Copyright © J.M. Roberts, 1976, 1980, 1992, 2002, 2004

Revisions copyright © O.A. Westad, 2007, 2013

© Перевод и издание на русском языке, «Центрполиграф», 2018

© Художественное оформление, «Центрполиграф», 2018

Джон Робертс принадлежал к разряду выдающихся историков, а его однотомный учебник всемирной истории можно назвать первым такого рода трудом, вышедшим на английском языке. Когда я еще подростком из небольшого города в первый раз прочитал этот учебник, меня поразил объем заключенных в нем знаний: Дж. Робертс не просто излагает историю человечества, он рассказывает ее читателю; он предлагает величественный эскиз развития человека, разбирается в неожиданных поворотах судьбы, во внезапных отходах от основного направления, во всем требующем особого объяснения уже потому, что не согласуется с происходившим прежде. Он верит, причем глубоко, в способности человека к проведению преобразований. При этом никогда не представлял историю вещью целесообразной, никогда не утверждал, будто какое-то событие нашей истории указывает на один-единственный возможный исход. Дж. Робертс понимает всю сложность истории. При этом он излагает ее незамысловатым языком так, чтобы наиболее широкому слою людей представился шанс поразмышлять над тем, откуда взялся мир, в котором мы живем сегодня. Короче говоря, он представлял собой образец историка, с которого я хотел бы брать пример.

Мне очень польстило, когда много лет спустя из издательства «Пингвин» поступило предложение попробовать полностью переделать текст для шестого издания шедевра Дж. Робертса. В 2007-м, после того как Джон Робертс умер, я написал дополнение к пятому изданию: задача оказалась для меня очень сложной, так как работа состояла в добавлении мелких фрагментов текста к незаконченному варианту переделанного учебника, который сам автор составил как раз к моменту своей кончины в 2003 году. По этой причине мне пришлось взяться за написание полностью исправленного варианта книги, который, оставаясь предельно отражающим намерения автора, послужил бы продвижению наших знаний истории в направлениях, о которых Дж. Робертс не мог знать, когда занимался своим трудом. Поэтому произведение, которое вы читаете теперь, представляет собой нечто большее, чем доработанное издание, переработанный текст основан на новых знаниях и новых толкованиях событий. Надеюсь, вы признаете его новой книгой по всемирной истории, предназначенной для читателей нового века.

Оригинальное издание данной книги появилось в 1976 году, а работу над ним Дж. Робертс начал в конце 1960-х годов. Оно получило благоприятные отзывы и в Великобритании, и в Соединенных Штатах Америки, и уже тогда кое-кто из авторов рецензий назвал его «шедевром» и «непревзойденным трудом по всемирной истории нашего времени». Нашлись и те, кто назвал этот труд слишком «наукообразным» для более широкой аудитории (один рецензент даже признался, что он «чересчур сложен» для его студентов младших курсов). Другие историки подвергли его критике – в соответствии с веяниями того времени – за чрезмерную «элитарность» или непомерную сосредоточенность на возвышении Запада. Но основная читающая публика высоко оценила достоинства Дж. Робертса как мастера синтеза и композиции; его книга с самого начала стала бестселлером, и с тех пор куплено больше полумиллиона ее экземпляров. Как раз читатели, а не рецензенты, выбрали этот труд самым популярным на сегодняшний день печатным исследованием всемирной истории. Джон Робертс продолжал перерабатывать свою книгу на протяжении нескольких этапов развития историографии в Великобритании, где он жил и трудился. Его собственные воззрения значительных изменений не претерпели, хотя в тексте можно отметить явные следы доработки. Все больше внимания он обращал на историю мира за пределами Европы, так же как на начало современной эпохи (и особенно на XVI век). В пожилом возрасте Дж. Робертса, похоже, больше, чем в молодые годы, стали занимать проблемы культурного различия и неоднозначные события истории. Однако фундаментальными изменениями все это назвать трудно, ведь львиная доля текста между первым и пятым выпусками осталась нетронутой.

Переработка текста, заслужившего всеобщее восхищение, предусматривает постоянное (и очень тактичное) общение с его автором. Мы с Дж. Робертсом были единодушны практически по всем подходам к истории: общему необходимо отдавать приоритет относительно частного, а исторические процессы, продолжающие оказывать воздействие на нас сегодня, имеют большее значение, чем те, которые этого не делают (даже если они видятся важными в свое собственное время). Робертс так сформулировал свой подход к исторической науке: «С самого начала я стремился осознать, а где же можно вычленить элементы всеобщего влияния, оказавшие широчайшее и глубочайшее воздействие на судьбы народов. Не собирать же сызнова архивы традиционно важных событий! Я старался опускать подробности и вместо них освещать важнейшие исторические процессы, которые затронули судьбы наибольших масс народа, произвели существенное наследие для грядущих его поколений, чтобы показать их сравнительный масштаб и отношения одних с другими. Я не стремился составлять хронометраж истории всех ведущих стран или всех сфер человеческой деятельности. Я полагал, что место для исчерпывающего описания фактов прошлого находится в энциклопедии… Я старался обратить внимание читателя на проблемы, представляющие большую важность, а не те, о которых мы уже прекрасно знали. На Людовике XIV, при всей его знаменитости в истории Франции и Европы, поэтому можно остановиться покороче, чем, скажем, на китайской революции».

Общее, определяющее, существенное… Именно эти понятия служили ключевыми аспектами всемирной истории Дж. Робертса, и я надеюсь, что мне удалось их сохранить в центре внимания не в меньшей степени, чем это сделал он. Когда у нас возникали разногласия (чаще всего вызванные новыми приобретениями в нашем понимании истории), беседа превращалась в обмен противоположными мнениями, и тогда я обычно настаивал на своем (хотя иногда он тоже одерживал верх в силу откровенного упрямства). Например, мы оба полагали, что развитие всемирной истории в период с XVI до XX века проходило при полном господстве возвышающегося Запада. Разногласия между нами, однако, возникали относительно корней этого «великого ускорения»: Дж. Робертс считал, что значительная их часть уходит глубоко в прошлое, в древность, в то время как я нахожу их главные ответвления гораздо ближе к поверхности – в середине 2-го тысячелетия н. э. Практические же последствия для текста такого частного несогласия представляются совсем несущественными: моя доработка разделов Дж. Робертса, посвященных Греции и Риму, не подверглась влиянию того, согласен ли я или нет с тем, что господство европейских обществ в XIX веке было вызвано событиями, происходившими в античные времена.

Внесенные мною радикальные изменения для шестого издания коснулись следующих разделов: я переписал некоторые абзацы Книги первой ради включения видных открытий в археологической и антропологической сфере знаний, посвященной заре человеческой жизни на земле, совершенных за последнее десятилетие. Мне пришлось расширить повествование об Индии и Китае в Книгах второй – четвертой. Я добавил новые сведения о главных маршрутах переселения народов в Книгах четвертой и шестой, а также переписал рассуждения по поводу Центральной Евразии, древнего ислама и Византийской империи позднего периода. А исторический очерк, посвященный науке, технике и экономическим вопросам в Книгах седьмой и восьмой, удалось существенно расширить. Наконец, я подробнее осветил представление об общественной и культурной роли женщин и молодых людей, где оно на самом деле просилось. И сделал это на основе самых современных знаний. Совершенно не приходится сомневаться в том, что историческая наука будет постоянно обогащаться новыми толкованиями и новыми знаниями, причем вполне возможно, что теперь более высокими темпами, чем оно происходило в прошлом (история, как говорится, представляется совсем не тем, чем она была раньше). Но многие непререкаемые истины остаются в качестве великих объединяющих принципов истории человечества. Мы с Дж. Робертсом едины во мнении, например, о том, что обмены и взаимодействие между человеческими культурами по большому счету играли роль более важную, чем враждебность между ними, и что такое положение вещей, скорее всего, сохранится в будущем. Приведу здесь еще одну мысль Дж. Робертса: «Нам постоянно предлагают чье-то толкование смысла известных всем событий. Например, последнее время все только и слышат, что о столкновении цивилизаций, которое якобы уже идет, или мир к нему движется. Появлению такого предположения, разумеется, в огромной степени поспособствовало свежее заблуждение по поводу существовавшего всегда отличия и вновь обретенного за последние несколько десятилетий возмущения исламского мира. Я обозначил свои собственные причины для опровержения такого воззрения… как не соответствующего действительности и пропитанного чрезмерным пессимизмом. Однако все единодушно признают, разумеется, существование сразу нескольких источников напряженности в отношениях между тем, что огульно называется «Западом», и многими исламскими сообществами. Как сознательно, так и бессознательно, а иногда даже совсем не преднамеренно, пагубное влияние с Запада в настоящее время разрушает основные традиции народов и пагубно сказывается на их существовании. Среди них традиции ислама, складывавшиеся на протяжении нескольких столетий (понятие «глобализации» как таковое совсем не следует рассматривать как изобретение последних нескольких лет)».