В сторону Курапики метнулся внимательный, вопросительный взгляд Шалнарка, но Курута качнул головой едва заметно. Он не рассказывал ему еще, насколько необычно видит теперь других людей, только Фэйтану. Однако, по едва уловимой паутинке связи, аналитик смог ощутить замешательство, даже через чужую спокойную маску.
- Это вы вытащили нас из пожара, - произнес Гон, сформулировав свою мысль, и хмурая складка меж его бровей разгладилась, а на лицо вернулась доброжелательное выражение. Кажется, он решил для себя что-то бесконечно важное, только что. Мальчишка чуть склонил голову, не теряя своей солнечной настоящей улыбки. - Спасибо вам огромное за это. Вам и той женщине - Пакуноде. Мы больше не будем пытаться поймать вас и заработать на этом деньги, - разогнулся буквально сияя. Он плохо помнил произошедшее после взрыва - в основном жуткую, плавящую кожу, мышцы и кости, боль, раздирающую его в клочья. В легкие, словно кислоту налили из-за едкого дыма, и невозможно было даже дышать. Гон даже сознание от боли толком потерять не мог, в голове все перемешалось в страшную кашу. Не прикрой тогда мальчишек Курапика и та женщина, Пакунода, они бы не пережили даже первой волны - слишком слабое Нен имели к тому моменту, слишком не тренированы были. А потом мальчишек подхватили и вытащили на воздух, и в голове отпечаталось чужое рокотание и сильные руки, прижимающие их обоих к широкой груди.
"Помоги остальным. Пожалуйста, принцесса. Я за ними присмотрю"
Теперь, Усилитель, кажется, самую чуточку выглядел смущенным. Он задумчиво поскреб в затылке, рассматривая маленького брюнета напротив. Тот ему однозначно нравился - они, как люди, имевшие одно направление ауры, прекрасно понимали друг друга в этот момент. А уж слова мальца... Мужчина рассмеялся громоподобно, подхватил подростка, вертя в руках, как куклу и с интересом рассматривая. Только тонкие ноги в воздухе болтались из стороны в сторону. Гон не чувствовал в этом мужчине фальши, если честно. Может Риодан и воры, а еще убийцы..., но ведь Киллуа тоже убийца. И Хисока. Хотя Хисока, это наверно перебор для сравнения. Но если Курапика решил не мстить им, а наоборот, оставаться рядом, назвал своей семьей - то значит, есть в них что-то достойное искренности и любви их друга.
- Это все чрезвычайно мило, но слишком уж приторно, - протянул Хисока, подходя ближе к Курута, от чего взгляды Пауков сразу переместились на него. Уво поставил Гона на землю, мальчишки тут же отошли, ощущая накаляющуюся волну Нен, направленную на фокусника. Мужчина на это, только руки вверх поднял в жесте "сдаюсь". - Ничего не замышляю, - протянул медово, а у Биски меж лопатками зачесалось, как от диатеза, на количество сахара в чужих словах. "Лжет" - подумала однозначно. Как очень большая врушка, она сама неплохо определяла, когда этим же занимаются окружающие. Пауки, впрочем, ему тоже, явно не поверили.
- Чего тебе нужно, Хисока? Драки? - сжал кулак Увогин, разом преображаясь в хищника с острыми клыками, машину для убийств, фактически. - Так с удовольствием тебе глаз на задницу натяну, я ведь, кажется, уже обещал? - голос Усилителя набирал децибелы, от него подрагивал воздух вокруг и пламя факелов. Манипулятор рядом просто достал из ниоткуда длинную иглу с алым навершием. Сила членов Труппы Фантомов выплеснулась наружу, разрушая скрывающее ее Ин, и Гон с Киллуа в полной мере сейчас ощутили, против какой силы пытались пойти недавно. Количество ауры ужасало - как на экзамене на Хантера, когда маленький Усилитель следил за Хисокой, собираясь украсть его значок. Нен затапливала все вокруг горячей густой волной, принадлежа обоим Паукам - просто сила Уво ощущалась четче, а ноты Нен Шалнарка, вплетались в нее затейливым прохладно-сдерживающим узором.
- Ему нужно выместить свое раздражение на меня, всего лишь, - голос Курапики, как волнорез прошел через чужую силу, и развеял ее, разбил скопившееся напряжение. Он обернулся к фокуснику, заставляя себя посмотреть в искаженное настоящее лицо, что мог наблюдать только он сам. Рядом с рыжим, блондин увидел высокий силуэт - настоящая Биски, выглядела... необычно. Понятно, от чего она скрывается в детском теле - женщине, выглядеть вот так вот, наверняка сложно и не очень приятно. Но Курута ни одним жестом не показал, что видит нечто сверх обычной реальности. Он сделал жест рукой, прося других Пауков не вмешиваться.
- Принцесса, одно слово, и он отсюда целым не уйдет, - угрожающе пообещал Увогин, но Курапика покачал головой.
- Нет. Это моя проблема сейчас, - улыбнулся тонко, глядя в чужое лицо, с, будто выжженными на щеках, символами звезды и капли. Интересно, он чувствует что-то? Близок ли со своей сущностью, что повторяет в реальности существующее лишь на уровне ауры... или наоборот - аура проникает в реальность, воздействуя на своего проводника? - в любом случае, Финкс разрешил мне выбраться из той песочницы, куда сам меня и посадил, и ни в жизни не поверю, что он не продублировал вам свое разрешение. Я прав? - на это Шалнарк страдальчески закатил глаза к небу, но согласно кивнул. Курапике не нужно было видеть этого жеста, он почувствовал чужое движение, рассмеялся негромко. Он стоял на расстоянии, максимум метра, с фокусником, чувствуя кипящую ауру своей семьи за плечами и обжигающий лицо, сладкий огонь со стороны лиса.
- Что, решил со всеми в этом мире помириться? - глаза мужчины горели золотым огнем, от одного взгляда на мальчишку перед ним. - Боюсь, не получится. Особенно учитывая, сколько чужой крови я на тебе чую. Ты заляпан ею, с ног до головы, каким бы чистым не хотел казаться... принцесса, - он специально использовал это прозвище, видя, как зло дергается Уво, его и придумавший. Усилителю никогда не нравился этот шут, и очень часто, между ними, разве что молнии не били. Но Куроро, всегда пресекал любой конфликт на корню. Сейчас же, мужчиной овладело желание ужалить больнее, напиться чужой боли допьяна. Он провоцировал и дразнил, ведь маленькие друзья Курута так забавно реагировали на откровения о своем товарище. Потом, возможно, у него будет тяжелое похмелье, и он осозна̀ет, как собственными руками разрушил хлипкий карточный домик доверия, который прокладывал между собой и этими мальчишками, но пока, в крови горит ярость и желание выпотрошить, вывернуть наизнанку, посмевшего играть с ним по своим, а не по его правилам, оппонента.
- Даже не собирался, - качнул головой мальчишка, и уже подсохшие волосы, выбившиеся из косы, чуть качнулись в свете факелов, отбрасывая золотые блики вокруг. С лица, даже не смылся водостойкий макияж - Курута знал, что, скорее всего, придется нырять и принял некоторые меры, чтобы не выглядеть раскрашенным пигмеем с потекшей краской на лице. - Я наслаждался каждой пролитой каплей крови и планирую делать это впредь. - Посмотрел снизу-вверх, не отводя взгляда, прямо в хищные золотые глаза фокусника, - более того - каждый, кого я убил - заслужил своей участи. - В противовес жестким словам, от которых у Гона и у Киллуа мурашки забегали по телу, а у Биски волосы на голове зашевелились, он улыбается чрезвычайно мягко - как в первую их встречу после амнезии, там, в парке аттракционов, - ты не разозлишь меня сейчас, если конечно, не решишь нанести вред моим друзьям. - Пожал плечами. В ответ на такое, лис расхохотался не громко, но безумно совершенно, закрывая лицо когтистой рукой и глядя на Курапику, поверх хищно искривленных пальцев.
- Молодец, - протянул. - Прекрасная маска, в разы лучше, чем все, что я видел на твоем личике когда-либо. Научился ей у Куроро? - произнес совершенно невинно, но смотрит не мигая. - Как он там, кстати? Еще не поубивал большую часть своих? - склонил голову на бок. Пальцы мужчины подрагивают, он готов сорваться от малейшего намека на агрессию или на слабость. Смотрит жадно, впивается почти в чужое лицо, выискивая трещину в том спокойствии, которым Курута себя окружил. Его слова попадают в цель - прямо по центру, выбивая максимальное количество очков. Курапике больно до крика, при воспоминаниях, о мужчине, голоса которого он не слышал уже несколько месяцев. Его не выпускают за пределы Острова Жадности - Пауки жестко выполняют приказ босса. Люцифер знает, что делает - и если он велит причинять принцессе боль, удерживая его вдалеке, но в безопасности, то точно так, семья и сделает. Информация приходит через третьи руки - от наемника из семьи Золдик, которому Риодан платит бешеные деньги за слежку, через Фэйтана, который так же дозирует получаемые факты, в основном сводя их к "жив, здоров, занимается своими делами". А дела Куроро действительно - только его. Даже Курапика не имеет права совать в них нос, и он осознает это прекрасно. Он сам согласился на подобное, позволяя заклеймить себя чужим рукам и губам. Но ничего из этого вскрытого нарыва, полного беспокойства и тревоги, не вытекает наружу. Он позволяет боли пройти через себя - пусть она не физическая, но все равно остается болью. И превращает ее в наслаждение, в жар и сладость вишни на губах, от того, что он подчиняется лишь тому, кого выбрал сам, от того что тот знает - как поступить сейчас правильнее, указывает ему - все еще слепому маленькому котенку, путь, на котором он сможет стать взрослее и сильнее.
