокоиться и прийти в себя. Совсем немного времени. Не более чем до вечера.

Однако ближе к вечеру ничего не изменилось. Костя не включил телефон, не перезвонил и не приехал домой. Богдан начал злиться, однако к его злости примешивалась ощутимая тревога. Он подумал, что сделал огромную ошибку, предоставив младшему такую фору. Надо было не ждать ни минуты, а сразу же притащить его домой. Богдан понимал, что сам во всём виноват, и осознание собственной вины ничуть не облегчало ему жизнь. С каждой минутой его тревога становилась всё сильнее. А что, если Косте стало плохо? Может, он заболел?

Не собираясь и дальше ждать неизвестно чего, Богдан сделал несколько звонков, решив задействовать некоторых «нужных людей», которые знали или могли узнать всё, что происходило в городе. Он примерно догадывался, где может прятаться мелкий, и в первую очередь попросил узнать адреса придурков, которые гордо именовали себя полночниками, поскольку обожали устраивать всякие экстремальные безумства, в том числе и прыжки на мотоциклах с Полночной гряды, самой опасной и крутой части горного серпантина. Необходимая информация поступила только к утру. К этому времени Богдан дошёл до того, что уже был готов позвонить мэру, который часто бывал у них в гостях и нахваливал мамину стряпню, и настоять, чтобы тот поднял на ноги весь город.

Узнав нужный адрес, Богдан не стал медлить. Он быстро добрался до небольшого частного дома, который располагался почти на окраине города. Это была большая и довольно запущенная хибара с облупившейся черепицей и кривым забором. «Дыра», — презрительно окрестил это место Богдан. Он даже не собирался звать хозяев или стучаться. Толкнув старую ржавую калитку, Богдан быстро прошёл заросший травой двор и поднялся на порог. Он уже протянул руку к двери, однако она открылась сама, и на пороге дома появился парень в мятых джинсах, чёрной растянутой футболке и с целой копной длинных тонких косичек на голове.

— Опа, а я тебя знаю, — громко и даже весело заявил парень, с любопытством уставившись на Богдана. — Так же, как и все в Северограде! Ты Костин брательник, да? Привет!

Богдан тоже уставился на него. Но скорее как на надоедливое насекомое, чем на собеседника.

— Где Костя?

— В доме, где же ещё.

Парень пожал плечами и тут же мотнул головой назад, живописно разметав по плечам свои косички.

— Но он вроде сказал, что не горит желанием кого–нибудь видеть. По крайней мере, в ближайшем будущем.

— И что? — прищурился Богдан. — Ты меня не пустишь в дом? Или попробуешь остановить?

— Могу попробовать, — парень энергично кивнул. — Только вот я думаю, что от тебя может быть какая–то польза. Ты в курсе, что Костя приболел? А в больницу ехать отказывается.

— Он болен?

Богдану этого хватило. Он не стал больше стоять и слушать разглагольствования парня. Отодвинув его плечом, он зашёл в дом и отправился на поиски брата. В этой дыре оказалось довольно много комнат, в которых было на удивление чисто и опрятно. Костя обнаружился в небольшой светлой спальне. Он лежал на диване, укутавшись в одеяло, из–под которого торчали только тёмные вихры, и недовольно заворочался, услышав приближающиеся шаги.

— Серый, опять ты? — послышался из–под одеяла хриплый и явно простуженный голос. — Я же сказал, что не хочу есть. Будь человеком, отстань!