Когда она, наконец, добралась до люка, первые отростки серой смерти были уже в нескольких метрах от нее.

Она дотянулась до края люка, крепко ухватилась за него и отчаянным рывком вырвалась на свободу. Ее кислородный баллон глухо ударился о корпус судна. Этот звук странно громко отозвался в огромном, пустом корпусе и, как дьявольская усмешка, резко прозвучал в ее ушах.

Она поплыла прочь от корабля, изредка бросая испуганно-любопытный взгляд через плечо. Вода снаружи была почти такой же жуткой, как внутри обломков, и со светом, казалось, что-то было не в порядке.

Луч фонаря мигал и терялся уже через несколько метров в этой серой неопределенности.

Серой?..

Дамона рывком подняла голову, когда до конца поняла эту мысль.

Над ней, не более, чем в пяти метрах над головой висел плотный, серый покров.

Она испуганно оглянулась и увидела, что окружена со всех сторон. Это были не движущиеся серые снежинки, которые она видела при спуске, а бурливая стена, которая колебалась со всех сторон и беспощадно приближалась.

Дамона была в западне - в пузыре относительно чистой воды диаметром около десяти метров, который со всех сторон был охвачен смертоносной серой массой.

И пузырь неумолимо уменьшался.

Форд с почти двухсоткилометровой скоростью мчался на восток. Автострада в это время была настолько пустынной, что водитель едва ли рисковал попасть в поле зрения радара или по ошибке обогнать полицейскую машину. Расстояние до Лондона быстро сокращалось и световой колокол этого огромного центра уже долгое время висел над горизонтом, как мягкое, желтое мерцание.

Томпкинс наклонился и включил радио.

Тихий, ритмичный кантри-рок донесся из динамика и заглушил монотонный шум мотора.

Смит сморщил лоб, бросил на своего спутника почти укоризненный взгляд и снова выключил радио.

- У меня болит голова, - объяснил он.

- Сильно?

Смит покачал головой.

- Нет. Я просто устал, вот и все.

Он демонстративно широко зевнул, посмотрел на часы, вмонтированные в приборную панель, и удовлетворенно кивнул.

- Через двадцать минут мы будем в отеле. А завтра в это время мы уже будем лететь в Париж. Шеф очень обрадуется нашему подарку, - добавил он и слегка усмехнулся.

Томпкинс полуобернулся и бросил взгляд на два маленьких, невзрачных прибора на заднем сидении.

- Он хотя бы притащил то, что нужно? - спросил он.

Смит засмеялся.

- О, да. Прибор телеуправления и что-то еще, чего мы до сих пор никогда не видели. Насколько я понял, это модернизированный горизонт. Там разберутся, дружище.

Он снова стал серьезным.

- Иногда, - сказал он, - у меня появляется желание все бросить и поехать в деревню, на дачу. Такие дни, как сегодня, доканывают меня.

- Из-за Сильсона? - удивленно спросил Томпкинс.

Смит кивнул.

- Он был как ребенок.

- Это точно, - подтвердил Томпкинс. - Но я смотрю на это иначе. Я считаю, что мы на войне, а на войне жертвы неизбежны.

- И невинные жертвы? - спросил Смит.

- Невинные? - повторил Томпкинс, как будто это слово было каким-то непристойным.

Смит вздохнул.

- Возможно, это и есть причина того, что вы никогда не займете такого поста, как мой, Томпкинс. Хладнокровный убийца редко делает карьеру.

Лицо Томпкинса помрачнело. Его губы задрожали, но он взял себя в руки и молча уставился через лобовое стекло на дорогу»

Смит слегка улыбнулся.

- Не обижайтесь, Томпкинс. Это не говорит о моем плохом к вам отношении. Только иногда действует на нервы, когда я должен убивать человека.

- Но это нужно, - еле слышно сказал Томпкинс.

- Я знаю, - ответил Смит.

Он вздохнул. - И это еще хуже.

Он сжал губы в тонкую линию и покачал головой.

- У вас найдется для меня сигарета?

- Разумеется.

Томпкинс немного порылся в ящичке, взял сигарету, передал ее Смиту и щелкнул зажигалкой.

- Портфель, - спросил он не из простого любопытства, а из желания сменить тему. - Что в нем? Вы уже видели?

Смит покачал головой.

- Сильсон пытался его открыть, но ему не удалось. Я открою его в отеле. У меня есть необходимый инструмент.

Томпкинс обернулся еще раз и посмотрел на портфель.

- Что в нем может быть? - пробормотал он.

Смит пожал плечами. - Все, что угодно, начиная от завтрака пилота до секретных государственных документов. Но я не думаю, что там что-то серьезное.

- Почему?

Смит засмеялся и затянулся сигаретой.

- Разве они оставили бы его лежать три дня в обломках самолета, если бы там было что-то важное?

Но они не знали, что портфель содержит бомбу замедленного действия, которая, возможно, опаснее, чем все атомные и водородные бомбы, вместе взятые.

А она начала тикать в тот момент, когда Сильсон в первый раз открыл портфель.

Совсем потеряв надежду, еле двигая ластами, Дамона висела посредине ловушки, что уменьшилась до пяти метров, до тех пор, пока движение стенок не прекратилось.

Но они не стояли неподвижно, а двигались, словно принуждая Дамону двигаться так в определенном направлении.

Она уже в который раз смотрела на манометр своего кислородного баллона. Воздуха хватит едва ли на двадцать минут. Но она сомневалась, что продержится так долго. Ей все тяжелее было держаться в этом маленьком пузыре и двигаться вместе с ним. Почти часовая подводная экспедиция и поспешное бегство из обломков истощили ее больше, чем она предполагала.

Она поняла это после того, как пыталась вызвать Майкла и Бена. Но либо серое облако поглощало все радиоимпульсы, либо с ее друзьями на берегу что-то случилось.

Эта мысль казалась справедливой, но в то же время глубоко пугала. Не было сомнений, что они попали в ловушку. Тот факт, что серая таинственная материя убила Сэгиттера, а ее оставила в живых, безусловно доказывал, что ее поведением управляли - или серая слизь была чем-то большим, а не просто пустой протоплазмой. Дамона не знала, чего ей больше бояться.

Постепенно стало светлее. Луч ее фонаря в последние минуты значительно потускнел. Батарейки садились. Но зато сейчас через серую стену над ее головой проник мутный свет, показывая, что она приближается к поверхности. Показалась маленькая яркая точка, которая быстро выросла до круга и потом, все более увеличиваясь, превратилась в свободную воду.

Это была поверхность!

Дамона двумя-тремя сильными рывками всплыла наверх, с облегченным вздохом вырвалась на поверхность и зажмурилась. Уже наступили сумерки, но после такой плохой видимости под водой даже этот слабый свет казался ослепительным.

Она осмотрелась. Ее отнесло далеко. Акватория порта была уже позади нее, а она находилась в реке.

Прямо перед ней было судно - белая моторная яхта с низкой надстройкой и греческой надписью на борту. Веревочная лестница спускалась с борта.

Дамона повернулась и посмотрела на причал. Портовые сооружения, казалось, были оставлены. Машина, в которой приехали Майкл и Бен, еще стояла там, но от них не осталось никаких следов.

Маленький круг чистой воды, в центре которого находилась Дамона, начал постепенно стягиваться. Она тщетно искала путь к отступлению или возможность вырваться.

Единственная возможность избежать прикосновения к этой дьявольской материи было судно, но Дамона поняла, что там ее ждет еще большая неожиданность. Однако она больше не могла оставаться в воде. Несмотря на отличный костюм из синтетического каучука, она уже начинала страдать от переохлаждения. Ее члены казались жесткими и онемевшими, и Дамона почти зримо ощущала, как силы покидают ее.

Она повернулась, легла на воду и поплыла к судну.

Когда она вскарабкалась по лестнице на борт, силы се настолько истощились, что ей пришлось отсидеться почти десять минут, пока ее колотившееся сердце не успокоилось до такой степени, чтобы она смогла расстегнуть ремень и стащить маску. Она сняла баллон и маску, вытащила мундштук и, шатаясь, поднялась. Ее рука нащупала ручку широкого водолазного ножа, из ее снаряжения. Хотя она и не думала, что он может ей понадобиться, но это давало ей хоть какое-то успокоение в том, что она не совсем беспомощна.