Как печально видеть мелкую зависть в великих мудрецах и наставниках мира сего. Я уже с трудом понимаю, чем руководствуются люди – да и я сам – в своих поступках.

Чего бы я ни дал, чтобы избавить мир от «измов»! Мы возимся с нашими «измами», как слепые кроты, свершая по отношению друг к другу столько низостей, что еще тысячу лет назад нужно было бы запустить нам в голову какой-нибудь кометой.

Чересчур хорошая жизнь часто портит характер так же, как чересчур обильная еда портит желудок, и в этих случаях как тело, так и душу с успехом исцеляют лекарства не только неприятные, но даже противные на вкус.

Я всегда пытался выразить в моих книгах благоговейное уважение к житию и учению нашего Спасителя, ибо таковы мои чувства.

Нет на свете обмана хуже, чем самообман.

Кто вопросов не задает, тот лжи не слышит.

Всю жизнь мы совершаем самые трусливые поступки с оглядкой на тех, кого ни в грош не ставим.

Дети, кто бы их ни воспитывал, ничего не ощущают так болезненно, как несправедливость.

Думая о ком-нибудь, мы тем самым получаем право чего-то ожидать от этого человека.

Самая лучшая форма учтивости, независимо от того, где человек воспитывался, <…> – это не совать нос в чужие дела.

…Бывают такие книги, у которых самое лучшее – корешок и обложка.

Дети от неудачных браков всегда особенно торопятся вступить в брак.

…Мистер Джинкс ушел в самого себя, ибо это было единственное место, куда он мог уйти…

Любящее сердце стоит больше, чем вся мудрость на свете.

Настоящая любовь – это слепая преданность, безответная покорность, самоунижение, это когда веришь, не задавая вопросов, наперекор себе и всему свету, когда всю душу отдаешь мучителю.

Люди, занимающиеся благотворительностью, делятся на два разряда: одни ничего не делают, но поднимают большой шум, а другие делают большое дело, но без всякого шума.

– Но содержать кабак джентльмен не может, ведь правда? – сказал я.

– Ни под каким видом, – ответил Герберт. – Зато кабак вполне может содержать джентльмена.

Мало на свете вещей более неприятных, чем ожидание кого-нибудь, в особенности если этот кто-нибудь где-то развлекается.

Так всю жизнь мы совершаем самые трусливые и недостойные поступки с оглядкой на тех, кого ни в грош не ставим.

А дороже всего то, что, с тех пор как надо мной висит черная туча, ты стал ко мне ласковей, чем когда светило солнце. Вот это всего дороже.

– В заповеди сказано, не убивай. Никогда не убивай, сэр! – Тут мистер Сластигрох выдержал укоризненную паузу, как будто собеседник утверждал, что в заповедях сказано: «Немножко поубивай, а потом брось».

Нет шоколада – нет завтрака!

Я решил, что если мой мир не может быть вашим, я сделаю ваш мир своим.

– Люби ее, люби ее, люби! Если она к тебе благоволит – люби ее. Если мучит тебя – все равно люби. Если разорвет твое сердце в клочки – а чем старше человек, тем это больнее, – люби ее, люби ее, люби!

В дурном обществе приобретаешь дурные наклонности.

Английский натуралист и путешественник, одним из первых пришедший к выводу, и обосновавший идею о том, что все виды живых организмов эволюционируют во времени и происходят от общих предков. В своей теории, основным механизмом эволюции видов Дарвин назвал естественный отбор.

Чарльз Дарвин был женат на своей двоюродной сестре. У них было десять детей, трое из которых умерли в раннем возрасте, а другие были болезненны и слабы.

Чарльз был большой любитель пробовать мясо редких зверей. К этому его приучили в Кэмбридже, со времен которого он состоял в Glutton-клубе, девизом которого было «съесть как можно больше редких зверей», чтобы диверсифицировать человеческий рацион. Во время своей кругосветки Дарвин ел броненосцев, пум, черепах, игуан и новооткрытые виды страусов, но маленькие симпатичные грызуны агути были его любимым лакомством. Он говорил, что они самые вкусные.

Чарльз Дарвин должен был стать священником или врачом, как его отец. Он даже посещал медицинскую школу при Эдинбургском университете, но часто пропускал занятия в угоду своим научным наблюдениям за природой. В какой-то момент он поступил в Кэмбридж с мыслями стать англиканским священником, но и с этим не срослось.

Авраам Линкольн и Чарльз Дарвин родились в один день – 12 февраля 1809 года. Ученый прожил почти на 20 лет дольше политика.

Чарльз Дарвин очень любил писать письма, которых за свою жизнь отправил приблизительно 14 500. Среди получателей были известные ученые всего мира.

Чарльз Дарвин считается ученым, но мало кто знает, что он не получил специального биологического образования.

Чарльз Дарвин вспоминает, что, собирая коллекцию насекомых, он никогда не убивал жучков, но подбирал мертвых, считая, что не вправе лишать жизни какое-либо существо.

Дарвин отправился в пятилетнее кругосветное плавание в качестве натуралиста (без жалованья) на парусном судне «Бигль». В дорогу Дарвин взял с собой Библию и книги Мильтона и Гумбольдта, а также копию первого тома Лайелла о принципах геологии. Он также взял бинокль, геологические увеличительные стекла и банки для сохранения образцов.

Вопреки существующему мнению, Дарвин поднялся на борт «Бигля», отправляющегося в кругосветку, не в качестве приглашенного натуралиста. Его позвал капитан корабля Роберт Фитцрой с официальной формулировкой «как джентльмена», чтобы коротать время в длинном путешествии за разговором с интересным человеком. К тому времени на корабле уже числился исследователь-натуралист Роберт МакКормик, бывший еще и бортовым доктором.

Кругосветное путешествие заняло больше времени, чем планировалось. Вместо двух лет «Бигль» провел в море пять. Самым запоминающимся для всех пассажиров стала высадка на Галапагосских островах, где Дарвин обратил внимание, что тамошние животные при своей похожести имеют разнообразные особенности для выживания в своей среде обитания.

У нетленного труда «Происхождение видов» при первоначальной публикации в 1859 г. было другое, весьма противоречивое название – «Происхождение видов путем естественного отбора, или Сохранение благоприятных рас в борьбе за жизнь». К шестому переизданию в 1872 г. появилось название, которое мы знаем.

Несмотря на то что старик Дарвин любил съесть какую-нибудь редкую зверушку, многие виды были названы в его честь, например отряд галапагосских зябликов, наблюдения за которыми подтолкнули ученого к разработке теории естественного отбора. Дарвин обратил внимание на клювы этих птиц, которые у представителей с разных островов сильно различались и были приспособлены для потребления уникальной пищи в собственной среде обитания.