– Как на меня. Спасибо. Рыжая, достань альбом, фотографии посмотрим: спортивными успехами похвалишься. Я смотрю, ты девушка спортивная!
Галя, зардевшись, вынесла из-за занавески конторскую папку для бумаг, в которую были сложены все фотографии, и села на лавку рядом.
Потом, оставив гостя одного досматривать фотографии, ушла. Вернувшись, объявила, что баня готова: холодная вода налита в бак, горячая – прямо в котле на каменке. Свеженький веник в предбаннике. Полотенце и все остальное – там же.
Веселов взял из сумки пакет с нижней одеждой и отправился мыться.
– Галя, сумку разбери: что съедобное – все на стол. Пойдем вместе мыться – спинку потрешь!
– Непривычны мы чужим мужикам в бане спинки тереть. Это у вас там, в городе, может, и ходят девки в бани с кем попало, – сказала, улыбнувшись. – Я после тебя помоюсь, пар немного схлынет, – сказала уже после некоторого молчания вполне серьезно.
В баньку по-черному, с большим чугунным котлом, вделанным в сложенную из больших диких камней печь, каменку, раскаленных чуть не до красна, Георгий мечтал попасть очень давно. Он не спеша распарил в тазу веник – сначала в горячей воде, потом в кипятке, обтерся им, снова подержал в кипятке, ковшом плеснул кипяток на раскаленные камни и присел, оберегаясь от горячего пара, взметнувшегося к потолку. Ополоснул из ковшика полок, лег на спину и во весь рост растянулся на горячих досках. Это было блаженство! Он хлестал горячим веником поднятые кверху ноги, разглаживал веником грудь, живот и до жжения бил себя мягкими березовыми листочками, потом, сев, хлестал без всякой жалости свою спину. Выйдя на крыльцо бани с ведром холодной воды, опрокинул его на себя. Принес второе и еще раз ожег себя колодезной водицей. И снова банное блаженство.
Пришел Георгий в себя только тогда, когда увидел, что холодной воды в баке осталась одна треть. Отдышавшись в предбаннике, в трусах, с полотенцем на плечах, вошел в избу.
– Там холодной воды в баке – одна треть. Где колодец? Давай наношу.
– Мне хватит. Как банька?
– Это было божественно, рыжая!
– Ну и ладно. Пойду тоже ополоснусь. – И Галя, увернувшись от объятий, выскочила из избы.
Георгий достал из сумки голубую рубашку-распашонку, пуговицы застегнул не все – чтобы грудь дышала, натянул легкие трикотажные штаны, сунул ноги в валенки и причесался.
Стол был покрыт льняной скатертью, и на нем на деревянной подставке стояла сковорода с яичницей-селянкой, как ее называли в деревне: в сбитые яички вливалось молоко, посыпалось сверху мелко порезанным зеленым луком и запеклось в горячей печке. С коричневой поджаристой корочкой сверху, блюдо выглядело очень аппетитно. Здесь же была тарелка с нарезанным соленым салом и колбасой, чашка с отварными картофелинами, бутылка рябины на коньяке, две рюмки, два стакана и кувшин квасу. На тарелке лежали ломти деревенского, нарезанного от каравая хлеба. Георгий не удержался – налил стакан холодного квасу, сел на лавку и стал пить его маленькими глоточками, растягивая блаженство.
В избу вошла Галя в ситцевом халате и калошах на босу ногу, прошла за занавеску и вскоре вышла в тонкой белой кофточке и серенькой, ниже колен, расклешенной юбке. На ногах были шерстяные носки и тапочки. Волосы были схвачены сзади резинкой.
– Горло застудишь, квас-то холодный, из подполья.
– Нет, солнышко, не застужу. Садись за стол, заждался я тебя.
Георгий налил в рюмки привезенную им настойку, поднял свою рюмку, Галя тоже.
– За что пить будем?
– Как за что? За будущих сыночков: рослых, сильных, крепких, как белые грибочки. Таких, каких ты мне обещала, приглашая свататься.
– Намолола я тебе тогда чо попало. Меня Вера после уж ругала, ругала, – сказала Галя, опустив голову.
– Нет, Галенька, ты сказала то, что надо было. Не те бы слова, может, и не было бы меня сейчас здесь.
Выпили. Поели. Еще выпили.
– Хочешь песню спою?
«…Обязательно, обязательно я найду жену на вкус,
Обязательно, обязательно я на рыженькой женюсь.
Чтоб была она симпатичная, и чуть-чуть курносый нос,
Обязательно, обязательно, чтобы рыжий цвет волос.
Рыжая, рыжая, ты, наверно, всех милей
Рыжая, рыжая, не своди с ума парней.
Все блондиночки и брюнеточки хороши, когда юны,
А когда они состарятся – даже черту не нужны»…
– Когда я услышал эту песню, о рыжей только и мечтал. А тут тебя в деревне встретил: и волосы рыжие, и носик курносый, и все-все при тебе! Ночей не спал перед отъездом!
– Не болтай! Ночей он не спал. Люба – мог бы и раньше наведаться.
Поужинав, Галя начала убирать со стола, мыть посуду.
– Иди, отдохни: с дорожки да после баньки. – Галя отодвинула занавеску и указала на разобранную постель.
Георгий ушел. Галя домыла посуду, вытерла стол. Из сундука, стоящего в углу, достала домотканую рубашку из тонкого льна, материн подарок на свадьбу, надела ее на голое тело, прошла и остановилась у занавески.
– Галя, ты придешь ко мне? – спросил Георгий.
Галя подошла к кровати:
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
