Парень читает это в чужом взгляде, даже не открывая глаз. Он не знает, когда пройдет его сверхвосприимчивость, но что-то подсказывает - все останется, как было, просто станет еще одной ступенькой эволюции тела и разума. Мальчишка отпускает мужчину, когда тот опускается ниже, и судорожно выдыхает, когда Куроро трется щекой о его эрекцию через тонкую ткань белья. Все, что Курапика может - завести руки над головой, вцепляясь в кожаный край обивки. Люцифер издает негромкий смешок, выпрямляясь, стягивая ткань и откидывая в сторону, туда же, куда до этого отправились и штаны. Он сидит меж чужих тонких ног, которые Курута не может сдвинуть, любуясь восхитительнейшим в своей эстетичности зрелищем. Никогда в своей жизни, мужчина не хотел кого-либо так же сильно - не только физически, но и чужой разум... душу. Ему кажется, он видит, как она мечется в совершенном теле хрупкой светлой тенью, и его собственная темнота стремится соединиться с ней, сплестись, укрывая, но не поглощая. Нет, не потому, что ему не хочется - а по тому, что она сильнее, чем кажется, и не даст полностью подчинить себя, не станет безликой спутницей, тихой, бледной и послушной. Она будет рядом с ним, достойная - почти равная. Больше, чем он позволял в своей жизни кому-либо еще.
Одной рукой обхватив чужое возбуждение, он облизывает собственные пальцы другой руки, и осторожно вводит в мальчишку - сначала один, наслаждаясь горячей бархатной глубиной, заставляя расслабиться и понять, что все произойдет постепенно. Время торопит их, но он не может позволить себе быть как те ублюдки на Свалке, никогда не жалеющие своих партнеров. Что по-настоящему приятного может быть в изнасиловании? Это лишь показатель своего собственного бессилия, неспособность получить желаемое никаким иным способом. Он же вор - и он украдет своё искусно и ловко. По тесным мышцам, мужчина может определить, что, несмотря на поцелуи с фокусником, у его принцессы еще никого не было. Слишком туго, узко. Он раскрывает его для себя постепенно, добавляя слюны и пальцев, пока внутрь не помещается уже четыре, а Курапика не стонет в голос, ногтями разрывая кожаную обивку сидения от возбуждения и восхитительной боли переплавляющейся в удовольствие. Вот только разрядиться ему не позволяет сильная рука и жесткая хватка, смыкающаяся в кольцо у основания члена. Мужчина вынимает пальцы, на ощупь находит в бардачке гель для рук с ало̀е, который еще днем туда забросил один мальчишка, любящий ухаживать за собой. Чужие щеки вспыхивают алым от того, что Курута видит знакомую баночку в чужих руках. Можно лишь порадоваться, что тот на водной, а не на масляной основе. Мысли в голове дурные, путанные, растерянные, пошлые, а частью и откровенно глупые. К примеру, то, что он никогда, без хотя бы внутреннего смущения, больше не сможет пользоваться этой линейкой косметики.
- Расслабься, - со смешком произносит мужчина, притягивая чужие бедра ближе. Он за все это время, и пальцем не прикоснулся к себе. Эрекция брюнета выпирает из штанов невероятно болезненно-большая. Он расстегивает ширинку брюк и приспускает белье, открывая большой, гладкий и подтекающий семенем орган. Курапика когда-то думал о сексе с Хисокой? Он слишком плохо видимо представлял, что его ждет, ориентируясь на забавные комиксы из сети, и на не очень-то возбуждающее порно. Хочется закрыть лицо руками - по тому, как закрытые веки, через которые он видит, точно не спасут его от смерти из-за смущения. Мужчина выдавливает на ладонь прохладный прозрачный гель и размазывает по всей длине щедро, прекрасно представляя по рассказам Фэйтана насколько муторно в первые разы с мальчишками-девственниками. Несмотря на невысокий рост, азиат имел не маленькие аппетиты в области секса, и еще на Свалке перепробовал многих, желающих получить заступничество или помощь Паука.
Головка прижимается к аккуратному колечку мышц, и он направляет себя рукой, проникая с трудом, через, казалось бы, разработанный вход. Куроро тихо шипит от узости, какой никогда не бывает с девушками. А Курапика стонет, ощущая обжигающее проникновение, то, как его заполняют изнутри до предела, медленно, но безжалостно, давая лишь чуточку привыкнуть, но не отстраниться. Перед глазами все вспыхивает алыми искрами, голова кружится, воздуха не хватает. Когда мужчина начинает двигаться, он может лишь беспомощно сжимать коленями чужие бедра, невольно делая угол проникновения еще глубже. Ритм сначала плавный, а затем становится все быстрее и быстрее. Тело блондина отзывается на каждое движение Куроро, он плавится, не разделяя боли и удовольствия, словно превращаясь в нечто новое, яркое и живое. Его прошлое окончательно меркнет перед наступающим будущим. Он, кажется, шепчет что-то беззвучно, прижимаясь влажной взмокшей кожей к чужому горячему торсу, перед тем, как сознание вспыхивает сверхновой вспышкой незамутненного чистого удовольствия.
- Я знаю, - негромко отвечает на это мужчина, но парень уже не понимает смысла слов, звуки не складываются в понятные сочетания и не могут пробиться к отключающемуся мозгу.
"Сладких снов, принцесса".
-17-
Солнце медленно поднимается над горизонтом, нагревая землю. Сентябрь окончился, отлетел листом календаря, и осень полноценно вступила в свои права - пожелтели листья на деревьях, а небо стало еще пронзительней и ярче, будто тоскуя о ярких красках отступившего теплого лета. Вчера, в адреналиновом угаре они и не замечали температуры вокруг, но сейчас Курута просыпается от колкой прохлады, проникающей в приоткрытую дверцу автомобиля. На нем нет ничего кроме чулок и накинутого сверху тонкого одеяла, видимо, принадлежавшего предыдущему владельцу машины, которую Куроро угнал. По крайней мере парень не помнит у них именно такой вещи. Дорогая, приятно пахнущая чьими-то духами - тонкими и теплыми. Несмотря на украшения, которые мужчина крадет, и вещи, что шьют в ателье Йоркшина по его заказам, они все равно живут как бродяги под мостом. Это у них обоих в крови - закутаться в самое теплое, плотно наесться и ухватить книгу поинтереснее. Курапика не задумывался о подобном раньше, но, видимо, сказывается жизнь Люцифера на Свалке. Он слышал среди теневиков о том, что почти все Пауки выходцы из этого забытого богами и людьми места. Но и сам блондин имеет похожие привычки, несмотря на свою амнезию. Он часто откладывал еду на потом, убирая в сумку, всегда доедал то, что оказалось в его тарелке. Парню проще не заказывать и не покупать того, что он не сможет сесть, нежели потом выбросить драгоценную пищу. Это въелось где-то на уровне рефлексов - и от того осталось до сих пор с ним.
Солнце болезненно давит на глаза - но уже не так, как накануне. Это сложно терпеть, и Курапика закрывает веки - он по-прежнему может видеть через них, пусть цвета приглушены, но все равно выглядит и ощущается невероятно. Рядом на сидении лежит кусок ткани - то, что осталось от его штанов, относительно целым и чистым. Куроро накрыл чужое лицо, чтобы солнце не мешало мальчишке спать, а он во сне сбросил - и проснулся, от яркого света и прохлады в итоге. Самого мужчины нет рядом - но блондин слышит плеск воды от реки и волна Эн, брошенная по привычке, говорит о том, что мужчина умывается, стоя по колено в плавных волнах, закатав брюки изрядно. Рубашка и пиджак вчера почили смертью храбрых, а смены они с собой не взяли, кажется. Нет, точно не взяли - не подумали просто, слишком много адреналина предвкушения и ожидания.
Мысли в голове тягучие, словно патока, ленивые. И он не сразу вспоминает чужие слова вчера. Горло чуть сдавливает на миг, приходится начать считать про себя вдохи и выдохи, успокаиваясь. Куроро отсылает его до тех пор, пока не сможет снова пользоваться аурой. Воспринимается неожиданно болезненно. Не коробит, нет - но все только, наконец, обрело стабильность, как он снова должен уходить, пусть и не навсегда. В чужих решениях сомневаться не имеет смысла - этот мужчина сделает точно, как задумает. Если нужно, то даже через силу. А в последнем случае, еще и вполне может разочароваться в чужом глупом поведении. Они справятся. Парень невольно стискивает ткань одеяла в кулаке, а потом плавно отпускает, беря свои эмоции под контроль. Мужчина сказал, что он будет с семьей. В этом есть что-то, от чего внутри все сжимается растерянно и... тепло. Нет, Курапика не будет анализировать, не станет в кои-то веки строить прогнозы - он просто поступит так, как ему велели.
