Двумя уровнями выше протянулась обзорная палуба, делающая полный оборот за час. Роскошные виды на Юпитер, его кольца и спутники, периодически, собирают толпы людей. Туристы в день прилета пассажирского лайнера, битком забивают всю немаленькую обзорную. Шум, гам, селфи, крики и вопли бегающих детей, слышны за пару уровней. В остальное время там почти никого не бывает. Завсегдатаям и обитателям станции и в голову не приходит, любоваться Юпитером и его окрестностями, как например человеку живущему у моря обращать внимание на шум волн и живописные виды.
Я шагнул в следующий лифт. Чем ближе к внутренним секторам, тем больше людей. Это простое утверждение мне и предстоит проверить. Я вытащил маленький прозрачный бокс, вытащил клипсу внешнего нейроинтерфейса второй реальности и под насмешливым взглядом механика, которому тоже надо было вниз, прикрепил ее к виску.
- Wellcome to Orpheus, version вторую обновленную, дополненной реальности, сразу подстраиваясь под меня, мелодично произнесла система. Цвета налились сочной яркостью, вокруг закружились бабочки, под ногами запрыгали розовые кролики. Скафандр механика окрасился в кислотно зеленый цвет, на голове появилась шляпа. Мда, неожиданно. Может Питер Даан, перепутал боксы? Похоже, интерфейс адаптирован под ребенка, под детское восприятие. Или это такая устаревшая заставка?
- Внимание! Данный продукт "Орфей" реальность 2.0, проходит тестовую отработку. В случае, каких либо вопросов, обратитесь в сервисную службу.
Вот так сразу без проверки, сырой продукт на испытания во Внеземелье, шикарно. Пожалуй, не стоит злоупотреблять подарками. Использовать по назначению, а Даан сказал, это вместо визитки, навигатора и пропуска, потом снять и забыть. Если не считать курсантской службы, то это мой второй интерфейс наложенной реальности. Пилотам, диспетчерам, спасателям, военным, работникам служб жизнеобеспечения, и других ключевых специальностей, во Внеземелье, запрещено пользоваться неслужебными нейроинтерфейсами, даже во время отдыха. Считается, что это может повлиять на работу синапсов головного мозга, мышечную и нервную реакцию, вызвать привыкание и заторможенность, и еще длинный список противопоказаний. Так во всяком случае говорили многочисленные исследования, финансируемые в основном государственными фондами. Понятно, компании торгующие устройствами нейроинтерфейса, проводили широкие рекламные акции, доказывая обратное. Служебные, специализированные нейросистемы, были скудны, ограничены и заточены под конкретные задачи и работу. Зато и не нагружали нужные для непосредственной работы по специальности, отделы мозга. Розовые кролики во время какой ни будь спасательной операции могли стоить кому ни будь жизни.
Первый личный интерфейс наложенной реальности мне подарила Жасмин, еще во время работы на Марсе. Это было чертовски, дорогое устройство, но она, наследница немаленького состояния, могла себе это позволить. Я уже работал тогда в Отделе, но служебные инструкции мне не запрещали пользоваться нейроустройствами. Интерфейс последнего поколения, был эксклюзивным продуктам, не просто дополненная, augmented reality device, (reality overlay device) ,а так называемая адаптивная реальность, device for adaptive reality, оно умело не только надстраивать реальность, а обладая зачатками искусственного разума, оно подчеркивало черты существующего, иногда концентрируясь на деталях, иногда показывая обыденные вещи под другим углом. Однажды, по дороге домой, мы с Жасмин, зашли в какую - то лавку, где ей пообещали редкую музыкальную программу. В магазинчике было негде повернуться, все было заставлено полками, шкафами и стеллажами с продукцией, красочными рекламными стендами, голографическими плакатами. Жасмин немедленно стала обсуждать, что то с продавцом, молодым тощим парнем со встрепанной шевелюрой и красными, воспаленными глазами. А у меня что то случилось с интерфейсом. Дополненная реальность стала слезать с настоящего как горящая шагреневая кожа. Исчезли плакаты, рекламные стенды, потом товары с полок, затем сами полки, открывая грязные, неприглядные стены, все в разводах и заляпанный чем - то бурым пол. Последним исчезло окно на улицу. И мы трое, остались в грязном, пыльном, пустынном помещении, похожем на внутренности грузового контейнера. Вполне возможно так и было, я ведь не видел его снаружи без интерфейса ауреала. В одном углу помещения было свалена груда, каких то коробок и пакетов, в другом под сплитом климат контроля, стоял одинокий стул. Больше в магазине ничего не было, все было надстроено оверлеем. И посреди этого почти пустого помещения, стояли и торговались, моя жена и продавец, размахивая руками, передавая друг другу и разглядывая что то невидимое. Это было так комично и нелепо, что я еле удержался от смеха. Только вид продавца удержал меня от немедленной реакции и заставил задуматься. У него было желтовато - зеленое лицо любителя "синтета", ниточка слюны протянувшаяся до подбородка, неопрятная замызганная одежда, со следами еды, наверное, за последний месяц. Я даже удивился что не чувствую запаха, но overlay, добросовестно удалил его, как и подретушировал весь образ этого урода, который к тому же похотливо - плотоядно, все время облизывая языком тонкие губы пялился на мою жену, которая накрытая плотным слоем второй реальности, ничего этого не видела. Я не знаю что это было, программный сбой или взбрык чересчур разумного искусственного интеллекта. Но пользоваться интерфейсом оверлея я перестал.
Лифт остановился на 1 уровне корпоративного сектора, который охватывал два с лишним уровня, включая службы обеспечения и техподдержки, и собственный, отдельный шлюзовой причал. Юпитер - Орбитальная, во общем то огромная станция, и немудрено, что я никогда не был в этом секторе.
Двери открылись прямо в Сад. Так поначалу и показалось. Ни какой ни будь огромный, рабочий отсек биоформинга, с бесконечными рядами вертикальных ферм насекомых и растительных пищевых культур. Нет. Настоящая оранжерея, с настоящими деревьями пахнущими какими то особенными запахами. Легкий ветерок шелестел огромными листьями, воздух заполнял аромат знойного лета, откуда то доносилось пение птиц, а над деревьями оверлей нарисовал глубокое безоблачное голубое небо. Действительно большие деревья и большая оранжерея, даже без оверлея, потолок терялся где то вверху за макушками деревьев. А неплохо живут корпоративщики, мельком подумал я и вышел из лифта. Механик остался в лифте, буркнул что то неодобрительное, кажется что то на норвежском, двери закрылись и лифт уехал вниз.
Между деревьев, под кроной образующей своеобразный коридор, протянулись, перфорированные металлические подмостки, где то на полметра возвышающиеся над грунтом. Жаль. При виде такого роскошного уголка природы в нескольких сотнях миллионах километрах от Земли и Марса, мне жутко захотелось пройтись босиком по траве и земле.
Интерфейс augmented reality, ауреала, наконец то подстроился под мои нетренированные синапсы. Роща незаметно расширилась до джунглей, оверлей достроил деревья на заднем плане и превратил подмостки в тропинку. А из - за ближайшего дерева вышел настоящий индеец. Все его бронзовое тело было покрыто вязью искусных татуировок, шкурой леопарда и разноцветными перьями. Могучее лицо словно высеченное из камня, было безмятежно и спокойно как морской бриз. В руке он свободно держал плоскую булаву из кости зазубренную обсидиановыми осколками. Он с достоинством кивнул мне и произнес
- Следуй за мной, - перевел мне ауреал с языка ацтеков науатль
Да, я много видел навигаторов, но такого аутентичного впервые. Он шагал широко и в то же время неторопливо и плавно, уверенно прокладывая путь, среди толчеи людей и образов. Выход из оранжереи в корпоративный сектор в реальности оверлея был стилизован под выход из парка на улицы ночного Токио. По абсолютному времени Системы уже наступила ночь. Океаны огня заливали ущелья - переходы улиц. Темные громады небоскребов из стекла и стали, отражали слепящие вывески, кричащую рекламу известных брендов, иероглифы, иероглифы. Большое количество массовки, безликой гомонящей толпы, разбавленной аурелом несколькими яркими мазками маркеров. Семенящие на высоченных гета, гейши, самураи в доспехах с катанами, борец сумо, с которым индеец обменялся презрительными взглядами. Этот экспериментальный девайс оверлея не переставал меня удивлять. Взаимодействие с окружающей виртуальной средой было организовано даже на уровне человеческих эмоций. Хотя настоящих людей на этих улицах было не так то и много. Все в деловых мундирах различных корпораций, несмотря на нерабочее время, спешащие куда то, по своим делам, с серьезными неулыбчивыми лицами. Впрочем на Земле, где ни будь в Шанхае или Сиднее, еще рабочий день, а деньги никогда не спят. Впрочем, даже без оверлея, переходы корпоративного сектора не потеряли своего очарования. Много открытого стекла, обнажающего внутренности работающих деловых офисов, неяркий теплый свет, льющийся со всех сторон, шум, где то падающей воды, и зелень вокруг, много зелени. Скверики и переходы, засаженные деревьями, кустарником и травой. Как то абсолютно не верилось, что где то в нескольких сотнях метров отсюда, холодный, бесконечный космос. Я вернул навигатор и увидел стоящего впереди индейца. Мне показалось, что он усмехнулся. Мы прошли еще немного, свернули в переулок, прошли мимо двух харчевен. Одной обычной японской мейд - кафешки, в стиле жесткого хентай, с сексуальными куколками в коже, с хлыстами. За стеклом другой сидели две голубые совы с умными янтарными глазами, оверлей ожидаемо перевел мне название, росыпь иероглифов, как "Кафе у Голубых Сов". Я не стал проверять за реальностью оверлея, настоящие ли девушки из хентая и совы, все это должно быть дичайше дорого, в нескольких астрономических единицах от родины этих изысков. Но люди готовы платить порой и за большие глупости.
