Чтобы развеять ожидание и спокойно пересидеть-то время, в которое мафия гудела, словно растревоженный улей, из-за смерти всех Крестных Отцов, парень решил снова занять артефакторикой, как и хотел раньше. Он заставил Сову, под жестким приглядом, создать еще несколько полотнищ, и теперь вышивал на них руны удержания - они не дадут мантии из Нен распасться после дезактивации, или исчезнуть в случае смерти хозяина. Десяток раз блондин запарывал работу, пока, наконец, не плюнул и не нанес необходимые рисунки мелом. А теперь вышивал их ниткой, через которую пропускал энергию, как при написании - старательно учась дозировать до десятой доли процента, вкладываемые усилия. Выматывало точно так же, как и тренировка с тяжелым грузом - до гудящих от усталости мышц, но и привыкание тоже происходило. Он исколол все пальцы, но наконец, завершил рабочий образец. Сова, чтобы не раздражал его своими мрачными взглядами, теперь обретался в соседних комнатах, в статичной ловушке, останавливающей время внутри себя.

Стол в помещении временной базы парня теперь завален кучей заготовок и расчетов. Артефакторика действительно увлекала - и, как оказалось, именно благодаря ней, приставка Острова Жадности, которой завладел Курута, и была столь не убиваемой - на просвет стали видны символы, плотной вязью покрывавшие внутренние части корпуса. О таком уровне мастерства, блондин мог только мечтать пока. Рядом тихо завибрировал телефон и парень, зубами разорвав последнюю нитку, взял его в руки.

"Гон" - значилось на дисплее.

- Hai, - выдохнул с мягкой улыбкой в динамик блондин.

- Привеееет, Курапика, - голос друга прозвучал негромко, но бодро.

- Привет, Гон. Как ваше с Киллуа самочувствие? - парень откинулся на стену и запрокинул голову, расслабляясь. Тугой узел беспокойства в подреберье, немного ослаб от этого звонка.

- Уже гораздо лучше, - похвалился мальчик. - Вот только Остров жадности мы так и не добыли - говорят, какой-то мужчина купил все копии за астрономические суммы, - друг заметно скис от таких новостей. - Мы попробуем наняться к нему - он вроде набирает людей, которые пройдут за него игру. Не хочешь пойти с нами?

- Хм... я подумаю, - Курута улыбнулся шире. - Наверное, приду к вам в гости, и послушаю все ваши сверхубедительные доводы "за", - он встал плавно, начав собираться.

- Ура! - воскликнул Гон - Будем ждать тебя! Ой, я пошел. Случайно Киллуа разбудил, и он сейчас будет меня убивать! Ааааа! - связь отключилась под веселый смех ребят с той стороны. Курапика осторожно убрал трубку, невольно зацепившись взглядом за немного потрепанную, пушистую игрушку-брелок. Черный паук остался, как напоминанием о том, к чему он был близок. Нет, однозначно пора выползать на свет. Он уже достаточно восстановился и теперь может попытаться сам найти Куроро. Может, кто-то что-то знает среди теневиков. А можно просто прошерстить город, хотя наверняка Пауки уже его вдоль поперек частой гребенки прочесали.

Блондин собрал волосы в не тугую косу, натянул тунику и корсет. Узкие джинсы, сапоги и кожаная куртка завершили процесс. Даже красится в этот раз не стал - а то чего доброго, Леорио снова в ступор впадет, только мазнул ароматным блеском по искусанным нервно губам. Он прихватил с собой Остров Жадности в небольшом рюкзачке, немного нужных вещей и отправился наружу. Осенний день выдался теплым, даже жарким, приятно окутывая теплом ноющие кости. Мафия, как ни странно, его не искала. Возможно, Шалнарку удалось затереть записи с камер слежения, а свидетелей они не оставляли. Мысли о главе Риодана отзывались натянутыми струнами внутри - непривычно и тревожно. Он не хотел быть таким открытым, уязвимым по отношению к не знакомому толком мужчине - но, невольно, каждый раз тянулся к кольцу, висящему теперь на тонкой золотой цепочке на шее, прикасаясь к нему пальцами или прижимая к губам, чтобы унять тревогу. Тот же Хисока не смог пройти через его щиты за все встречи, а Люцифер - просочился, словно бесплотный дух. Фантом. Призрак.

Уже возле самой больницы Ассоциации, парень ощутил знакомую ауру. Она коснулась его тягучей липкой волной и потянула в переулок.

- Смотрю, Пауки тебя не тронули, - лицо Хисоки было привычным дружелюбным оскалом.

- Смотрю, тебе нечем заняться, - произнес в ответ Курута, ощущая вспышку чужих эмоций горячо в подреберье.

- Почему же - я присматриваю кое за кем, - золотые глаза скосились на мгновение в сторону госпиталя. - Практика показала, что нужно куда лучше беречь свои ценности. - Вздохнул показательно и развел шутовски руками в стороны. - Ты злишься на меня за то, что я тебя бросил с Риоданом? - спросил вдруг, глядя цепко в чужое лицо. Одна рука мужчины метнулась вперед, и он притянул парня к себе за талию, вжимая в свое сильное твердое тело. Курапика моргнул и вздрогнул от соприкосновения кожа к коже - ладони мужчины почти мгновенно пробрались под его куртку, лаская жестко татуировки золотом. Парень выдохнул от сладко-болезненного ощущения.

- Злюсь, но не на тебя, - дернул плечом и посмотрел снизу-вверх недовольно. - Скорее в целом на ситуацию.

- Почему-то, мне кажется, что это далеко не вся правда, - чужие пальцы прошлись вдоль позвоночника, скользнули под нижний край корсета, лаская полоску открытой плоти над ремнем джинс. - Возможно, ты злишься и на себя? - он прижал руку плотно к коже собеседника и ощутил, как дернулся чужой пульс. - О да, - протянул, глядя в красивое личико. Хисока ощущал, что у его возможного будущего противника есть по-настоящему кровоточащая рана. Рана, по имени Куроро Люцифер. - Не волнуйся так, мой драгоценный. Куроро легко тебя забудет и найдет что-то столь же интересное. Он весьма непостоянен и тем более не склонен к отношениям, - мужчина скрипуче рассмеялся, ощущая, как каждый его удар попадает в цель.

- Тебе смотрю, нравятся подобные вещи, - Курапика склонил голову к плечу и прижался теснее, надавливая бедром на чужую легкую эрекцию, заставляя Хисоку чуть слышно охнуть. С такой нервной возбудимостью, у фокусника наверняка она возникала невероятно часто. Это можно было назвать вариацией приапизма, очень и очень болезненной для мужчин болезни. Не удивительно, как легко рыжий лис срывался с нарезки. - Я не волнуюсь. Может мне и тревожно за него, но я знаю, что он тот, кто способен о себе позаботиться. И в курицу-наседку превращаться не собираюсь. - Он забрался кончиками пальцев под чужую одежду, лаская рельефные кубики горячего пресса и ощущая, как только усиливается возбуждение мужчины. - Но ты тоже не волнуйся. Гон о тебе прекрасно помнит. - Усмехнулся легко, увидев, как блеснула сталь в золотых глазах хищника напротив. - Сначала я думал, что ты всего лишь ждешь, когда он раскроет свой потенциал. Но теперь кажется, вижу гораздо глубже.

Курапика откинул волосы чуть назад, за спину, привставая на цыпочки и почти дотягиваясь до чужого рта. Сегодня, на его губах лишь чуточка блеска, и нет косметики на лице. Дыхание парня пахнет вишней, заставляя ноздри мужчины трепетать жадно и голодно.

- Как тебе это - впервые в жизни волноваться за кого-то? Думать о том, что не смог защитить и уберечь? - с каждым словом Курута, чужое лицо все сильнее заострялось, улыбка пропадала с него. - Он дорог тебе не меньше, чем мне. Возможно даже и больше... в некоторых смыслах. Настолько, что ты даже готов ждать, пока он повзрослеет. Вот только для тебя, это чувство настолько же дискомфортное, как и мне - волнение о совершенно незнакомом мужчине. И ты пытаешься развести меня на эмоции, чтобы самому почувствовать себя лучше. Но этот фокус не пройдет, - Курапика говорил, даже не обращая внимание на усиливающуюся чужую хватку на своих бедрах, оставляющую багрово-черные синяки. Блондин словно тоже хотел ужалить в ответ побольнее. Однако его лицо вдруг стало по-настоящему мягким. - Пойдем к нему. Может он и будет растерян, но обрадуется. Просто по тому, что Гон такой, какой есть, - улыбнулся и поднял руку, проведя по чужой щеке кончиками пальцев мягко, собирая на них пудру и крупицы грима. - Я не знаю, где сейчас тот, кто стал важен для меня. А ты знаешь, где важный тебе человек, но не идешь. Не понимаю тебя совсем, - невесомо поцеловал чужие губы и отстранился, выскальзывая из чужой хватки. Однажды, они может, и сойдутся в схватке, пробуя друг друга на прочность по-настоящему. Однако это будет совсем не сейчас.