Литмир - Электронная Библиотека

– После этого вы больше не спали с его женой?

– Спал, Безымянный. После этого я на ней женился.

– Понятно, доктор Браун, вы – романтик.

– Это было давно.

– У чувств нет срока годности.

– У всего есть срок годности, Безымянный. Интересно, как вы меня смогли увидеть с повязкой на глазах. Нет, все же я абсолютно уверен, что вы увидели меня через щель.

– Это возможно, доктор Браун.

«Черт бы его побрал. Да что с ним сегодня такое? Он – как дохлая лошадь, которую пытаются привести в чувство палкой», – подумал про себя бывший солдат.

– Вы, наверное, устали. Я зайду к вам позже, может быть, ближе к ужину. Вы не против?

– Не против, доктор.

– До вечера, Р… Безымянный!

– До вечера, доктор.

Фредерик покинул палату и, когда услужливый санитар Гарри закрыл дверь на ключ, заглянул в открытую дверь рядом. Это была другая палата, просторная и светлая, с одним окном. На окне стоял горшок с хризантемой – судя по ее ухоженному виду, ей уделяли много внимания. На стенах висели фотографии синеглазого мальчика, который сидел на заправленной кровати и слушал в наушниках музыку.

Фредерик постучал в дверь. Юноша не услышал стука, так как по-прежнему слушал музыку, глядя на белую стену перед собой, время от времени кивая головой в такт. Доктор Браун не решился побеспокоить молодого человека, зайдя без спроса, он подумал, что лучше заглянет к нему в другой раз, когда тот перестанет слушать музыку. «Знакомство не должно отвлекать от чего-либо. С тончайшими инструментами следует обращаться нежно», – с этими мыслями Фредерик ушел прочь.

Будущий главный врач больницы, в которой он освоился достаточно быстро, изучил истории болезней многих пациентов, имена некоторых он записал в свой личный блокнот, чтобы незамедлительно уделить им время. Времени у доктора Брауна было много, и летело оно стремительно и незаметно, особенно когда пациент был ему интересен. Он записал в блокнот мальчика-аутиста и женщину в возрасте, которая, по мнению доктора Стенли, болела многими заболеваниями одновременно. Например, по четвергам у нее начинался панический страх при виде любого доктора в белом халате. Но как только доктор снимал халат, миссис Норис тут же успокаивалась и, как птичка, начинала сладко щебетать о самых интересных моментах своей незабываемой молодости. По понедельникам старушка забывала все на свете – имена врачей, пациентов, главных героев собственных историй, которые она рассказала практически всем. Она забывала абсолютно всех и абсолютно все, даже собственное имя, но как только наступало утро вторника, она сразу же все вспоминала и продолжала рассказывать подробности своей личной жизни, иногда весьма пикантные. Каждую субботу миссис Норис навещал ее невидимый, но пунктуальный друг – Адольф Добельманович Пульк. Он приходил в одно и то же время, ровно в девять утра, и никогда за ним еще не было замечено опозданий.

Миссис Норис никогда не стыдилась своего старого друга, а потому разговаривала с ним везде: в кабинете врача, на прогулке в саду, даже в туалете… И хуже всего было то, что она разговаривала с ним о своей личной жизни, о незабвенной бурной молодости, о том, чего у нее не смогли отобрать ни склероз, ни болезнь Альцгеймера по понедельникам. (По мнению доктора Стенли, она помнила все о своих, как он выразился, «похождениях» даже в этот день, хотя пациентка категорически отрицала это. Врачу казалось, что по понедельникам миссис Норис всегда выглядит болезненно и нервно, потому что ее язык нестерпимо чешется.)

– Да… Любопытный случай, – произнес доктор Браун вслух, читая заметки своего коллеги.

Когда он обнаружил, что сегодня как раз суббота, то по-детски обрадовался и решил лично навестить легендарного Адольфа Добельмановича.

– Добрый день, миссис Норис. Надеюсь, я не отвлек вас от беседы с почтенным Адольфом Добельмановичем, – сказал Фредерик, когда вошел в чистую и ухоженную палату, обои в которой были бежевого цвета. Посередине комнаты стоял письменный стол, а на нем лежала стопка старых книг с закладками, сиреневая ваза была наполовину наполнена водой, цветов в ней не было. Видно, увяли недавно, раз воду забыли вылить. В комнате было много света, единственное окно, как и у мальчика-аутиста, выходило на солнечную сторону. За кроватью около окна находился небольшой деревянный комод, на котором стоял старый граммофон, похоже, единственная старая вещь в этой комнате, если не брать в расчет саму миссис Норис. В воздухе ощущался аромат ландышей, чудесный весенний аромат, который доктор Браун никогда бы не спутал ни с чем, так как несколько лет покупал себе мыло с таким запахом. Фредерика удивило, что в палате старухи не пахло старыми пыльными платьями, скатертями, занавесками и даже газетами пятидесятилетней давности, не говоря уже об альбомах. Эта дама была какая-то другая, современная, что ли.

– Нет, не отвлекли, доктор. Адольф Добельманович вышел курить, а я сейчас как раз хотела поставить пластинку и послушать Моцарта. Присоединяйтесь! – любезно сказала она.

– С радостью, мадам. Благодарю вас.

– Садитесь на кровать, не стойте.

Доктор Браун присел. Хозяйка палаты была в розовом платье, ее губы были накрашены красной помадой, брови аккуратно выщипаны, кажется, она даже наклеила искусственные ресницы или нарастила их. По всему ее виду можно было смело заключить, что она собралась на свидание.

– А почему Адольф Добельманович не курит в комнате? – поинтересовался незваный гость.

– Он предпочитает курить на свежем воздухе и не портить воздух окружающим, – с достоинством ответила миссис Норис.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

8
{"b":"620342","o":1}