И все же в одном он был уверен: Яношу он нужен живой, он хочет встретиться с ним один на один, лицом к лицу, а это значит, что зганы едва ли прибегнут к насилию. Возможно, сейчас, когда он попался на крючок, лучше будет вести себя спокойно и позволить этому чудовищу подтащить его ближе К себе. Во всяком случае, до определенной степени.

«...Когда он разинет свою огромную пасть, прыгай внутрь, ибо внутри он мягче...»

— Я вспомнил эти слова? — заговорил Гарри на языке мертвых. — Или ты снова здесь, Фаэтор?

— Возможно, и то и другое вместе, — послышался хриплый голос из самых глубин его мозга.

Гарри кивнул, будто бы в ответ на какие-то свои мысли.

— Значит, это был ты. Очень хорошо, будем играть по твоим правилам.

— Прекрасно. Поверь мне, ты... мы... держим всю игру в своих руках.

— Могу я немного отдохнуть у вас? — спросил Гарри цыгана, когда они удобно устроились под деревьями. — Здесь так тихо и спокойно. Я мог бы посидеть и не торопясь изучить карту, чтобы спланировать дальнейший маршрут. — Он сделал еще один большой глоток сливовицы.

— А почему нет? — ответил тот. — Можете быть уверены, вам ничего не грозит... здесь, во всяком случае.

Гарри вытянулся, положил голову на портплед и раскрыл карту. До Халмашу было... что-то около шестидесяти миль. Солнце только что прошло зенит, время едва перевалило за полдень. Если табор тронется в путь в два часа дня и если они будут двигаться со скоростью примерно шесть миль в час, к полуночи они, вполне возможно, доберутся до Халмашу. И Гарри вместе с ними. Он даже приблизительно не мог представить, каким образом они сумеют провести его через пограничный контроль, но в том, что они это сделают, ни на минуту не сомневался. Как не сомневался в том, что среди орнаментов и резьбы, украшающих катафалк цыганского короля, видит летучую мышь с горящими красными глазами, взлетающую с горлышка урны.

Гарри закрыл глаза, сосредоточился и мысленно обратился к Фаэтору на языке мертвых.

— Я думаю, что раз и навсегда испугал Яноша, пригрозив ему тем, что вторгнусь в его разум.

— Это было весьма смело и дерзко с твоей стороны, — ответил Фаэтор. — Хитрый блеф. Но ты совершил ошибку, и твое счастье, что уловка сработала.

— Но я только следовал твоим инструкциям, — возразил ему Гарри.

— Очевидно, я не совсем точно выразился, — поправился Фаэтор. — Я имел в виду лишь, что твой разум — это крепость, и если он попытается проникнуть в него, тебе следует разобраться в причинах его желания, проникнуть в его мысли и определить их направление. Я отнюдь не хотел сказать, что ты должен в буквальном смысле войти туда. В любом случае это невозможно. Ведь ты же не телепат, Гарри.

— Ну, я-то понимал это хорошо, — признался Гарри, — но Янош не мог быть абсолютно уверен. Он же видел множество непонятного для него в моем разуме. И не только твое присутствие, хотя оно тоже сыграло не последнюю роль. Ибо если ты выступаешь в роли моего советчика, ему следует быть очень осторожным. Меньше всего ему хочется допустить тебя в свой разум. И все же я согласен с тобой — это был блеф. Но я... я чувствовал себя... очень сильным. Я чувствовал, что преимущество на моей стороне.

— Да, ты действительно был сильнее, — сказал Фаэтор. — Но не забывай, ты пользовался поддержкой этой девочки и Лейрда. Их объединенные способности укрепляли твои силы.

— Знаю, — ответил Гарри, — но я чувствовал, что дело не только в них, я был чрезвычайно силен. Возможно, сказывалось и твое влияние, но я так не думаю. Уверен, что сила исходила именно от меня, что если бы я был настоящим телепатом, то непременно вошел бы в его разум. Ах, стоило, право, попытаться и сделать с Яношем то, что он сотворил с Тревором Джорданом.

Гарри ощутил одобрение Фаэтора.

— Браво! Но только не пытайся забегать вперед, сын мой, не опережай события... — И прежде чем Гарри успела ответить, Фаэтор спросил:

— Ты отправишься вместе со зганами, с этими отвратительными мерзавцами Зирры?

— Прямо к нему в пасть? Да, думаю, что поступлю именно так, — ответил Гарри. — Если у меня нет возможности проникнуть в его мозг, я проберусь в его “тело” и, кто знает, может быть мне удастся по дороге выбить ему парочку зубов... Но ответь мне на один вопрос: если я все же отбил у него охоту пытаться подчинить мой разум, проникнуть в него, что в этом случае предпримет Янош? Что бы на его месте предпринял ты?

— Все, что ему остается, — ответил Фаэтор, — это умело воспользоваться всеми своими возможностями, а главное — украсть у тебя твои таланты. И тогда ты станешь для него легкой добычей. А для этого ему необходимо победить тебя физически. Как бы я поступил, окажись я на его месте? Убил бы тебя, а потом с помощью некромантии выдрал бы все твои Знания из твоих вопящих от боли внутренностей.

— Но это же твое “искусство”, — возразил Гарри. — А также — Тибора, Драгошани. Ведь Янош-то им не владеет!

— Но он владеет кое-чем другим, древней и совершенно чуждой нам магией. Он может превратить тебя в прах, а затем воскресить из этой химической субстанции и пытать до тех пор, пока полностью не разрушит, не превратит в существо, которое даже защитить себя не в силах. И вот тогда он спокойно проникнет в твой разум. И возьмет все, что ему нужно.

После этих слов Гарри уже не чувствовал себя таким сильным и уверенным. К тому же сливовица оказалась более крепкой, чем Он ожидал, а выпил ее он немало. Он вдруг почувствовал головокружение, незнакомое ему возбуждение, вызванное алкоголем, но одновременно ощутил тяжесть укрывавшего нижнюю часть туловища и ноги одеяла. В тени деревьев становилось прохладно и кто-то позаботился о его здоровье, во всяком случае на данный момент. Чуть приоткрыв глаза, он увидел стоящего рядом нового “друга”, который внимательно смотрел на него. Потом цыган кивнул, улыбнулся и отошел.

— Эти предатели вероломны и хитры, — произнес Фаэтор.

— О, их... великолепно проинструктировали... — пробормотал Гарри.

Хотя Гарри на самом деле не испытывал потребности в сне, он все же позволил себе задремать. В последние два-три дня он чувствовал странную слабость, как будто выздоравливал после тяжелой болезни, вирусной инфекции или укуса ядовитого насекомого. Недомогание было поистине странным: с одной стороны, оно придавало ему силы, а с другой — изматывало и изнуряло его. Возможно, оно было связано с переменой воды, воздуха, даже умственной деятельности в целом, включая и недавно вернувшуюся к нему способность беседовать с мертвыми. А может быть... это нечто совсем другое?

Едва лишь Гарри задремал, перед его спящим взором возникли странные картины: болота и горы, строения из камня, костей и хрящей...

И в этот момент его навестил Мёбиус... — Гарри, мальчик мой, с вами все в порядке?

— Конечно, — ответил Гарри, — я просто отдыхаю. Вскоре мне могут понадобиться... все мои силы и возможности. Момент битвы приближается, мой старый друг.

— Вы выражаетесь весьма странно, — озадаченно сказал Мёбиус. — Мне кажется, что и думаете вы не совсем так, как прежде.

Видения, связанные с Темной стороной постепенно отступили, и голос Мёбиуса стал более отчетливым, смысл его слов стал доходить до Гарри.

— Что? Вы что-то сказали? Странно выражаюсь? Думаю не так?

— Ну вот, это уже лучше! — сказал Мёбиус, облегченно вздохнув. — Знаете, в какой-то момент мне показалось, что я беседую с совершенно другим человеком !

Находясь где-то между сном и явью, Гарри прищурился.

— Возможно, так оно и было, — ответил он. Он отыскал в своем разуме Фаэтора и окутал его покровом изоляции.

— Вот так, — удовлетворенно произнес он и добавил, обращаясь к Мёбиусу:

— Я могу удержать его там, пока мы будем разговаривать.

— Посторонний арендатор?

— Да, и притом весьма нежелательный и несимпатичный мне. Но на данный момент я перекрыл вход в его крысиную нору. Предпочитаю уединение. Итак, с чем вы пришли ко мне на этот раз, Август?