- Еще ландыш, умник. Неси бутылку.

Маленький умник сбегал в кабинет и принес настойку, не забыв прихватить бинты.

- Сейчас я буду держать лысого черта, а вы по очереди будете смачивать бинты в настойке и протирать его царапину. Я попрошу вас не толкаться и не кричать, потому что шум и гам может его спугнуть. Не забывайте, черт привык к темноте и тишине.

Гермиэля с улыбкой смотрела на то, как ученики по очереди трут бинтами царапину на лице лысого черта. Она невольно вспомнила уроки по Уходу за волшебными созданиями и Хагрида. Наверное, он бы сейчас радовался, глядя на Гермиэлю. Дети были от лысого черта в восторге, и Гермиэля не услышала ни звонка на перемену, ни звонка на начало следующего урока. Значения это не имело, потому что она тут была единственным учителем, поэтому могла уроки переставлять, как заблагорассудится.

- Хоть картину пиши, - прозвучал из-за школьного забора знакомый голос. Гермиэля вздрогнула и едва удержала лысого черта. На забор опирался Малфюк, и – черт! – он улыбался. В руках он держал кота, который, видимо, уже устал сопротивляться.

- Малфюк, я когда сказала прийти? На перемене, - прошептала она.

- Вообще-то, милочка, твой перерыв уже давно закончился, - Малфюк вновь улыбнулся.

Дети уставились на него, как час назад рассматривали лысого черта. Их можно было понять: среди села нечасто можно встретить бледного, как смерть, парня в брюках и белоснежной рубашке. Правда, сказочный вид Малфюка был немного испорчен Живоглотом, а точнее, следами охоты на него. Оба предплечья были замотаны бинтами.

- Сейчас я посажу лысого черта в клетку, и вам надо будет аккуратно его накормить.

- Но ведь он питается страхами, - охнула Алена.

- И вредителями с деревьев, - добавил Ваня, - пани Гермиэля так говорила.

- Очень хорошо. Где у нас есть дерево?

- За школой, - радостно закричали дети.

- Итак, вам задание: взять мешочек и насобирать с дерева вредителей. А потом будем кормить.

Класс с веселым визгом побежал за школу, оставив Гермиэлю с Малфюком один на один. Ну, если не учитывать Фирася, который уже начал понемногу дремать.

- Твой кот, - Драсько протянул Живоглота через забор. Гермиэля наколдовала корзину и положила кота туда.

- Знаешь, Грейнджеренко, ты просто кнедликами уже не обойдешься. Твой пушистый монстр меня поцарапал.

- Бедняга, - улыбнулась она, привлекая сумку с кнедликами сквозь приоткрытую занавеску. – Может тебя тоже кормить, как лысого черта?

- Ага. В клетку посадить и показывать. Здесь у нас, детки, черт лысый, здесь чудище болотное, а здесь самый ценный экземпляр – последний Пожиратель Смерти. Очень смешно, Грейнджеренко.

- Глупый, - она отдала ему сумку кнедликов и повернулась к нему спиной. Над двором царила теперь тоскливая тишина, которую нарушал разве что храп Фирася, и щелчок, с которым лысый черт пытался укусить прутья клетки. Гермиэля уже начала мечтать о том, чтобы ребятишки быстрее насобирали вредителей с того проклятого дерева и вернулись.

Драсько жевал кнедлик – который, кстати, был очень вкусным – и думал, что немного погорячился. Или не немного. Хорошо, он очень сильно погорячился.

- Извини, - тихо проговорил он, надеясь, что Грейнджеренко его простит.

Она не оборачивалась.

- Грейнджеренко, серьезно, извини. У тебя прекрасно получается управляться с детьми. И кнедлики вкусные, и, - он замолчал на минуту, ища еще аргумент, - и кот мягкий. Вот.

Гермиэля медленно обернулась.

- Кот, говоришь, мягкий? – она хищно прищурилась. – Ах ты подхалим. Хорек ты Киевский. Таракан ты безусый. Чтоб тебя на болота занесло, когда у чудищ болотных брачный период. Чтоб тебя черт лысый взял. Чтоб тебе кровь наглая застыла, чтоб тебя мавка в лес затащила…

- Грейнджеренко, здесь дети, - Драсько сделал круглые глаза. – Мне достаточно и первых двух пунктов. Я правда не хотел тебя обидеть.

- А я правда не хочу никому говорить о, - она задумалась на мгновение, - ну, о тебе. Поэтому я тебя точно не сдам. Мне хватило всей этой дряни в Киеве. А здесь слишком чистый воздух, чтобы его загрязнять даже мыслями об этом.

- Пани Гермиэля, - донесся до них детский крик, и Гермиэля быстро обернулась. Дети мчались к ней с мешочком.

- А ну, посмотрим, чего вы тут насобирали, - она улыбнулась, и Драсько почувствовал нечто странное. Вроде просто молодая учительница улыбалась детям, вроде просто солнце отражается от ее косы – когда она научилась заплетать косу? Когда волосы успели стать послушными? – но ему стало от этого тепло.

- Вот умнички, молодцы, - продолжала Гермиэля, не замечая, что Малфюк смотрит на нее, словно зачарованный. – Давайте кормить.

- А вы кто? – тихий голос почти из-под ног вернул Драська с небес на грешную землю. Аленка – маленькая девочка с огромными глазами – смотрела на него снизу.

- Я? Да так, знакомый, - и какая-то нелегкая таки заставила его спросить, - как тебе пани учительница? Хорошая?

- Очень! – Аленка широко улыбнулась, не стесняясь даже дырки вместо зуба. – Все-все рассказывает. И говорит, что будем выращивать растения. Если бы только кто-то нашелся, кто нам покопает.

Аленка вздохнула и хитро посмотрела на Драська.

- Может вы, дяденька, вскопали бы? Пани учительница бы тогда была очень рада.

Драсько даже не успел спросить, почему девочка решила, что радость пани учительницы имеет для него какое-то значение. Однако бойкая фантазия подкинула картинку, на которой он – Драсько – с лопатой, устало опирается на плетень, осматривая вскопанный участок, а у Грейнджеренко в глазах восторг и благодарность. И солнечные лучи пляшут в ее волосах.

- Покопаю, - сказал Драсько неожиданно для самого себя, и Аленка с визгом побежала к Грейнджеренко.

- Пани Гермиэля! А тот дяденька сказал, что все нам покопает! И будет участок!

В глазах Грейнджеренко странным образом смешались восторг, удивление и недоверие.

- Спасибо, Малфюк, - прошептала она, не глядя на детей.

- Хватит бездельничать, - дядя Фирась подкрался незаметно, - пошли домой, работа для тебя есть.

- Но… - Гермиэля была озадачена.

- Вечером приду и все вскопаю, - горячо заверил ее Малфюк и пошел за Фирасем.

- Вот, понимаешь, какая штука, - удовлетворенно проговорил Фирась, - стоило один единственный раз рубануть дрова – и все, другой человек. Вот уже и школе помогаешь, молодец. Вот придут люди и спросят: «Кто это у Фирася такой живет?» А старый Фирась выйдет и скажет: «Это племянник мой, Драсько, он и школе помог с участком, и сетку на чудище мне сплел. Не останется село без славных Малфюков».

- Какую сетку? – переспросил Драсько.

- Да на чудище я вечером пойду, - махнул рукой Фирась. – На болотное такое чудище. Хочу пани учительнице еще кусок живого уголка принести. Пусть детишки знают, что у нас в лесах живет. А то учились вроде, а как домой вернутся – и не поймут, где что.

Драсько почесал затылок.

- Ну, чудище так чудище, - он пожал плечами. – Давай, наплетем.

Фирася дважды просить не пришлось, и через пять минут Драсько уже учился плести сетку.

- А хорошая у нас пани учительница, - хитро прищурился Фирась, - красивая такая, и добрая к тому же. Ишь, как дети к ней тянутся?

- Нормальная, - буркнул Драсько.

- Только вот, одна, бедняжка. Из местных вряд ли ей кто-то подойдет, а в Киев она ехать не хочет. Так здесь, бедная, и засохнет.

- Не засохнет, - Драську не нравилась эта тема. Он не хотел, чтобы Фирась узнал, что солнце таки плясало в ее волосах.

- Ну хоть ты есть, - вздохнул Фирась.

- А я тут причем? – Драсько удивленно посмотрел на Фирася. – Нет-нет-нет, дядюшка, вы не так поняли! Ни в кого я не влюблялся. Я злой. И циничный. Я, в конце концов, один из НИХ. А то, что участок согласился перекопать – так это головокружение было. От горного воздуха. У меня от вашего воздуха голова гудит.

- Это у тебя от пани учительницы голова гудит, болван, - улыбнулся Фирась, подкручивая усы. – Ты с характерником не спорь. Себе дороже.