Когда я услышала слова, исходящие из моих уст, я поняла его лучше. Странно, как вино из «Таргет» может заставить вас увидеть то, чего вы не замечали.

Стоун встал и взял обе наши тарелки.

— Я считаю, что этого достаточно для нас обоих. Спокойной ночи, Бьюла. Надеюсь, тебе понравился ужин, и ты легко заснёшь, — сказал Стоун, войдя внутрь с пустыми тарелками. Я смотрю на дверь, когда она закрылась за ним. Моя задница всё ещё сидит в кресле. Я сделала очень точное замечание, и он ушёл. Просто так. Это разозлило его? Почему он говорит всё, что хочет, а сам уходит, когда ему что-то не нравится?

Разве у него не может быть слабостей? Даже если ему нужно быть сильным для кого-то другого? Это всё ещё необходимость. У нас всех есть потребности.

Я быстро встала, откидывая стул назад. Немного шатаюсь, но не обращаю на это внимание. У меня есть дело. Я собираюсь сказать Стоуну это.

Кухня является моей целью, и я решительно направилась к ней. Врываясь в неё, как по-моему, яростно. Готовая заставить Стоуна услышал меня, я едва вошла внутрь, когда громко сказала:

— Человеку нужно кто-то. Ты — человек. Потребность быть нужным нормальна! — я закончила свою речь, положив руки на бёдра, когда мне удалось сосредоточиться на Стоуне.

Он стоит у раковины по другую сторону стойки, где моет посуду. Мы стоим напротив друг друга. Его глаза прикованы ко мне. Никто не сказал ни слова, и время, кажется, идёт очень медленно, и Стоун не собирается говорить. Но его взгляд удерживает меня на месте. Неподвижной. Беспокоюсь только, что должна была просто лечь спать, а не быть настолько полной решимости доказать свою точку зрения. Чёртово вино. Одного бокала было бы достаточно.

Как только я начала думать, что мы будем стоять так всю ночь, ожидая, когда другой сломается, он двинулся. Обошёл бар и направился ко мне. Не думаю, что он собирается сделать мне больно, хотя его хмурый взгляд беспокоит меня, пока он идёт.

Когда я подумала, что он пройдёт мимо, всё ещё хмурый он остановился в нескольких дюймах[5], разделяющих наши тела. Я резко вдохнула, готовясь к любым жестоким и, возможно, грубым вещам, которые он собирается сделать.

— Ты права. Это человеческая потребность. Часть нашего недостатка. Или слабость, — начал он. Его голос был глубоким и тёмным. Я задрожала, но не хочу уходить. — Но это не моя грёбаная потребность. Это часть моей жизни. Часть, которую я принял давным-давно. Я нуждаюсь. Да. Я нуждаюсь кое в чём, что не могу иметь. Это то, в чём я нуждаюсь, Бьюла. Но то, что мне нужно, и то, чего я хочу, — две разные вещи.

Его слова походят на загадку, но он пахнет так приятно, а тепло от его тела так близко, что в данный момент мне на всё наплевать. Он может продолжать говорить загадками, я всё равно продолжу слушать.

Стоун придвинулся ещё чуть-чуть, и пространства между нами осталось совсем мало.

— Сейчас мне нужно, чтобы ты пошла в свою комнату и заперла дверь, — его тон был угрожающим, и я снова задрожала. Он наклонился, пока его рот не оказался у моего уха. Я закрыла глаза и поддалась ему. Его присутствию. Его силе. Запаху. — Иди в свою грёбаную комнату. Немедленно. — Но его слова не крик. А требование. Я отступила и посмотрела на него. Он закрыл глаза. — Я мало, о чём прошу тебя, Бьюла. Сделай одну чёртову вещь для меня. Пожалуйста.

Это те слова, которые отправили меня в мою комнату. Слова, с которыми я не могу поспорить, потому что он и так много для меня сделал. Он ничего не просил. Всегда был рядом, чтобы спасти от окружающих. Поэтому вместо того чтобы давить на него, ждать или надеяться на то, чего нет, я отступала, пока не оказалась достаточно далеко от него и не смогла оторвать взгляда от его почти чёрных глаз и дойти до своей комнаты. Когда я отошла от Стоуна, моё сердце забилось быстрее, и моя потребность убежать была ясна.

Появилось нечто неизведанное, щипая меня за пятки. Угроза чего-то, что сможет сломать меня, в отличие от попыток всего остального, слишком близка. Я знала, что должна убежать, чтобы спасти себя.

Стоуна не было дома, когда я проснулась. Я старалась прислушиваться, когда собиралась на работу, но ничего не услышала. Запах кофе не полностью выветрился с кухни. Когда я вышла из своей комнаты, то заметила, что дверь его спальни открыта. Мне не нужно заглядывать внутрь, чтобы знать, что его комната пуста.

Я не пошла на кухню и не стала искать его где-то ещё, но стою у двери и жду, если он где-то притаился и решит показаться. Через несколько минут молчания я открыла дверь и вышла из квартиры.

Пить три бокала вина было ужасной идеей. Я никогда не пила, потому что вешу немного. Я всё помню, но переживаю, что мои воспоминания заглушены алкоголем. Я обидела его или, что ещё хуже, сказала что-то неловкое? Что-то неловкое, похожее на мои мысли вслух. Моё влечение к Стоуну не понравится ему. Возможно, он возненавидит меня за это. Знаю только двух людей в этом мире, которых он любит безоговорочно. Джеральдину и Джаспера.

Я взглянула на закрытую дверь второго этажа и подумала, как же ошибалась в отношении девочек, живущих там. В моей голове они все были как Пресли. Я посчитала Стоуна поверхностным из-за этого и судила его за то, что женщины, подобные ей, окружают его. Теперь я думаю по-другому.

Когда я добралась до первого этажа, то увидела, как Мак вытирает лицо полотенцем. Он потный и одет в шорты и мокрую футболку. Рядом с ним на полу стоит пустая бутылка воды. Все, кто живут здесь, бегают? Я единственная, кто не делает какие-либо упражнения?

Он посмотрел на меня и нахмурился, затем медленно улыбнулся.

— Ты, должно быть, Бьюла. Думаю, я последний, кто с тобой познакомился.

Он не помнит, что встречался со мной. Это либо станет неловкостью для нас обоих, либо он был пьян той ночью, а я не поняла.

— О, — сказала я, думая о том, как это исправить. — Хм, ну, мы познакомились. В ночь вечеринки, на которой Пресли бросила Стоуна. — Не уверена, грубо ли это, но вести себя так, как будто мы не встречались, кажется глупым.

Он усмехнулся.

— Нет. Я бы запомнил тебя. Парни не забывают такое лицо. Ты встретила Мака. Я Марти. За исключением родимого пятна на моей левой голени в форме искривлённого сердца, мы идентичны. Мы пытались изменить наш внешний вид на протяжении многих лет, чтобы выглядеть по-разному, но мы переросли это. Нет больше пирсинга, странного цвета волос или очков, которые не нужны. Мы просто поняли, что мы похожи друг на друга и смирились с судьбой. Но я умней. Вот так.

Идентичны. Вау. Я изучаю его минуту и не увидела ничего, что отличало бы его внешность от его брата. Может быть, если бы я провела с ними больше времени, я бы нашла отличия.

Входная дверь открылась и вошла Фиона с кофе в руках. На ней сапоги на высоком каблуке, доходящие ей до колен, и юбка, которая едва прикрывает задницу. Она выглядит так, будто собирается на фотосессию для журнала.

— Доброе утро, Бьюла. Марти, — сказала она, точно зная, какой брат стоит перед нами. У неё не возникает проблем при общении с ними по отдельности. Должен быть какой-то трюк.

— Доброе, — сказал он менее восторженно, не удостоив её больше, чем одним взглядом.

— Доброе утро, — ответила я.

Она ухмыльнулась.

— Будь осторожна с ним. — Затем поднялась по лестнице.

Я взглянула на него и ничего не сказала. Попыталась придумать, как теперь закончить разговор, когда Фиона только что сделала это затруднительным.

— Она ненавидит меня, игнорируй её, — усмехнулся он, как будто это норма и вполне приемлемо.

— Ты трахал кого-то ещё, пока мы встречались, — крикнула она со второго этажа.

Мои глаза расширились от шока. Очень хочу закончить эту беседу.

— У нас был перерыв! Господи, Фиона. Забудь это!

— Я была в Италии, придурок. Наш перерыв не означал, что мы могли трахаться с другими людьми! — Затем она захлопнула дверь, а я стою, желая не быть свидетелем их ссоры.