Но товарищи или тоже хотели увидеть матч, или же у них были, другие причины, но только никто не смог оказать несчастному болельщику такой услуги.

И вот с восьми утра грустный Коля на вахте, на своей подводной станции, куда сходятся устья семи нефтяных скважин.

Обязанности его несложны: следить за приборами и через каждые два часа брать пробы нефти и газа. В трубах шумела нефть, выталкиваемая из недр высоким давлением и увлекаемая выделяющимся из нее газом. Но Муравьев плохо прислушивался к этому монотонному шуму, думая об исходе сражения на зеленом поле стадиона.

Часы показывали двенадцать. Мысленно Муравьев был там, на трибунах, среди возбужденных зрителей. Сейчас должно начаться! И вдруг блестящая мысль осенила его. Коля позвонил домой.

- Катюша,-закричал он,-что передают по радио, по городской сети?

- Не знаю. А зачем тебе?

- Надо. Включи, пожалуйста, узнай.

Было слышно, как простучали каблучки Кати по паркету.

И Муравьев отчетливо услыхал такие близкие сердцу каждого болельщика звуки спортивного марша, а через полминуты голос жены:

- Коля, ты слушаешь? Футбол транслируют.

- Слышу, Катенька. Катенька,-в голосе Коли появилась умасливающие нотки,-положи трубку к репродуктору, я послушаю. Матч очень сегодня интересный.

- Ты что, обалдел, Колька? Ты же на работе. Разве можно!

- Катюша, хорошая! Я немного. У меня тут все в порядке. Ну, чуть-чуть, до первого гола.

- Может, никакого гола вовсе не будет. Не проси, ничего у тебя не выйдет. Вот пожалуюсь Трофимову, он тебе покажет футбол,- уже более мягко сказала Катя.- Для этого он тебя принял на работу?

- Да ничего не случится, Катюша. Сделай, а? Я тебя тысячу раз поцелую за это. Ну, две тысячи!

- Ох, и плут! Ладно. Пять минут можешь слушать. Замечаю время.

Марш кончился, и довольный Коля услыхал знакомый голос комментатора, своего товарища Позднякова.

Позабыв обо всем на свете, оператор вместе с футболистами Ледяного острова отбивал стремительные атаки гостей, вместе с центром нападения прорывался к воротам команды Приморска. Долго не смолкал шквал аплодисментов, крики восторга.

А комментатор, очевидно, не меньше Муравьева увлеченный игрой, передавал сквозь гул голосов:

- Сейчас гости начинают с центра поля. Вот они стремительно атакуют ворота хозяев поля. Мяч у правого крайнего команды Приморска. Его атакуют двое полузащитников, но он ихловко обводит, передает мяч налево, а сам продвигается вперед... Получает обратный пасс, навешивает мяч на штрафную площадку... Здесь кто-то из защитников выносит мяч головой, но он опять в штрафной площадке в ногах у нападающих. Кто же будет бить? Удар! Штанга! Еще удар! Гол!! Нет гола. Это защитник подставил ногу, и мяч уходит на угловой. Гости будут подавать. Все игроки на штрафной. Подают. Мяч навешивается на штрафную площадку. Здесь не поймешь, что происходит. (Гул голосов превратился в сплошной рев, слова комментатора утонули в нем.) Вот мяч у Трескунова! Удар! Вратарь падает и вместес мячом оказывается...

Дружные крики заглушили конец фразы Позднякова.

Муравьев случайно оглянулся и мгновенно бросил трубку.

Над люком переходного тамбура горела красная сигнальная лампочка, а зажимы замка входного люка медленно поворачивались.

Кто бы это мог быть?-только успел подумать Муравьев, как люк медленно открылся, и внутрь станции вошел инженер по технике безопасности, а за ним двое рабочих.

- Что это ты не помог открыть входной люк? - сердито спросил инженер.

- Брал пробы и не мог отлучиться,- солгал оператор, краснея.- А что это вы и в выходной день не знаете покоя?

- У техники безопасности нет, брат, выходных дней,подмигнул Коле один из рабочих.- Надо кислородные баллоны сменить.

Муравьев хотел было помочь вынести старые баллоны, но инженер остановил его:

- Ты занимайся своим делом, а мы со своим справимся. Рабочий поднял тяжелый баллон за головку, но не удержал. Баллон со скрежетом скользнул по стальной дереборке и грохнулся на металлический пол. Муравьев еле успел отскочить, что спасло ему ноги. Телефонная трубка соскочила с аппарата, закрепленного на переборке, и повисла на шнуре.

- Тоже мне, техника безопасности,-проворчал Коля.- Вы так всю станцию разнесете.

- Осторожней! Берите вдвоем!-крикнул инженер, кладя телефонную трубку на место.

После смены баллонов инженер осмотрел станцию, поднялся к аварийной гондоле. Придраться было не к чему.

- Ты что, новичок? - уже добродушно спросил он Колю.-Что-то я тебя раньше не видел.

-- Я недавно перевелся сюда с машиностроительного.

- Ну, добре. Будь здоров!-простился инженер, исчезая в переходном тамбуре.

После ухода людей время тянулось особенно томительно. Стрелка часов, похоже, задремала, убаюканная тишиной.

Прошло всего четверть часа, а Коле, привыкшему к бурным темпам машиностроительного завода, казалось, что он торчит Здесь уже целую вечность. Он подготовил отборники и стал отбирать пробы нефти и газа. Первая, вторая... седьмая. Но что этo? Коля торопливо перекрыл краник, отставил отборник в сторону. Снизу из фланцевого соединения седьмой линии капала нефть, и еле слышно шипел газ. Оператор торопливо открыл инструментальный ящик и гаечным ключом стал затягивать фланец. Чем трудней подавалась гайка, тем реже капала йефть. Коля надел на конец ключа патрубок и всей тяжестью навалился на его конец. Так одну за другой он затянул все гайки. Течь прекратилась, только последняя капля, задержавшись, набухла лениво, нехотя.

Муравьев затер на полу лужицу натекшей нефти, отдуваясь вытер рукавом вспотевший лоб. Успокоенный, он поставил пробы на место, спрятал ключ. А через минуту на полу вновь появился темный мокрый кружок. Коля встал на четвереньки, заглянул под трубу. Капли, набухая, отрывались от фланца и тихо шлепались на пол. Чуть пахло газом. Новая попытка оператора стянуть фланцы ни к чему не привела. Боясь сорвать болты, Коля бросил гаечный ключ.

Ах, черт! Что же делать? Самое страшное-газ и пары бензина. Коле никогда с подобными вещами сталкиваться не приходилось. Курс техники безопасности, который он прошел, прежде чем был допущен на подводную станцию, не предусматривал такой случаи. Нет, как же. Есть!

Коля открыл кладовку, вытащил прорезиненный полужесткий кожух и толстый шланг. С трудом навел на фланец кожух, присоединил к нему шланг. Другой конец шланга он закрепил на патрубок вытяжной вентиляции. Теперь газ и пары бензина уходили через шланг. Но долго ли? Коля понимал, что с каждой минутой течь будет усиливаться, песок разъест мягкую металлическую прокладку, и нефть и газ неудержимым потоком хлынут в помещение. И никакая вытяжная вентиляция не поможет.

Он бросился к тэлефону, схватил трубку. Ни звука. Коля нетерпеливо постучал по рычагу - молчание, покрутил диск, еще раз подергал рычагникакого результата. Что за чертовшина! И тут он вспомнил уроненный кислородный баллон. Мцжет, поврежден кабель? Муравьев нагнулся к латунной трубке, идущей от аппарата к полу, и озноб покоробил спину. Ударом тяжелого баллона латунь была сплющена и порвана. Через разрыв торчал прорванный провод с разлохмаченной красной бахромой ниток изоляционной оплетки.

Пока он возился с повреждением, запах газа все усиливался. Подметки скользили по нефти. Опасения Коли оправдывались. Скорей, скорей! - торопил себя юноша.- Не успею - задохнусь.

Наскоро соединив обнаженные концы провода, дрожащими от напряжения пальцами Коля набрал номер диспетчерской.

* * *

- Диспетчерская слушает,-девушка включила репродуктор. Шум наполнил комнату.

- Говорит оператор с одиннадцатой станции. Скорей... Здесь авария! На седьмой линии пробило, разъело прокладку. Заливает нефтью... и газ тоже... идет. Вентиляция не справляется. Долго не продержусь. Скорей пришлите помощь. Раньше сообщить не мог. Провод был поврежден.

Шум в репродукторе усилился. Послышался приглушенный хлопок, и вдруг прорвавшийся в репродуктор шум сильной струи жидкости заглушил звук падающего предмета.