– Ну, всё, успокоился? – улыбнулась Лика, заглядывая в покрасневшие глаза. – Давай выбираться отсюда. Иди первый вдоль стенки, и смотри, куда ноги ставишь.

Тош в последний раз шмыгнул носом, кивнул и стал пробираться к выходу из ущелья. Лика задержалась, сматывая верёвку. И вдруг громадный валун, на котором она стояла, и который казался незыблемым, как сама земля, пошатнулся и стремительно поехал вниз. Лика и понять ничего не успела, как оказалась на дне той трещины, в которую едва не угодил Тош.

– Лика! – крик мальчишки утонул в грохоте мелких камней, сыпавшихся ей на голову.

– Замри! Не смей подходить! – сумела выкрикнуть ведунья. Она открыла глаза, пытаясь оценить ситуацию. Щель не особо глубокая – чуть больше человеческого роста, широкая вверху и сужающаяся ко дну. Это её и спасло. Она лежит на дне, а прямо над ней застрял валун, вместе с которым она падала. Лика перевела дух и попыталась выползти из-под камня. Не тут-то было. Левая нога не двигалась. Она прочно застряла, прижатая камнем, и как Лика не пыталась, вытащить её не получалось. Ведунья замерла, переводя дух и тщетно пытаясь справиться со страхом.

Сверху вновь послышалось шуршание камней. Тош подбирался к трещине. Если ещё и он сюда свалится…

– Тош! Кому сказала, не смей подходить!

– Лика! Ты как? Ты живая? Я сейчас. Только скажи, что мне сделать! Я тебя вытащу.

– Тош, слушай меня внимательно. Только ближе не подходи. Со мной всё в порядке, просто я застряла, и верёвка куда-то улетела. Ты меня не вытащишь. Иди сейчас в деревню, приведи помощь.

– Я лучше Рыжика приведу.

– Рыжику я приказала не выходить из дому. Беги в деревню, расскажи всё старосте или мельнику. Они помогут. Скажи только, чтоб верёвку с собой взяли и поторопились.

Лика старается, чтоб голос звучал спокойно и уверенно. Конечно, в деревне не бросят на произвол судьбы свою Мудрейшую, но и в ущелье Вечного Сна на ночь глядя никто не сунется. Разве что утром придут. Пускай большинство деревенских никогда не слышало слово «газ», но что в проклятом ущелье по ночам земля дышит ядом, все знают прекрасно. Но Тошу об этом говорить не обязательно. Сейчас главное – услать отсюда малыша.

– Ну, чего застыл? Чем раньше пойдёшь, тем раньше вернешься! Или ты думаешь, что мне так загорать нравится?

– Да, я понял! Я скоро! Лика, ты только дождись! – в голосе мальчишки звенят слёзы, но он уже взял себя в руки, на четвереньках полез вверх.

– Осторожнее там! Шею себе не сверни, – в след ему выкрикнула Лика.

Шуршание камней и возня вверху совсем затихли, и Лику снова охватил страх. Она раз за разом пыталась освободить ногу, но добилась только того, что вывихнула лодыжку. Молодая ведунья устало откинулась на спину. Говорят, эльфы – живучий народ. Может и ей эльфийская кровь поможет пережить ночь?

Солнце неумолимо клонилось к закату. Скоро нагретая за день земля начнёт остывать, и ядовитый газ начнёт скапливаться в низинах. Голова кружилась всё сильнее, хотелось спать. Интересно, это газ, или она всего лишь перегрелась на солнце, пока поднималась в гору? Или во время падения она ударилась головой сильнее, чем думала? Валун, застрявший в расщелине прямо над ней, казался огромным. Он застилал небо. Горы, камень над ней, камни вокруг неё – в мире не существовало ничего кроме камней. Лика растворялась в камнях, слышала их дыхание, ощущала каждую трещинку в их тяжёлых телах, чувствовала горячие волны тепла подземных недр. Земля была живая. И горы. И камни. И даже пыль под ногами. И она тоже хочет жить!

Лика подняла вверх руки, словно отталкивая нависший над ней валун. Ощутила ладонями шероховатую поверхность и тепло нагретого солнцем камня. И толкнула валун. Изо всех сил! Громадный камень взмыл в небо, как пёрышко. Лика торопливо отползла в сторону и опустила руки. Валун рухнул обратно, расколовшись на две половины.

Молодая волшебница часто дышала, приходя в себя. Что она только что совершила? Ладно, разбираться будем позже. Солнце скоро сядет. Нужно выбираться из расщелины и залезть как можно выше, туда, где концентрация яда будет не такой большой. Одна проблема – на левую ногу она стать не может. Нога распухла и ужасно болит. Вывих, а может даже перелом. Лика не решилась снять сапожок, чтоб как следует осмотреть ногу из опасения, что не сможет надеть его вновь. Кожаное голенище служило хоть какой-то поддержкой, да и перспектива лезть босиком по острым камням её ничуть не радовала.

Лика подтянула поближе к себе сумку с барсьей лапкой. Жаль, что сейчас нельзя ей воспользоваться, ведь барсья лапка вызывает сон. Придется обходиться собственными силами, а лечить себя Лике всегда было тяжелее, чем других. Всё, что ей удалось сделать – это немного унять боль. Перекинув сумку через плечо, девушка принялась карабкаться по почти вертикальной стене расщелины.

Демон Кайдо весь день бесцельно слонялся по дому, не находя себе места. Сейчас он сидел на полу своей комнаты и наблюдал за спящим демонёнком. Тот тяжело вздыхал, крутился и стонал, но не просыпался. Хоть его сон и был вызван магией, всё же это был самый обычный сон, ничего общего не имеющий со сном под печатью. Кайдо становилось легче при мысли, что демонёнок не повторит его судьбу.

Громко хлопнула входная дверь, послышался топот маленьких ног, и на пороге комнаты возник Тош. Но в каком виде! Весь оборванный, окровавленный, он бросился к демону, уткнулся лицом ему в грудь и зарыдал громко, отчаянно.

Большую часть обратного пути он мчался, не разбирая дороги. Спуск по сыпуну он проделал на пятой точке, разорвав штаны, и в кровь ободрав то, что под ними. Он давно сообразил, что никто из деревенских не пойдёт ночью в горы, тем более в проклятое ущелье, а значит, бежать в деревню нет смысла. Пленный демон оставался последней надеждой, и сейчас Тош громко ревел, цепляясь за демона, зарываясь лицом в его рубаху, не в силах остановиться и внятно объяснить, что случилось.

Кайдо неуверенно обнял его, погладил по взъерошенным волосам, вдыхая запах крови и отчаяния исходящий от человеческого ребёнка.

– Тош, ну не реви. Успокойся. Расскажи, что случилось.

– Рыжик. Лика. Она.… Спаси Лику, – и снова зарыдал, пряча лицо на груди демона.

Кайдо резко встряхнул мальчишку за плечи, так что его голова беспомощно дёрнулась, а зубы громко клацнули. Тош замер, глядя прямо перед собой широко раскрытыми глазами, зато рыдать перестал и принялся рассказывать всё по порядку.

Демон внимательно слушал, почему-то холодея от ужаса. Он только вчерашней ночью размышлял о том, что смерть хозяйки может принести ему свободу. Но сейчас, когда его обнимал плачущий ребёнок, эта мысль даже не пришла ему в голову. Он снова встряхнул мальчишку за плечи, заставляя поднять взгляд.

– Тош, посмотри на меня. Я помогу. Ты мне веришь?

Мальчик всхлипнул и неуверенно кивнул.

– Повторяй за мной. Я разрешаю тебе выйти из дома и уйти как угодно далеко.

– Я разрешаю тебе выйти из дома и уйти как угодно далеко, – срывающимся голосом повторил Тош.

Всё верно. Уходя, Лика запретила ему выходить без разрешения, но не уточнила – без чьего. Ещё вчера такой простой выход из ситуации не пришёл бы ему в голову, сейчас же это решение казалось естественным.

Кайдо поднялся на ноги, направляясь к выходу, Тош заторопился следом:

– Я покажу дорогу!

– Нет. Дорогу я и сам найду. Я побегу быстро. А ты останься и приведи себя в порядок. Ты только глянь, на кого ты похож. Тебя ж мельничиха прибьёт. Да и наша заноза выругает, когда вернётся.

Кайдо нёсся по лесу длинными лёгкими прыжками. Бежать по следу ведуньи и мальчишки оказалось легко. Может быть, будь Лика одна, выследить её оказалось бы труднее, но обратный след Тоша, который мчался напролом, не разбирая дороги, напоминал след маленького смерча. Кроме того, демон отчётливо чувствовал слабый запах его крови. Когда лес закончился, Кайдо уже давно шёл по этому запаху, не утруждая себя поиском следов и сломанных веток.