— Ритуал Искупления — да, — она смотрела словно сквозь Теодора. — Для этого нужно вынуть из себя всю боль, жалкие крупицы воспоминаний о том, что тебя гложет, и добавить эти элементы в зелье. Ты помнишь, какие странности вы обнаружили у дома Мальсиберов?

Тео передернуло. Он и через сотню лет не забыл бы этого. Аккуратный круг на земле, внутри которого бушевало пламя, но даже в дюйме от границы все осталось нетронутым.

— Помню.

— Все дело в этом зелье. Я разлила его вокруг дома Мальсиберов в свой час. Того, кто обидел темного мага, нужно поместить внутрь круга. Знаешь, если бы мою семью утопили — дом Мальсиберов ушел бы под воду. Зелье берет силу из обиды мага.

— Прости, а как именно извлечь из себя обиды?

— Как воспоминания для Омута Памяти. Единственное, что нужна еще одна формула, которая фиксирует намерение отмщения.

— Сложный путь. Ты довольно способная ведьма, ты могла бы просто проделать это, не прибегая к темным ритуалам.

— Нет, — отрезала Грейнджер. — У Мальсибера были дети, которые не заносили над моими детьми ни ножа, ни волшебной палочки, ни горящей спички. У меня могла дрогнуть рука. У тьмы же руки не дрожат.

Тео положил руку ей на плечо и ощутил, что Грейнджер потряхивает.

— Ты замерзла?

— Не то чтобы мне было холодно, — произнесла она, прижимаясь к его плечу. — Но мне кажется, я никогда уже не смогу согреться.

Вместо ответа Тео осторожно, словно боясь спугнуть, коснулся ее губ своими. Грейнджер ответила на поцелуй и запустила пальцы в его волосы на затылке, отчего по телу пробежали мурашки.

— Ты замерз? — с усмешкой спросила она, но Тео только прижал ее к себе одной рукой и продолжил целовать. Второй рукой он стянул с нее забавную пижамную кофту и шорты. Грейнджер, медленно перебирая пальцами, провела линию от груди к низу живота. К тому моменту, как ее рука скользнула под резинку трусов, Теодор уже готов был выть от нетерпения и желания. Грейнджер с лукавой улыбкой разорвала поцелуй и провела языком по кадыку Тео. На этом терпению пришел конец. Одной рукой он снял трусы с себя, другой — с Грейнджер и резким движением перевернул ее на спину. Она лишь тихо охнула и развела ноги. Тео резко вошел в нее, выпрямился и закинул ноги Грейнджер к себе на плечи.

— Ого! — простонала она, глядя на него широко распахнутыми глазами, в которых читался нескрываемый восторг.

В этом положении она казалась еще уже, еще жарче, и от этого все внутри сводило сладостной судорогой. Грейнджер запрокинула голову, приоткрыв рот в беззвучном стоне, и завела прямые руки за голову. Тео двигался нарочито медленно, глядя на ее выпирающие ключицы, на маленькую, аккуратную грудь, на торчащие ребра и очаровательный животик. Он почти полностью вышел из нее и медленно вошел обратно, ощущая каждый миллиметр. Грейнджер шевельнула пересохшими губами, еле слышно бормоча: «Пожалуйста».

Тео коварно улыбнулся, замер и провел рукой по животу Грейнджер вверх, к груди, потом скользнул пальцами по горлу, вызвав у нее гортанный хрип, и мягко коснулся подбородка.

— Тео, пожалуйста! — протянула она, и Теодор ускорился. Он любовался тем, как Грейнджер прикусывает губу и закатывает глаза, как ее волосы спутываются с каждым его движением. Ее руки скользнули по рукам Тео, и он почувствовал, как тепло разливается там, где миг назад были ее ладони. Грейнджер потянулась к его лицу, и Тео опустил ее ноги на кровать, чтобы наклониться к ней, опереться на локти и схватить губами ее губы. Грейнджер надавила на его плечи, заставляя лечь на бок. Тео подложил руку ей под голову, прижался лбом к ее лбу и продолжил двигаться, постепенно наращивая темп. Грейнджер не отставала: она покачивала бедрами в такт, все сильнее цеплялась за плечи Тео руками, пока, наконец, не вскрикнула. Спустя пару движений Тео тоже кончил. Они так и лежали: Тео обнимал Грейнджер, а она поглаживала пальцами его лицо, и от ее касаний по коже растекалось тепло.

— Это тоже магия? — тихо спросил Тео, поймав ее пальцы.

— Да, наверное. В прошлый раз она рвалась из меня, я не могла контролировать свои силы. В конце концов, больше пяти лет без секса дали о себе знать. Я слегка пожадничала. А сейчас я делаю это осознанно.

— Я не хотел бы сейчас испортить момент, но не могу не спросить, — сказал Тео. — Ты не чувствуешь неловкости из-за того, что мы с тобой делаем? Ну, чувство вины перед ушедшими и все такое.

— Прежняя Гермиона наверняка испытывала бы что-то подобное, — она снова провела пальцами по его щеке. — Но не нынешняя. Я провела ритуал Искупления. Мои муж и дети отомщены и могут двигаться дальше. Я пока что в мире живых, у меня здесь своя дорога. Это грустно, но это правда. Так что перестань мучиться чувством вины и наслаждайся происходящим. Закрой глаза и почувствуй.

Теодор послушно закрыл глаза. По коже пробегали маленькие искорки, словно ласково щипавшие его, и в этом было столько тепла и ласки, что Тео невольно приоткрыл один глаз и с удивлением взглянул на Грейнджер.

— Я же говорила, что этой силой можно причинять не только боль, — произнесла она и мягко поцеловала его. — Мне нужно прополоскать рот в последний раз. Зубы уже в норме.

— Да, конечно, — Тео нехотя выпустил Грейнджер из объятий и потянулся за волшебной палочкой. — Я пока приведу постель в порядок.

— Я быстро, — она подмигнула и выскользнула из комнаты.

***

Утро Теодора началось около половины пятого утра. Он проснулся от стука в дверь и долго не мог понять, что происходит. Гермиона посапывала рядом, и ее холодные ступни касались его ног — видимо, она уже поднималась для чтения формулы. Стук становился все более настойчивым, и Тео нехотя сполз с кровати.

— Кого дракклы принесли в такую рань? — проворчал он и распахнул дверь.

— Нотт, у тебя пять минут на сборы! — выпалил Поттер, отодвинул ничего не понимающего Тео и прошел внутрь квартиры. — Гермиона никуда не отлучалась?

— Нет, могу ручаться, — недоуменно отозвался Тео. — Что произошло?

— У нас труп в Годриковой Впадине. Мы где-то просчитались.

— Тео, не стой столбом, собирайся!

Грейнджер вышла из спальни уже собранная. На ней было черное платье, в котором она посещала Гринготтс, и удобные туфли на низком ходу.

— Гермиона, ты никуда не пойдешь, — отрезал Поттер. — Кингсли не давал разрешения, и я понимаю его.

— Я пойду туда, Гарри, хочешь ты этого или нет. Так что разумнее будет показать мне дорогу и любезно отойти в сторону, чтобы не мешать, — хрипло произнесла она, и Тео поразился тому, как переменчива может быть эта женщина. Еще ночью она была воплощением тепла и ласки, а теперь стала колкой и резкой.

— Гермиона… — попробовал убедить ее Поттер, но Грейнджер была непреклонна.

— Как давно произошло убийство?

— Сообщение пришло полчаса назад, туда направился аврорский патруль, а я бросился к вам.

— Значит, его след еще достаточно силен, и я в состоянии его нащупать. К тому же убийца все еще может быть там, куда ведет след. Я в силах привести вас к нему. Все закончится сегодня. Или ты можешь ждать разрешения Кингсли, пока трупов не станет еще больше. Мне нравится находиться на свободе, но не нравится каждый день говорить тебе одно и то же.

— Гермиона идет с нами, — Теодор вышел из спальни, облаченный в аврорскую форму, и обнял Грейнджер за плечи. — Поверь, Поттер, так будет лучше. Если она говорит, что может остановить все преступления сегодня, значит, так оно и есть.

Поттер нахмурился и посмотрел на Тео исподлобья, потом перевел взгляд на полную решимости Грейнджер и махнул рукой.

— Ладно. Под твою ответственность, Нотт. Если что-то пойдет не так — сам будешь разбираться с Кингсли.

Он поднял палочку, и Тео крепче сжал плечи Гермионы. В следующее мгновение он ощутил на своем предплечье цепкую хватку Поттера, и все вокруг закружилось. Всех троих понесло прочь, словно протягивая через узкую трубу.

Тео с Гермионой и Поттером появились посреди узкой улочки в Годриковой Впадине.